– Лучше так, Эльф, поверь. Черт!
– Уходи!
– И запри дверь, если не хочешь сюрпризов.
Сюрпризов я не хотела, сегодня у меня их и так оказалось предостаточно, поэтому тут же последовала совету сводного брата.
Еще долго за стеной играла музыка, слышались шаги, а я все лежала и смотрела в ночное окно на зимнее небо, размышляя о том, каким разным на события может быть обыкновенный день провинциальной девчонки и какими жестокими люди. Слова Стаса все еще звучали в голове, душа замирала от острой обиды, а сердце все равно не хотело слышать.
Ну, почему, почему, почему?!
Я проснулась рано. В стареньком отцовском телефоне будильник работал исправно – у меня еще оставалось немного времени, чтобы перед школой и ответственным днем соревнований привести себя в порядок. Приняв душ, наскоро высушила голову феном, оделась и спустилась в столовую, понадеявшись уйти из дома раньше сводного брата, как убегала всегда. Но Стас уже сидел в кухне за столом рядом с отцом, а Галина Юрьевна суетилась у плиты, за что-то сердито отчитывая сына.
Всего на секунду, прежде чем я отвернулась, мы встретились со Стасом взглядами.
– Доброе утро.
– О! Доброе, Настенька! Вот и ты встала, – прояснилось лицо мачехи. – Проходи, девочка, садись, – пригласила по-хозяйски. – А я здесь с утра блинами занялась. Такая работа у нас с Гришей беспокойная – некогда своих детей и побаловать по-человечески. Хорошо хоть сегодня позавтракаем все вместе, как нормальная семья. А то вечерами вот только и видимся.
Чайник как раз засвистел, и я прошла к плите, чтобы разлить всем чай, – в этой семье редко пили кофе. Поставила дымящиеся чашки перед сводным братом и отцом, достала из холодильника малиновый джем, сметану, добавила в прибор салфетки и села за стол, стараясь не показать хозяйке дома, как неуверенно я чувствовала себя этим утром рядом с ее сыном. Что бы ни случилось между нами со Стасом, расстраивать Галину Юрьевну мне совсем не хотелось. Особенно после того, насколько доброй она вчера была со мной.
– Ну как, Настя, готова к выступлению? – обратилась ко мне мачеха, заняв стул возле мужа. – Мне тут Вера три недели назад все уши прожужжала этим новомодным чирлидингом. Уговорила родительский комитет костюмы заказать для девочек, чтобы не хуже заграничных, и преподавателя найти. Надеюсь, не прогадали с подготовкой и школа покажет себя на уровне? Поддержите своих мальчишек?
– Конечно, – я не могла не улыбнуться. Кивнула, соглашаясь: – Не прогадали, Галина Юрьевна. Альбина Павловна хороший и требовательный тренер, девочки ее слушают. А номер наш очень красивый, и музыка хорошая. В моей старой школе не было ничего подобного, только кружок танцев для младших классов. Когда была маленькой, мы часто выступали на утренниках.
– Так тебе нравится?
– Да, очень.
– Вот и славно! – протянув руку, мачеха сжала мои пальцы, скомкавшие на столе салфетку. – Мы с Гришей только рады. Жаль, не сможем приехать посмотреть на вас со Стаськой – у нас итальянцы на повестке дня, контракт новый подписываем, наверняка с юристами проторчим на работе до вечера. Но мысленно обещаем быть с вами!
– Да, жаль, – и я действительно сказала это честно. Мне на самом деле хотелось увидеть жену отца среди родителей и гостей школы.
– Ну, ничего, Настя, не переживай, в конце концов, у тебя есть сводный брат, вот и присмотрит за тобой. Кстати, Стаська, – обратилась мачеха к сыну, – все это спортивное мероприятие, соревнования ваши, на который час назначены?
– На три часа, – лениво ответил Стас, взглянув на мать. Сейчас его челка была откинута с лица, и он выглядел непривычно серьезным. Мое внимание привлекли длинные пальцы со сбитыми в кровь костяшками, напряженно обхватившие чашку.
