Мы долго смотрим друг на друга, то ли действительно прося извинения, а то ли прощаясь. Когда на талию ложится рука, я не могу ее не узнать и вздрагиваю всем телом.
Небритый, колючий, с упрямыми скулами и потемневшим серым взглядом. Так похожий сейчас на того мальчишку, которого я встретила в доме мачехи пять лет назад.
– Стас? – я с изумлением восклицаю, поворачиваясь к парню, непонятно каким образом оказавшемуся здесь, в больнице, в моем городке. Еще не успеваю сделать шаг, а он уже обхватывает мои плечи жадной рукой, притягивает к себе и целует в висок.
– Настя…
– Мы поговорили, – сухо бросает Егор. – Не смотри волком, сам слышал.
– Слышал. Если бы не твой перелом, друг детства, я бы тебе сейчас сам что-нибудь сломал. Ты давно должен был ее отпустить, если любил. Я забираю свою девушку, и не надейся, что верну. Она моя.
Как бы мне ни хотелось смягчить для Егора свой уход, он все равно получается вот таким – скомканным и без оглядки.
– Я больше не хочу, чтобы ты у кого-нибудь просила прощения за то, что хочешь жить своей жизнью. Так, как чувствуешь. Пожалуйста, Настя, пообещай это мне, и я больше тебя ни о чем не попрошу.
Попросит. Еще о многом попросит, я сама так хочу, но все равно соглашаюсь.
– Обещаю.
Мы стоим на ступеньках больничного крыльца и обнимаемся так, словно не виделись вечность. А может, так и есть.
– Я говорил, Эльф, – шепчет он в мои волосы, – что тебе не сбежать от меня, а ты не верила.
– Значит, это был ты? Там, на перроне – ты?!
– Да. Мчался за тобой, но все никак не мог догнать.
– Ты с ума сошел, Стас! Я же сказала, что вернусь!
– Я не могу без тебя. Это как сдохнуть. Пожалуйста, больше никогда не отключай телефон.
Ну, вот. Снова попросил, а говорил…
Мы возвращаемся домой через два дня. Стасу все любопытно, и я показываю ему наш небольшой городок. Могилы мамы и бабушки, школу, где училась, дом, где жила, университет… Ему все ново и интересно, а больше всего интересна я, и меня это очень устраивает.
Эпилог
POV Стас
Она волнуется. Очень. Это видно по тому, как прямит напряженные плечи, как хмурит брови и поправляет волосы. Как вздыхает, поглядывая на дверь аудитории, прижимая к груди папку с презентацией своего проекта Экспоцентра. Я смотрю на нее со стороны и не могу не восхититься своим Эльфом.
Интересно, видит ли кто-нибудь еще, какие живые и необыкновенно чистые у нее глаза? Какая гибкая талия и высокая грудь? Какая она у меня нежная и красивая в новом платье и на каблуках.
Да, знаю, я влюбленный дурак, но наблюдать за своей девушкой в кругу ее однокурсников, где полно парней, приходится острым взглядом.
– Настя, – я обнимаю Эльфа, мягко привлекая к себе за талию, – перестань волноваться. Ты много работала, у тебя все получится. Выдохни, слышишь, – целую ее в лоб. – И соберись! Не дай конкурентам обойти твою неуверенность.
– Думаешь? – она поднимает лицо и с сомнением вздыхает. – Ох, Стас, если бы можно было путешествовать во времени, я бы закрыла глаза и открыла, когда уже все позади. Говорят, декан пригласил всех ведущих архитекторов города. Даже Брагинский будет. О Дмитрии Ясминове я вообще молчу.
– Представь, что его просто нет. Для тебя никогда не было и не будет. Покажи всем, какая ты у меня умница и перспективный специалист. Утри им нос, Эльф, – склоняюсь к ее уху, – а я тебя вознагражу и расслаблю. Обещаю. Сделаю все, что хочешь. М-м, моя вкусная…
На ее щеках появляется смущение, а на губах улыбка. Такая она еще красивее, и сердце ноет, не желая ее отпускать от себя и на шаг. Вот и хорошо, отвлеклась. Через некоторое время настает момент заходить в аудиторию с другими студентами, и я желаю Эльфу удачи. Сажусь на подоконник с намерением ждать. Наверняка защита проектов затянется не на один час, конкурсантов много, но все равно не могу отойти от аудитории. С некоторого времени в моей жизни мало приоритетов, и Эльф в ней под первым номером.
– Стас? Привет.
Марина Воропаева. Остановилась напротив меня, смотрит с удивленной улыбкой. Симпатичная блондинка, к которой я навсегда останусь равнодушен.
– Как неожиданно тебя здесь встретить, Фролов. Давно не виделись. Ты ведь на преддипломной?
– Да. Действительно давно. Привет, Марина. Как дела? – спрашиваю больше из вежливости, чем мне на самом деле это интересно.
– Не очень, – пожимает девушка плечами. – С учебой не ладится, Петька вот бросил, а теперь еще и женился. Да ты, наверное, и сам слышал.
– Слышал, – соглашаюсь. – Даже на свадьбе был. Но ты ведь всегда знала, по ком он сох еще со школы, разве нет? Об этом не знал только ленивый. Впрочем, как и о твоем споре, что Збруев год будет с тобой. Вы действительно были вместе довольно долго, так что спор ты выиграла.
Маринка не смущается. Только не передо мной.
– Петька вот не знал, и не узнал. Я привыкла к нему, с ним было очень удобно. И потом, я не виновата, что Дашка тогда ушла с тем парнем, а нам с девчонками было скучно. Я только попросила Богдана помочь. Если честно, я скорее была уверена, что ничего не получится, а видишь, как… Можешь осуждать меня, Фролов, но мне хотелось быть счастливой. Чтобы меня кто-то любил вот так же сильно и преданно. Не получилось, теперь расплачиваюсь.
Мы знакомы с Воропаевой достаточно давно, чтобы быть друг с другом предельно честными.
– Странно, Марина, что ты вообще сочла такой обмен возможным и так долго обманывала себя.
– Ты ошибаешься, Стас, – улыбается девушка. У нас с ней есть что вспомнить, и улыбка не выходит доброй. – Себя я никогда не обманывала, не думай. Странно другое. Кто-то по кому-то сох в школе, а кто-то кого-то ненавидел. Я еще помню, как ты ненавидел свою сводную сестру, а теперь все только и говорят о том, что вас с ней скоро можно будет поздравить.
– Да, было дело. Жизнь вообще странная штука. Но ты же не думаешь, Марина, что я сейчас выверну перед тобой душу?
– Нет, конечно. Не настолько я наивна, Стас, чтобы поверить в то, что ты изменился. Просто мы уезжаем, если ты слышал, увидела тебя, и вдруг захотелось хоть немного откровенности. Я до сих пор верю, что если бы в ту зиму твой отчим не привез к вам в дом свою дочь, в моей жизни все сложилось бы по-другому.
Она не произносит это, смотрит с неясной надеждой, но я понимаю ее и без слов.
Нет, я бы все равно никогда не был с ней, но даже страшно подумать, как бы жил, если бы однажды в мою жизнь не вошла худенькая синеглазая девчонка.
Я плохой актер, но мне приходится сделать вид, что удивился:
– Марина, ты уверена, что хочешь говорить со мной именно об этом? Ничего не изменилось бы, и ты это знаешь.
