— Садись.
Из машины вышла худощавая девушка в строгом черном костюме. Она любезно распахнула перед Малколмом дверцу, в непроглядно тонированном стекле которой отражалось весеннее небо в рыхлых комках облаков. Потом она ее захлопнула, отъединив юношу от шума оживленной магистрали и, обойдя автомобиль, села за руль.
По дороге она не проронила ни слова. Малколм от нечего делать разглядывал ее отражение в зеркале заднего вида. Лицо девушки хранило выражение мрачной сосредоточенности — она очень внимательно следила за дорогой, в правом ухе у нее, когда она поворачивала голову, мелькала черная таблетка беспроводной гарнитуры, а в специальном ложе рядом с рулем находилось переговорное устройство внутренней связи. Безопасность поездок Афины Тьюри обеспечивалась по высшему разряду.
На вид девушке-шоферессе можно было дать не больше двадцати пяти, а ее реальный возраст, скорее всего, не дотягивал до этой условной отметки — черный костюм мужского покроя, короткие, прилизанные гелем волосы и хмурая строгость мимики — все это способствовало тому, чтобы она выглядела старше своих лет.
Малколму хотелось спросить, почему его так запросто сегодня выпустили, ведь обычно воспитанникам очень долго приходилось добиваться разрешения на выезд у классного наставника, подробно ему рассказывая, зачем и куда им нужно в Атлантсбурге. А тут на тебе — тяжелые ворота открылись, как по мановению волшебной палочки… Этот вопрос не давал ему покоя, но лицо девушки казалось таким непроницаемым, что он так и не решился его задать.
— Выходи, — сказала она, покинув салон и снова распахнув перед ним дверцу автомобиля, — голос у нее был грубоватый, но приятный.
Поставив ноги на асфальт и выпрямившись, Малколм некоторое время не мог прийти в себя — настолько поразила его шальная феерия световых реклам. Прежде ему приходилось бывать в Атлантсбурге, но каждый раз в спешке, по каким-то делам, на экскурсиях в нестерпимо скучных музеях, историческом, этнографическом, военном… Никогда еще за свои шестнадцать лет Малколм не был в торгово-развлекательной части города, ее называли «вечерней», тут круглосуточно ждали гостей с кошельками нараспашку казино, бары, рестораны, клубы, бесчисленные магазинчики с ненужными, но дорогими вещами. И никаких тебе музеев…
Глаза Малколма широко распахнулись…
Навесные магистрали с сияющими вереницами фонарей — огненные ленты в небе. Гигантские постройки из зеркального стекла как в фантастических фильмах…
Такая красота…
Многоуровневый ресторан-отель «Эльсоль» располагался на естественном холме, нижние этажи его помещались внутри земляного вала, засаженного с соблюдением определенного порядка в расположении красок мелкими нежными цветами, а к верхним этажам с четырех сторон поднимались широкие каменные лестницы — много тысяч ступеней из бледно-розового камня…Продолжение здания на вершине холма выстроено было из крупных каменных брусков, гладко отшлифованных, на закате они отливали как перламутр — зрелище поистине величественное — по обе стороны от главного входа возвышались мощные белые колонны.
— Будто храм… — не в силах оторвать глаз, чуть слышно пробормотал Малколм.
— Капитализма, — с едва уловимой ехидцей добавила девушка-шофересса, стоящая у него за спиной. Она слегка подтолкнула его вперед, — давай уже, иди, хватит глазеть, тебя ждут…
ГЛАВА 7
Афина Тьюри сидела за столиком в просторном зале, стилизованном под старину. Светильники на стенах и люстры под потолком изображали свечи — они изготовлялись на основе технологии бездымного холодного пламени — от них не ощущалось ни жара, ни запаха, но тысячи маленьких рыжих язычков танцевали, тянулись вверх и пригибались от дуновений точно так, как если бы это был настоящий огонь.
Стол сервировали на две персоны. Афина Тьюри жестом отослала приведшую Малколма девушку и, поднявшись, сама отодвинула ему стул.
В жизни она оказалась не такой величественной, но, пожалуй, более привлекательной, чем на фотографиях в газетах и в интернете. На ней было узкое черное платье со вставкой на спине, расшитой сдержанно поблескивающими пайетками.
«Как змея…» — некстати подумалось Малколму. Садясь, он успел заметить, что сопровождавшая его девушка никуда не ушла, она выбрала себе удобное место возле колонны у стены зала и осталась стоять там, сканируя своим внимательным взглядом огромное помещение.
Официант с полотенцем на руке белоснежным как ангельское крыло принес меню и карту напитков. Окружающая роскошь немного смущала Малколма. Он разглядывал прозрачный будто слеза округлый хрустальный бокал на высокой тонкой ножке, не решаясь к нему прикоснуться. Разложенные в определенном порядке возле его тарелки странные приспособления лишь отдаленно напоминали привычные нордовские ложки и вилки. Несколько раз Малколм робко оглядывался на девушку в черном костюме, будто бы она, проводница из привычного мира в этот, новый, могла ему теперь помочь. Она так и оставалась стоять там, у стены — непринуждённая на первый взгляд поза, рация в нагрудном кармане пиджака, сосредоточенный взгляд, медленно плывущий поверх пестрой ресторанной толпы — и ему стало ясно, что это молчаливое наблюдение продлится, сколько потребуется, весь вечер, пока Афина Тьюри будет расслаблено флиртовать, беспечно пить вино и, чувствуя себя сошедшей на землю богиней, царственными жестами заказывать музыку живому оркестру…
Малколм растерянно листал полностью кожаное меню и молчал. Переворачивая тонкие эластичные страницы с вытесненными на них названиями блюд, юноша старался делать это как можно более медленно и деловито.
«Интересно, со скольких животных пришлось содрать кожу, чтобы обеспечить весь ресторан подобными книжками.» — мелькнула непрошенная мысль.
Он не представлял, о чем можно говорить с сидящей напротив женщиной.
— Посмотри на меня, — сказала она властно и чуть насмешливо, — не бойся.
Малколм послушно поднял на нее взгляд, ему ничего не нужно было больше делать, его глаза были прекрасны, они говорили поклонницам то, во что они хотели верить, таким уж они обладали свойством, эти большие тёмно-синие глаза в обрамлении пышных ресниц.
Афина Тьюри взяла его руку и, медленно поднеся к губам, с восхищенной бережностью поцеловала её.
— Принесите нам самого лучшего вина, — сказала она официанту, неслышно приблизившемуся к столику. Предметы появлялись и исчезали в его аккуратных и ловких руках так, будто он был фокусник.
— Да, пожалуйста, сейчас я приглашу консультанта по винам, для элитной коллекции напитков у нас отдельная карта.
К столу через пару минут подошла девушка в элегантном костюме, состоящем из фрака, юбки-рюмочки и блузы с белой бабочкой на воротнике.
— Эксперт по редким и уникальным сортам вин, к вашим услугам, — произнесла она, обращаясь преимущественно к Афине Тьюри, в этом заведении её, вероятно, знали.
— Сегодня мне хочется утонченной и романтической старины, — изрекла она мечтательно, — говорят, что хорошее вино может сообщить настроение той эпохи, когда выращены были ягоды, из которых оно изготовлено.