– Значит, закончится не раньше пяти-шести?
– Значит.
– Вот и проводишь после Настю домой. Привезешь в Черехино, а там уж чеши гулять куда хочешь. Но чтобы девочка была у меня вечером дома, ясно?
Я напряглась. Слова мачехи удивили, и я была больше чем уверена, что Стас откажется. Нагрубит или просто уйдет. Вчера он ясно дал понять, насколько тощая скелетина ему смешна и безразлична, – мне совершенно не хотелось себя навязывать.
– Не надо, Галина Юрьевна, – попробовала робко возразить, – я сама, еще не поздно…
– Помолчи, девочка. Стас?
Не отказался. Буркнул равнодушно, вытирая руки:
– Угу.
– И чтобы больше никаких драк мне в школе, накажу!
Он ушел раньше, оставив ворота открытыми. Я очень старалась отстать и в то же время не опоздать на урок и с облегчением выдохнула, оказавшись на остановке одна. А после, спрыгнув с автобуса, вместе с припозднившимися учениками торопливо побежала к школе.
– Не поможет.
– А я говорю, поможет.
– Ерунда какая-то.
– Много ты понимаешь, Матвеева, в карма-пхале, удаче и индуизме! Надо просто скрестить пальцы, вот так перед лицом, плюнуть на них три раза – тьфу, тьфу, тьфу! Представить ауру сияющим белым шаром, и тогда точно все получится! Счастливая карма запечатается, и везение нам обеспечено!
Я рассмеялась. Это было совсем не похоже на Дашку, но она сегодня так волновалась перед предстоящим выступлением, что целый день несла чепуху. Кузнецова тут же обиженно поджала губы.
– И ничего не смешно!
– Еще как смешно, Даш! Хорошо, что мама тебя не слышит, иначе точно провела бы с тобой оздоровительную беседу. Где ты подобное вычитала? В Интернете?
– А хоть бы и там. Что, думаешь, глупость?
– Уверена!
– Слушай, Насть, – сдалась подруга, тяжело выдохнув. Открыв школьную сумку, опустилась на стул. Бросила тетрадь и дневник на парту. – Я правда волнуюсь и ничего не могу с собой поделать. Ну зачем, зачем наша Стелла Владимировна записала меня в чирлидерши? Я же самая толстая и неуклюжая. Только это между нами! – тут же строго наставила на меня палец, сдвинув брови. – А на соревнованиях будут гости из других школ и даже взрослые парни из лицея. Да мне прекрасно жилось без всего этого!
Сегодня был трудный и волнительный последний день школьных занятий. Впереди ждал баскетбольный матч, наше выступление и подготовка к завтрашнему Зимнему балу, совсем неудивительно, что Дашка нервничала. Я и сама чувствовала себя не очень уверенно. Особенно под косыми взглядами и непонятными смешками Маринки и ее подруг, сопровождавшими меня весь день. И все же слова Дашки искренне возмутили.
– Что ты такое говоришь, Кузнецова? С ума сошла? Вот уж не подумала бы, что услышу от тебя подобную чушь. Даш, соберись, слышишь? Все будет хорошо, вот увидишь!
Я села за парту рядом с подругой и погладила ее по руке. Кто бы мог подумать, что эта сильная девочка окажется такой трусихой.
– Ох, ладно, Матвеева, уговорила, – Дашка наконец-то улыбнулась. Сдула решительно челку с глаз. – Так и быть, клятвенно обещаю, что стойко переживу свой позор и больше не вякну, а то самой от себя тошно. Лучше скажи, чего это Воропаева на тебя сегодня так реагирует странно? Ты что, нашей ледышке в волосы жвачную резинку сунула? Или последний диетический крекер отобрала? Чего она пялится на тебя с утра? Доиграется, что я ей фигу под нос суну, просто не хочется себе день портить.
