– Вы интересуетесь наукой?
– Нет, но я смотрю новости в Интернете.
На самом деле Рита вспомнила, где Лариса Александровна могла ее видеть. Несколько месяцев назад в честь Трухина устраивалось торжество в Юсуповском дворце. Оно было приурочено ко дню рождения Технического университета, бывшего Технологического института, где академик РАН Трухин занимал должность проректора. Труппа Байрамова принимала участие в концерте, на котором присутствовала и Рита.
– Да, муж – известный человек, – закивала Лариса Александровна. – Потому-то я и здесь: если наш приемный сын замешан в чем-то противозаконном, мне бы не хотелось, чтобы… ну, понимаете, чтобы его имя упоминалось.
– Мы сделаем все, что в наших силах, – пообещал Фисуненко. – Продолжайте, пожалуйста. Как вам пришла мысль об усыновлении?
– Да не мне, а Геннадию! Мне хотелось учиться, стать кем-то, и в Геннадии я видела возможность осуществить свои мечты. Вы только не подумайте, что я его не любила! – добавила Трухина, боясь, как бы ее не заподозрили в корысти.
– Ничего такого нам и в голову не приходило, – заверила ее Рита. – Человек имеет право на надежду, как и на то, чтобы получить помощь от близких!
Лариса Александровна кивнула:
– Геннадий не возражал. Наоборот, он всячески поощрял мое желание получить образование. Его родители помогли мне поступить в техникум, затем – в институт. Они были известными в городе людьми, и связей у них хватало. Геннадий оплачивал репетиторов, хотя по тем временам его зарплата оставляла желать лучшего… В общем, с детьми мы не торопились. Но я не учла один факт.
– Какой?
– У Геннадия, как я уже упоминала, это был второй брак…
В этот момент затренькал телефон Фисуненко: пришла эсэмэска.
– Мне нужно ехать, – сказал Женька, пробежав глазами сообщение. – Марго, вы тут справитесь с Гавриловым?
– Конечно, товарищ капитан! – ответил за обоих лейтенант.
– А что случилось? – спросила Рита, но ее вопрос прозвучал уже в спину убегающему приятелю. Она повернулась к Трухиной и сказала: – Продолжайте, пожалуйста. Что там насчет второго брака?
– У Геннадия с первой женой детей не получилось. Не знаю почему – в те времена, видите ли, репродуктивная медицина была на зачаточном уровне, и им так и не поставили диагноз. Когда мы поженились, я об этом не знала. Мне нравилась моя новая жизнь, и я не хотела ничего менять. Когда мне стукнуло двадцать семь, муж начал проявлять настойчивость, а я прямо-таки в ужас пришла! После окончания текстильного института мне удалось заняться любимым делом, модой, только уже в другом качестве. Дела шли хорошо, и я помыслить не могла, что снова окажусь дома, заваленная грязными пеленками… Геннадий любил меня, поэтому терпел и ждал. Наконец и я «созрела», уже после тридцати. Больше, конечно, под давлением мужа. Только вот природа была против нас: как мы ни старались, забеременеть у меня не получалось. Честно говоря, я не переживала, но вот Геннадий… Как сейчас помню день, когда он вдруг явился с маленьким ворчащим свертком.
– Ваш муж принес в дом ребенка, не посоветовавшись с вами?
– Он полагал, что мы все обсудили, – пожала плечами Трухина. – Я, признаться, тогда подумала, что Алексей – внебрачный сын Геннадия.
– И как вы к этому отнеслись?
– Переживала, конечно. Он клялся, что я ошибаюсь, что от мальчика все отказались и только поэтому он его забрал. И я смирилась.
– Откуда же он, как вы выражаетесь, забрал младенца? – поинтересовался Гаврилов. – И как ему это удалось, ведь вы женаты, и значит, оба должны были подписать документы на усыновление?
Трухина замялась.
– Видите ли, – сказала она наконец, – кажется, Геннадий взял мальчика прямо у матери.
– Как это? – удивилась Рита. – Минуя органы опеки?
– Ну не вдавалась я в подробности, понимаете? Поначалу была обижена, а потом решила, что все, в конце концов, к лучшему.
– То есть вы не интересовались у мужа, откуда он взял ребенка? – не поверила Рита. – А если он украл его?
– Геннадий – украл? – Лицо Трухиной вытянулось и стало похоже на подтаявшую сосульку. – Вы шутите! Естественно, потом он рассказал мне, как было дело: я оказалась почти права.
– В смысле?
– У Геннадия была знакомая, подруга которой, ну… как это говорят сейчас – «залетела». От взрослого, семейного мужчины. Ему новый ребенок, да еще и вне брака, был ни к чему, и бедняжка понятия не имела, что делать. Думала руки на себя наложить, но эта самая знакомая знала о том, как сильно Геннадий хочет ребенка… В общем, девушка отдала ему его, и все.
– Отдала? – скептически переспросил лейтенант.
– Не бесплатно, конечно.
– Продала, получается? – уточнила Рита.
– Фи, как это неприятно звучит! – поморщилась Трухина.
– Звучит как уголовная статья, – заметил Гаврилов. – Торговля людьми, слыхали?
– Да Геннадий спас несчастного малютку! – воскликнула перепуганная женщина. – Если бы он не взял Алешу, та девушка… бог знает, что она могла бы с ним сотворить или с собой! Господи, зачем я только пришла!
– Вам ничего не грозит, – поспешила успокоить ее Рита, боясь, как бы неосторожные слова лейтенанта не заставили посетительницу замолчать. В конце концов, она сама пришла к Фисуненко, добровольно. – Во-первых, ваш муж не имел злого умысла. Во-вторых, в любом случае срок давности истек. Верно, Егор?
Гаврилов неохотно кивнул. На лице Трухиной отразилось облегчение: она не ожидала, что своим приходом подвергнет опасности не только репутацию, но и свободу своего известного и уважаемого супруга.
– Давайте вернемся к вашему рассказу, ладно? – предложила Рита. – Продолжайте, Лариса Александровна!
* * *
– И где она? – спросил Фисуненко, быстрым шагом подходя к Свердлину. Тот сидел в машине с приоткрытой дверцей. Несмотря на пасмурный день, его глаза прятались за солнцезащитными очками. Евгений не винил артиста за эту предосторожность: все-таки Сергей слишком знаменит, чтобы остаться неузнанным, пренебрегая маскировкой.
– В своей квартире, разумеется! – буркнул Свердлин, вылезая наружу.
– Какой этаж?
– Третий.
– Вы уверены в этой девице как в свидетеле?
– Как я могу быть уверенным в ком-то, кого никогда не встречал? Но она – единственная, чье свидетельство звучало более или менее правдоподобно!
Свердлин нажал на звонок несколько раз, и за дверью раздалась приглушенная переливчатая трель.
– Кто там? – раздался изнутри девичий голос.
– Сергей Свердлин, – без обиняков представился тот. – Мы созва…
Дверь распахнулась с такой силой, что Евгений едва успел отскочить, дабы не потерять передние зубы. На пороге стояла черноволосая девушка. Да нет, девчонка совсем, лет четырнадцати, не больше! Ее огромные карие глаза при виде Сергея зажглись таким восторгом, что Фисуненко занервничал: что, если сумасшедшая поклонница на самом деле ничего не видела, но так мечтала заполучить в гости своего кумира, что сумела состряпать историю настолько правдоподобную, чтобы Сергей ей поверил?
