Мелкого ремонта было много. Нужно было присматривать за ядерным реактором. Требовались ежедневные небольшие коррекции курса. Механик по призванию искал также способы улучшить корабль: например, учил компьютер сокращенным формам типа «it’s» вместо «it is» и конструировал перегонный куб для производства алкоголя. В разговорах с Центром управления об этом последнем начинании никто не упоминал. Остальным астронавтам нравилось путешествовать с механиком: он всегда был весел и полон идей о том, как улучшить их жизнь, и, будучи в подходящем настроении, они могли даже радоваться его плоским шуткам и каламбурам.
Отдых кончился, когда расплодились мушки. Первые несколько недель все страдали разными недомоганиями от насморка до гриппа. Теперь их осаждали мелкие черные насекомые. Корабль был маленький, но им пришлось перерыть все в поисках их источника, пока один из астронавтов, инженер, не признался в том, что взял с собой азалию в горшке и держал ее в своем шкафчике для оборудования.
Нестерильный организм — растение, почва, мушки — не соответствовал процедурам Titan Corp. Поначалу астронавты думали заморозить его и выбросить наружу. Но, взглянув на растение с его маленькими зелеными листочками и розовыми цветами, они были ошеломлены. Оно было неописуемо красивым, приятно пахло, у него была потрясающая форма — петляющая и непредсказуемая, такая непохожая на окружающий механический мир.
Механик стал выяснять, как выводить мушек с комнатных растений. На корабле не оказалось ни одного подходящего химиката. Он взялся за химический проект по созданию пестицида без помощи с Земли. В Центре управления приказали уничтожить растение и высказали мнение, что сочетания химикатов, не прошедшие проверку, слишком опасны.
Проект истребления мушек, казалось, прошел успешно, но мушки еще не раз возвращались. Астронавты обсуждали встречи с насекомыми за еженедельной игрой в бридж, шутливо изобличая виновника и укрывателя паразитов на борту. Они поняли, что лучше большую часть времени работать в одиночку, чем держаться вместе и пытаться разговаривать, когда уже нечего сказать. Субботние вечера за игрой в бридж под несколько капель хлебного спирта из самогонного аппарата лучше всего подходили для обмена репликами, вызревшими за неделю работы, и для того, чтобы поделиться возникшими личными проблемами. После игры всеобщее самочувствие чуть приближалось к норме, и всю неделю астронавты с нетерпением ждали следующей партии.
От участия в игре и употребления алкоголя уклонялся только командир. Он был энергичнее и целеустремленнее остальных и чувствовал себя ответственным за экспедицию, от которой, возможно, зависела судьба человечества, о чем он нередко себе напоминал. Женщина, составившая ему пару во время подготовки, программист-робототехник, тихо с ним рассталась. С ним не было весело, и она чувствовала себя зажатой в его постоянном присутствии. Изоляция на космическом корабле была достаточно тяжела.
С ходом экспедиции позитивный настрой команды снижался, но астронавты старались не терять бодрый дух и ждали очередной субботы. Однако командир все больше времени проводил в уединении, вставая и ложась спать гораздо раньше остальных и с видимым усилием сдерживая раздражение по поводу их расслабленного состояния. Он строго придерживался режима тренировок, необходимого для сохранения формы и возвращения на Землю, занимаясь по 90 минут в день. Остальные ограничивались несколькими тренировками в неделю.
Астронавты ворчали по поводу приказов, поступающих в многочисленных ежедневных электронных письмах с Земли. Они все меньше и меньше пеклись о соблюдении официальных процедур. Командир же встал на сторону Центра управления. Он бранил любого, кто уклонялся от правил и пропускал тренировки. Прямо ему никто не перечил, но все оставались расслаблены, занимались, чем хотели, и делились своим раздражением за игрой в бридж.
Командир проконтролировал операцию разворота корабля, потребовав от всех занять свои посты, пристегнуться и быть в готовности. На полпути к Титану корабль должен был плавно развернуться так, чтобы вторую половину путешествия Q-двигатель гасил его чудовищную скорость. Всю работу проделал компьютер, астронавты в корабле маневр едва ощутили. Механик воспользовался возможностью вздремнуть.
Ближе к Титану игры в бридж кончились. Колода истрепалась. Понимание того, что ее нельзя заменить, было ударом для всех. Выжить на Титане можно будет только при условии снабжения с Земли. Почти все, что они взяли с собой, было незаменимым. Колония не станет автономной еще долгие годы. Перелет казался самым сложным, но теперь астронавты осознали, что посадка будет только началом. Самое сложное еще впереди. Оставшись в полном одиночестве, они будут полностью отвечать за работу механизмов, поддерживающих их жизнь.
На корабле были тысячи видео о всякого рода вопросах ремонта, медицины и даже сложностях взаимоотношений. Поиск и выдачу видео осуществлял ИИ, опирающийся на контекст и угадывающий, что именно требуется. В компьютере были также заключены несколько искусственных личностей, способных возникать на экране и беседовать с астронавтами, приспосабливаясь к их ходу мыслей и пытаясь стать хорошими собеседниками. Идея заключалась в том, чтобы разнообразить общение, чтобы жизнь с одними и теми же шестью людьми не наскучила. Но эти личности, их ответы и мотивация фальшивых компьютерных компаньонов слишком быстро становились предсказуемы. Кроме этого, им было нечего предложить; они не могли дружить по-настоящему. Команда забавлялась с ними, делая неожиданные высказывания и провоцируя своих компьютерных друзей на странное поведение.
Корабль плавно лег на орбиту Титана. На подходе к району, где роботы подготовили для них жилище, астронавты перешли в посадочный модуль и отделились от главного корабля. Снизились сквозь толстую и плотную атмосферу, мягко сели. За иллюминаторами над освещенным закатным коричневым светом ландшафтом поднялось облако красноватой углеводородной пыли.
Командир в одежде с подогревом и в респираторе вошел в тамбур, проверил работу всех камер, сделал шаг наружу и изрек: «Маленький шаг для человека, еще один шаг для человечества». Он работал над этой фразой месяцами, но все еще не был уверен в том, верно ли она звучит
[78]. Через 90 минут, когда видео дошло до Земли, оно было воспроизведено, проанализировано, обсуждено во всем мире, но астронавты этого не услышали. Им было одиноко.
От прикосновения влаги к переохлажденному пластику прозрачная маска командира изнутри немедленно покрылась льдом, и он перестал что-либо видеть. Он попытался разогреть маску рукой в перчатке. Он даже снял маску, чтобы соскоблить лед — воздух снаружи пах отвратительно, холод щипал лицо, но вреда не причинял. Предполагалось, что прозрачность маски обеспечат обогреватели, но реальные условия отличались от лабораторных настолько, что нарушали работу системы. Обледенение не прекращалось.
Командир вернулся в посадочный корабль. После обсуждения механика посетила идея надеть поверх первой маски вторую, чтобы защитить пластик от холода. Командир отправил на Землю сообщение, в котором запросил одобрения этой идеи, но модификации были завершены еще до того, как пришел ответ. Астронавты вышли из корабля и осмотрелись, трепеща перед новым миром. Когда они уже шли к своему новому жилищу, с Земли пришло сообщение, в котором просили пояснить вопрос командира о масках.
