Говорить об этом можно с полной уверенностью, ведь уже на следующий год грянет Первая мировая война, и хотя Ново-Николаевск будет отделен тысячами верст от театра военных действий, он будет тоже жить заботами и тревогами воюющей страны. Не останутся в стороне от этих забот и тревог и юные гимназистки. С самого начала войны, в «Памятных книгах учениц» Первой Ново-Николаевской женской гимназии, в разделе «Заметки об ученице», где раньше появлялись записи об успехах либо неудачах в учебе, о мелких проступках в виде опозданий на занятия, теперь значатся записи уже совсем иного содержания: «Шьет белье раненым из своего материала», «Дана рубашка. Сдана рубашка». Рубашки, надо полагать, выдавались гимназисткам для того, чтобы они обметывали петли для пуговиц или, может быть, пришивали сами пуговицы. Таким шитьем занимались ученицы 4, 5, 6, 7, 8 классов, то есть все гимназистки среднего и старшего возраста. Собирались подарки для воинов, о чем свидетельствует вот это письмо, полученное в мае 1916 года.
«Начальнику Ново-Николаевской женской гимназии.
Прошу принять от вверенной мне батареи благодарность за присланные к светлому празднику Воскресения Христова подарки. Передайте наше спасибо также и всем Вашим воспитанницам, которые не забывают нас.
Командующий батареей, штабс-капитан – (подпись неразборчива. – М.Щ.).
Делопроизводитель, прапорщик – (подпись неразборчива. – М.Щ.)».
А война все набирала и набирала обороты. В Ново-Николаевске появились беженцы, и это обстоятельство добавило новых забот Попечительному Совету гимназии, которому приходилось хлопотать теперь и за детей беженцев, в частности, и перед городским отделением «Комитета Великой Княжны Татьяны Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий». Комитет этот, судя по документам, существовал отнюдь не формально.
«В Попечительный Совет Ново-Николаевской женской гимназии.
Правление Ново-Николаевского отделения Татьянинского Комитета на заседании своем от 16 марта 1916 года, рассмотрев ходатайство Попечительного Совета Ново-Николаевской женской гимназии от 16 марта сего года о взносе в гимназию платы за правоучение учениц-беженок: Масленниковой, Макувка Ирены, Макувка Янины, Ромишевской и Хват в сумме 375 рублей, единогласно постановило возбудить ходатайство перед Комитетом Ея Высочества Великой Княжны Татьяны Николаевны об ассигновании из средств Комитета».
В скором времени был получен еще один документ.
«Госпоже Начальнице Н-Николаевской первой женской гимназии
Настоящим имею честь уведомить Вас, что пособие в 375 рублей на взнос платы за право учения детей беженцев во вверенной Вам гимназии в 1915–1916 учебном году, согласно ходатайству Попечительного Совета… мной получено и может быть выдано Вам или г. Председателю Попечительного Совета. Председатель Ново-Николаевского городского отделения Комитета Великой Княжны Татьяны Николаевны (подпись неразборчива. – М.Щ.)».
Вот так и жила гимназия в те трудные военные годы, исповедуя вечные ценности и любовь к Родине, даже не подозревая о том, что в скором времени ценности эти окажутся ненужными, более того, их объявят враждебными, но это уже тема для иного рассказа.
А город жил…
Строился, работал, торговал, рожал детей. Думал о будущем и оглядывался на прошлое.
Ново-Николаевский отдел Петербургского «Общества изучения Сибири и улучшения ее быта» готовился к своему открытию и обещал возбудить интерес к познанию края, исследовать его историю. Гласный поверенный Григорий Жерновков ратовал в печати за воспитание у новониколаевцев «местного чувства» и сетовал, что отсутствует, а если имеется, то в недостаточной степени, особая, сибирская гордость.
Магазины и базарные прилавки ломились от изобилия. И чего только не предлагали бойкие торговцы! Шубы, белье, плуги, керосин, шляпки, обувь, мясо, муку, серебро и золото – на любой привередливый вкус и на кошелек любой толщины.
И нахваливали свой товар, не стесняясь, превознося его достоинства до небес. «Лучше нет мыла – утверждалось в объявлении, украшенном замысловатыми виньетками, – чем мыло, изготавливаемое Н.П. Кондратьевым. Моет оно чисто, экономно, сохраняет белье от износа и готовится благодаря знанию, из рода в род переходящему и никому кроме неизвестному». Как же не купить такое мыло?!
А экипажная мастерская господина Алеева вырабатывала и ремонтировала разные экипажи, зимние и летние, рессорные и полурессорные, ходки городские и крестьянские телеги на железном и деревянном ходу.
А пивоваренный завод Р.И. Крюгера извещал, что пиво данного завода, известное своим отличным качеством, можно приобрести не только на оптовом складе на Вокзальной улице, но и на Николаевском проспекте, на улицах Межениновская, Асинкритовская, Тобизеновская и Кабинетская, а также в гостинице «Россия», в железнодорожном собрании, в буфете станции Ново-Николаевск и заводских пивных лавках.
Вот как размахнулись! Куда ни ступи – везде пиво Крюгера!
А завод Н.А. Адрианова предлагал фруктовые воды, вырабатываемые исключительно на сахаре, а тем, кто не верил, предлагали: желающие могут проверить это химическим анализом и убедиться, таким образом, в отсутствии какой-либо фальсификации. И скромно извещали, что завод награжден тремя золотыми медалями.
Да кто же насмелится проверять их, золотых-то медалистов?!
9. «Необходимая ясность изложения»
В январе 1909 года новониколаевская газета «Народная летопись» сообщила своим читателям следующее:
«Вечный памятник.
Такой памятник создан нашим городом 21 писателю и 1 художнику, именами которых названы улицы.
Центральная часть может гордиться 12 именами следующих писателей: Ломоносова, Державина, Карамзина, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Крылова, Кольцова, Жуковского, Достоевского, Некрасова и Писарева, а Закаменская 9 именами следующих писателей: Толстого, Чехова, Тургенева, Белинского, Лескова, Шевченко, Никитина, Грибоедова, Короленко, и художника Маковского».
Названия этих улиц, пережив все революции, войны, перестройки и реформы, сохранились до наших дней. Мне видится в их сохранении своего рода символ – это великая русская литература устояла под жестокими ветрами двадцатого века. И насколько же мудрыми были люди, которые «поставили» в нашем городе «вечный памятник» не только отдельным писателям, а именно всей русской литературе.
И здесь просто необходимо сказать о том, что Ново-Николаевск был городом читающим, и что первая библиотека, состоявшая из личных книг инженера Г.М. Будагова, прибыла сюда с первым обозом строителей.
Стоит ли после этого удивляться, что изучению словесности в Первой Ново-Николаевской женской гимназии уделялось самое пристальное внимание.
В программах всех вечеров, проводимых гимназией, обязательно присутствует русская классика. Это – незыблемо. То есть ученицы должны были не только наизусть знать стихотворения лучших русских поэтов, но и уметь исполнять их со сцены, вкладывая в это исполнение собственные чувства. Именно декламация, употребим слово того времени, помогала юным девушкам почувствовать напевность и ритм стихотворного текста, ощущая его во всей первозданной красоте.
