Пролог
Вода была недовольна. Очень. Она, как и любая особа женского пола, предпочитала являть себя миру во всей красе. Если уж ей, артезианской, прозрачно-хрустальной, так резко отличающейся от пропахшей хлоркой плебейки (взвалившей на себя, правда, основную тяжесть обеспечения живительной влагой многомиллионного города), приходится течь сквозь мерзкие ржавые трубы, то она желает вырываться из крана искрящимся водопадом, победно и звонко аплодируя самой себе. И высота водопада должна быть максимально возможной в условиях элитной ванной комнаты, расположенной в не менее элитном доме, гордо торчащем, словно… гм…, пусть будет баобаб – словно баобаб в самом центре Москвы.
В большинстве остальных квартир этого дома так почти всегда и было, и вода, проделав немалый путь от артезианской скважины, получала ожидаемый ею результат.
Но хозяйка конкретно этой квартиры очень редко позволяла воде вообразить себя Ниагарой. Какая, на фиг, Ниагара, когда приходится глухо шлепаться в кретинскую шапку пены! Да еще невообразимо мерзкой пены, больше похожей на отходы химического производства!
Нет, пахла пена замечательно, выглядела еще лучше – пышные, белоснежно-пузырчатые сугробы возвышались высоко над поверхностью воды, делая розовое личико принимавшей ванну женщины очаровательной ягодкой во взбитых сливках. Но состав пены!
Он убивал воду, делая ее мертвой. Не просто мыльной, как другие пены и шампуни, а именно мертвой.
Очаровательной же ягодке, не так давно ставшей «ягодкой опять», ее пена для ванной очень нравилась. Понежишься с полчасика в ароматном сугробе – и словно заново родилась! Кожа нежная, гладкая, упругая, причем не только на теле, но и на лице.
А потом Элеонора Озеровская, популярная телеведущая и одна из самых известных светских львиц Москвы, обычно наносила на посвежевшее после ванны лицо ночной омолаживающий крем той же фирмы, что и пена для ванны. А утром – дневной.
И в свои сорок пять прекрасно обходилась без пластических операций, о чем с гордостью заявляла во всех интервью. Досужие папарацци рыли землю носом и не только, пытаясь уличить Озеровскую во лжи, но ничего нарыть так и не смогли. Автор и ведущая одной из самых рейтинговых программ российского телевидения действительно ни разу не обращалась к услугам пластических хирургов, ни в России, ни за рубежом. Мало того, она даже ботокс не колола!
Но при этом умудрялась выглядеть максимум на тридцать лет.
Элеонора с удовольствием посмотрела в слегка запотевшее зеркало ванной комнаты, затем, тяжело вздохнув, взяла в руки пустую баночку из-под крема.
Надо же было так лопухнуться! Именно лопухнуться, пусть и звучит это совсем не гламурно. Зато верно.
Ведь Катенька, ее личный консультант по продукции косметической фирмы «Свежая орхидея», предупреждала, что собирается в отпуск, и предлагала запастись продукцией фирмы впрок. И Озеровская собиралась это сделать, ведь у нее как раз заканчивался ночной, самый сильный, крем. Но – сдача очередной программы с непременными сомнительными бонусами в виде засад, затыков и прочих «за…», объединяемых в одну большую семью, прародительницей которой является самая главная «за…». Полная такая задница внушительных размеров.
В общем, Элеонора завертелась в тугое веретено, вывинчиваясь из этой семейки, все сделала, все успела, а про крем – забыла! И когда вчера вечером обнаружила дно баночки, вспомнила почти весь лексикон соседа по коммуналке ее детства, вечно пьяного дяди Роди. До чего же детская память восприимчива! Правда, выборочно – сложнейшие матерные конструкции сантехника Родиона Пузякина запомнились дочери потомственных филологов Озеровских гораздо лучше, чем стихи поэтов Серебряного века.
Но на пустую баночку из-под крема словесный эксклюзив дяди Роди никакого впечатления не произвел. Впрочем, на мобильный телефон тоже – он равнодушно сообщил, что Катенька сейчас временно недоступна, и порекомендовал позвонить попозже.
Но Катенька оказалась безнадежно недоступной. Видимо, уехав в отпуск, девушка просто-напросто выключила телефон, чтобы полностью насладиться отдыхом. А то ведь покоя не дадут забывчивые курицы!
– Да, милочка, – грустно сообщила Элеонора собственному отражению, – ты курица. Причем старая и безмозглая. Остается надеяться только на то, что Катенька уехала не очень надолго. А за две-три недели, думаю, ничего фатального не произойдет.
Косметику фирмы «Свежая орхидея» Озеровская открыла для себя около трех лет назад. До этого она скептически относилась к сетевым компаниям, чью репутацию основательно подпортил навязчивый «Гербалайф». Теледива могла себе позволить самую элитную и дорогую косметику известнейших брендов.
Но после сорока никакие супер-пупер-лифтинги уже не спасали. Уставшая от тяжелого телевизионного грима кожа становилась предательски дряблой, а утренние мешки под глазами роднили Элеонору с любителями крепленых чудо-напитков, обладающих нежными и романтичными названиями типа «Поцелуя зари», не говоря уже о знойной «Земфире».
Озеровская приготовилась к болезненной и не всегда безопасной войне с глумливо хихикающей старостью, в арсенале которой (войны, а не старости) числились инъекции ботокса, золотые нити под кожей и тяжелая артиллерия в виде скальпеля пластического хирурга.
Но буквально за неделю до первого визита к хирургу на одной из светских тусовок Элеонора встретила свою давнюю приятельницу, Арину Веригину, автора сентиментальных женских романов.
Последний раз Озеровская видела Арину, которая была на три года старше, около семи месяцев назад, и тогда писательница выглядела на все свои ягодные сорок пять. И тоже готовилась к близкому знакомству со скальпелем.
Но сегодня! Элеонора не сразу узнала в роскошной молодой женщине свою слегка траченную молью приятельницу. А узнав, немедленно утащила красотку в укромный уголок, где не висели гроздья чужих ушей. Нет, ночной клуб, где в очередной раз собрался столичный бомонд, вовсе не был украшен охотничьими трофеями племени каннибалов, Озеровской не нужны были подрагивающие от желания подслушать живые эхолокаторы.
– Арина! Сейчас же дай мне координаты клиники, где из, прости за прямоту, сморщенной кураги сделали чудесный свежий абрикосик! – Элеонора, не утерпев, провела пальцем по гладкой бархатистой щеке приятельницы. – С ума сойти! Ведь это не грим! Да тебе больше тридцати не дашь!
– Эй, поосторожнее! – Арина убрала руку Озеровской, перебравшуюся со щеки на мраморное декольте. – А то нас сейчас сфотографируют, а потом устанешь от лесбиянок отбиваться! Ты чего лапаешь-то?
– Прости, увлеклась, – ничуть не смутилась теледива. – Я просто обалдела от твоего внешнего вида! Говори адрес, немедленно!
– Адрес чего? – кокетливо улыбнулась Веригина, наслаждаясь произведенным эффектом.
А произведенный эффект, как и любой новодел, ужасно гордился собственным помпезным фасадом и надувался этой гордостью, как воздушный шарик – гелием.
