Сэма разбудила перебранка Берта и Дейва, каждый из которых старался перетянуть одеяло на себя. По коридорам босиком бегали дети, и в окна било солнце. Сэма оставили наверху одного переодеться, и, пока Артур, Берт и Дейв спускались вниз, из кухни все сильнее доносился запах жареного бекона. Джейн и Джим болтали у себя в спальне, за закрытой дверью с храпом ворочался с боку на бок Ральф. Все по очереди помылись в посудомоечной. Садясь завтракать, Берт не удержался от шпильки в адрес Сэма: «Эй, ма, а у меня в комнате зулус поселился». «Не валяй дурака и оставь Сэма в покое!» — прикрикнула на него Ада. Когда Сэм спустился, ему подали три яйца, что заставило девушек пожаловаться на несправедливость. Но Ада тайком показала им кулак и велела заткнуться. После завтрака все остались в гостиной погреться у камина. Стоявший в кухне беспроводной приемник был подсоединен к усилителю, и весь дом содрогался от рокочущих, как волнующееся море, звуков «Итальянского концерта Баха».
Все отправились в город. С востока дул холодный пронизывающий ветер, и Дейв предсказывал близкий снегопад, всячески поддразнивая Сэма, который видел снег только на открытках. Из пабов доносились редкие, приглушенные звуки, словно посетители в память о вчерашнем вечере решили провести два часа в молчании. Солнце то било в глаза, то буквально в следующий момент скрывалось под порывами ветра за облаками. Они выпили по кружке в «Хорс-энд-Грум», где Артуру понадобилось пять минут, чтобы объяснить Сэму значение слова «лоточник» — «тот, кто продает товары на улице». Когда они вернулись домой, в гостиной уже был накрыт праздничный стол и вовсю полыхал огонь в камине. Девушки разносили еду — вареный картофель, жареная свинина и цветная капуста. Ели в молчании. Далее последовал рождественский пудинг, с которого клинообразными потоками стекал густой заварной крем. С кухни, где под строгим присмотром Ады обедали другие члены семьи, доносились звуки, напоминающие тяжелый гул морского прибоя. Покончив с трапезой, все собрались в гостиной сыграть в «Копилочку»: посреди стола была поставлена большая стеклянная ваза для фруктов, которая по ходу игры наполнялась монетками. Участвовали двенадцать человек, включая Сэма и Аду, толстые руки которой занимали чуть ли не полстола. Стоило кому-то чуть помедлить со сдачей, как раздавался грозный окрик, с началом каждого очередного раунда по полированной поверхности стола скользили монеты, и чья-то проворная рука сгребала их после его окончания. В какой-то момент куш — три шиллинга и девять пенсов — сорвала десятилетняя девчушка. «Грязная плутишка». «Мошенница». «Везет же». Больше рисковать девочка не захотела, в общий банк деньги не положила и сказала, что ее ждет приятель. Со всех сторон зазвучали угрозы.
— Я не обязана играть, если не хочу! — заверещала она.
Хлопнула дверь. Ада обернулась и, увидев, что это одна из дочерей Битти, спросила, когда придет ее мать.
Дейв раскрыл карты и сбросил две червы.
— Слишком уж много у нее детей, за всеми не углядишь, — сочувственно сказал он. — Да и не накормишь всех в одно время. Не пойму даже, как они все улеглись спать в этом доме. Должно быть, Колин раскладушки притащил из подвала.
— Никогда еще у нас не было столько народа, — поддержал его Берт. — Куда ни ступишь, обязательно на какого-нибудь мальца наткнешься.
Сэм не очень-то понимал их домашние шутки, но смеялся вместе со всеми. Чай подали в три приема, процессом руководила Ада, отдававшая указания своим незамужним сестрам. Одну звали Энни — это была невысокая, изнуренная многолетней работой на кружевной фабрике женщина лет сорока с выцветшими, заплетенными в косу волосами, в темно-зеленом платье и черной как уголь шерстяной кофте. Вторая, Берта, — ростом была повыше, старше сестры, с пышной грудью, говорила басом и отличалась несколько большим вкусом в одежде. Ада появилась из посудомоечной с блюдом салата, за ней шла Берта с вазой всякой всячины и Энни с рождественским тортом, обмотанным розовой лентой, — гордость Ады.
— Кушай, Берт, малыш, а я займусь чаем.
Артур переложил салат в тарелку, насаживая помидоры на вилку и стараясь не уронить их на белую скатерть. Берта стояла во главе стола, как на вахте, с чайником в руках, готовая в любой момент наполнить опустевшую чашку. Взгляд ее остановился на Сэме.
— Ну, Сэм, смотрю, поесть не дурак. Наворачивает за обе щеки.
Сэм поднял голову и улыбнулся.
— В армии небось так не кормят? — заметил Берт.
— Да откуда, — не дала ему ответить Ада. — Верно, Сэм?
— Верно. Правда, и в армии бывает неплохая еда, — дипломатично ответил Сэм.
— Когда я служил в армии в Бельгии и Германии, — вступил в разговор Берт, протягивая руку к блюду со сладкими пирожками, которое Энни только что поставила на стол, — мы питались одними помоями.
— А я в армии, — засмеялся Берт, — жил на хлебе и воде, да и то если повезет.
— Знаешь, в какой части он служил? — повернулся Берт к Сэму.
— Нет.
— В ККД. А знаешь, Сэм, что такое ККД?
Сэм вновь покачал головой.
— Королевский Корпус Дезертиров, — громко расхохотался Берт.
— И как только начнется новая война, мы вернемся в ту же часть, верно, Артур? — Дейв попросил налить ему еще чашку чая, но Ада крикнула, что времени нет и сейчас будут поданы еще два блюда. Все потянулись назад в гостиную, и, пока Сэм отлучался в туалет, вошла Джейн и протянула руку за очередными взносами в виде полукроны.
— Это на пиво, — пояснила она и, когда все заплатили, осведомилась: — А где Сэм?
Артур ответил, а Берт добавил:
— Одеялом обвязался.
— С него тоже полкроны.
— А что, он больше не гость? — поинтересовался Дейв, бросая в камин два куска угля.
— Гость не гость, а заплатить должен, — отрезала Джейн. — Денег у него хватит.
— А как в таком случае насчет Энни и Берты? — осведомился Дейв. — Или эти две нахлебницы уже заплатили?
— Да, — подхватил Берт, — как насчет этих послушниц? Уж у них-то в кармане всегда найдется несколько монет. Каждое воскресенье в церкви жертвуют.
— Не беспокойся, — сказала Дженни, — заплатят.
Она перехватила Сэма в коридоре и заставила его раскошелиться.
Сменив в тот вечер несколько пабов, они вместе с Адой и Ральфом закончили обход в Железнодорожном клубе. Это было длинное помещение с низким потолком, в котором столики были расставлены, как столы в солдатской столовой, а в одном конце находились бар и музыкальная площадка. Играли в «домик». Артур, Сэм, Берт и Дейв купили фишки и оглядели своих соперников. В самый драматический момент игры внезапно вскочил какой-то мужчина в кепке и заорал, словно резаный: «Домик!»
— Вот черт! — ахнула Ада. — Всего двух ходов не хватило.
— А мне одного, — сказал Артур.
— Не повезло, — согласилась она. — Мог бы бутылку виски выиграть.
