Имя им — легион.
«Фантазировала» Амалия Викторовна и раньше, у нее в прикроватной тумбочке для этого лежал соответствующий прибор. Но впервые за долгое время объект фантазий был в полной ее власти, и особь могла воплотить мысли наяву.
И совсем скоро эта юная плоть придет к ней в кабинет!
Как она раньше не замечала мальчишку?
Потому что он прятался, и в этом ему помогал вонючий самец. И не менее вонючая самка. И если от самки мадам Федоренкова избавиться, увы, не могла в связи с несомненной полезностью и, более того, необходимостью квалифицированного врача-хирурга, то от Владимира свет Игоревича — без проблем! Его на время вполне сможет заменить кто-либо из людей Рафикова.
Главное, чтобы никто из этих людей не узнал, куда исчезнет их бывший коллега. Вряд ли им понравится перспектива самим стать набором донорских органов. Каждый из членов команды имеет жирненький счет в одном из банков офшорных зон и строит планы на будущую безбедную жизнь в каком-нибудь скромном бунгало метров эдак триста квадратных. И вдруг вместо бунгало — емкость с кислотой!
Владимир Игоревич просто уволится и срочно уедет, по семейным обстоятельствам.
Все, хватит фантазировать, впереди — довольно напряженный рабочий день. Надо запустить испытания нового антибиотика, подготовить документы на «усыновление» этого бестолкового карлика. Жил бы еще, дурачок, если бы не поторопился. Папу с мамой захотел! Да кому вы нужны, уроды!
Впрочем, кое-что полезное Георгий Кипиани в своей никчемной жизни все-таки сделал, прежде чем стать подопытным кроликом. Обратил ее внимание на невидимку. Бывшего невидимку.
На Сашу Смирнова.
Особь гибко поднялась с кровати и, приподнявшись на цыпочки, потянулась всем своим холеным безупречным телом. Она всегда, в любое время года, спала обнаженной. В постели одежда ей мешала.
Да и где вы видели гиену в пеньюаре?
Через полчаса Амалия Викторовна Федоренкова, безупречно накрашенная и причесанная, вкушала кофе со свежей булочкой у себя в кабинете. Директор детского дома никогда не ела вместе с остальными. Во-первых, у нее было персональное меню, а во-вторых, сидеть за одним столом со всяким быдлом? Фу, гадость какая!
Закончив утреннюю трапезу, особь взглянула на усыпанные бриллиантами часики и возмущенно подняла брови. Где мальчишки? Она ведь вчера вечером специально зашла в их комнату и велела этому сияющему от счастья дурачку сразу после завтрака явиться вместе со Смирновым к ней в кабинет! Завтрак у биомассы вот уже полчаса как закончился, а их все нет!
Или под дверью топчутся, болваны, не решаясь войти?
До чего же неудобно все-таки без секретаря, сейчас нажала бы кнопочку внутренней связи и поинтересовалась обстановкой. А так придется все делать самой.
Но вакансию секретаря мистер Николс безжалостно вычеркнул из списка. Помощник директора обычно слишком много знает, а значит, и платить ему или ей надо соответственно. Обойдетесь, мадам.
Искря от злости, Амалия Викторовна процокала каблучками к двери и распахнула ее, готовясь ввалить излишне робким визитерам.
Но вваливать было некому, из коридора на директора детского дома тупо таращилась пустота.
Следовало отметить — подозрительная пустота. Обычно после завтрака в преподавательском крыле было довольно оживленно, персонал готовился к рабочему дню. Сейчас же коридор по оживленности мог посоревноваться с подземным ходом.
Тонкая блузка вдруг прилипла к мгновенно вспотевшей спине, ощущение надвигающихся проблем заставило бионасос, у людей именуемый сердцем, заработать в учащенном режиме.
Амалия Викторовна вернулась к столу и, проверив по графику, набрала номер мобильного телефона дежурившего сегодня воспитателя. Длинные нудные гудки все туже натягивали тетиву раздражения. Если эта корова сейчас же не ответит, в ее жирную задницу по самое оперение вонзится обильно смазанная злобой стрела.
Викуська, похоже, почувствовала угрозу нужным местом:
— Але, — робко квакнула трубка.
— Почему так долго не отвечала? — прошипела особь. — Спишь на дежурстве?
— Д-д-доброе утро, Амалия Викторовна, — вибрирующий от страха голос воспитательницы оптимизма директору детского дома не прибавил. — Я не сплю, что вы! Тут просто ерунда какая-то приключилась, и мы…
— Прекрати блеять и отвечай по существу — что произошло? — Она старалась говорить как обычно — холодно и невозмутимо, но мандраж — штука заразная, и голосовой тремор подчиненной подло проник и в директорский тембр. — И почему ко мне не явились вызванные накануне Кипиани и Смирнов? Где Наталья Васильевна? Она подготовила палату для Кипиани?
Обилие вопросов, на которые злосчастная толстуха не могла ответить, перегрузило ее не обремененный большим запасом памяти мозг, и он завис, выдавая на звуковые колонки набор невразумительных фраз:
— Так это… Смирнов же, он… Дети думали — спит, а потом прибежал Гоша… Но ведь заперто было, я только утром…
Пробиться с наводящими вопросами не удавалось, воспитательница окончательно выпала из реальности, продолжая бубнить какую-то хрень. Хрень бубном быть не хотела и мрачно упиралась, превращая речь толстухи в нечто совсем уж диагнозовое.
Амалия Викторовна трясущимися пальцами жала и жала на кнопку отбоя, но сегодня все было против нее, даже этот дурацкий кусок пластика. А может, это она сама, психанув, даванула что-то не то, и из трубки продолжал капать гугнеж подчиненной.
Отшвырнув телефон в сторону, особь выбежала из кабинета и направилась на этаж, где находилась комната нужных ей воспитанников.
Вот здесь как раз было совсем не пусто. Этаж гудел, словно растревоженный улей, воспитатели загоняли детей в комнаты, но те снова и снова просачивались обратно, возбужденно сверкая глазами и переговариваясь.
Ведь такого в их детском доме еще не было! Сашку Смирнова похитили инопланетяне!
А как по-другому объяснить все это? У воспиталок глаза вытаращенные, Викуська совсем сбрендила, стоит вон, тупо лыбится и в мобилу бухтит без конца, физрук с Маратиком носятся по этажам и обыскивают все закоулки, охрана оцепила дом по периметру. Интересно как!
О, Мамалия прибежала!
Одного взгляда на дежурного воспитателя было достаточно, чтобы понять — от этого объекта адекватной реакции в ближайшее время добиться будет трудно. Федоренкова досадливо поморщилась и огляделась по сторонам. Никого из основного состава команды, одни сменные.
Кто-то робко подергал за юбку. Амалия Викторовна опустила взгляд и, в темпе затолкав злобный оскал в… Нет, там оскал выглядел бы совсем уж сюрреалистично — анус с зубами! Затолкала, в общем, и, присев на корточки, ласково заворковала:
— Доброе утро, Гошенька. Я жду, жду вас с Сашей у себя в кабинете, а вас все нет и нет. Или ты уже не хочешь в домик у моря? Решил с нами остаться? Я тронута, конечно, но твои будущие мама с папой очень расстроятся.
