Роджер, напротив, демонстрировал голливудское
хладнокровие. Костюм с иголочки, проседь в волосах, мощный подбородок,
идеальный профиль. Наверняка когда-то хотел стать актером. Его красноречивые
выступления в суде являли собой образцы почти художественной прозы, речь
строилась красиво и слетала с губ без малейшей запинки. Никаких «э-э», «как
бы», «ну»… Никаких поправок. Ведя спор, он использовал изысканные выражения,
которые, однако, каждому были понятны, и обладал талантом одновременно
оперировать тремя-четырьмя аргументами, которые элегантно сводил потом в один
безукоризненно логичный вывод. Он ничуть не боялся ни Дейла Мунихэма, ни судьи,
ни тех фактов, которые вменялись в вину корпорации.
Слушая, как Реддинг оспаривает даже самые
ничтожные пункты, Клей чувствовал себя так, словно его гипнотизировали.
Страшная мысль вдруг пронзила его: если придется судиться с «Гофманом» в округе
Колумбия, компания и там не задумываясь бросит в бой Роджера-Ракету.
Пока Клей с интересом наблюдал за поединком
двух великих адвокатов, его самого начали узнавать. Одному из членов команды
Реддинга, окинувшему взглядом зал, лицо Клея показалось знакомым. Он подтолкнул
соседа, и они вместе установили его личность. Из последних рядов команды
«Гофмана» в первые пошли записки.
Судья объявил пятнадцатиминутный перерыв – ему
нужно было в туалет. Клей пошел искать содовую. Два человека двинулись вслед за
ним и в конце коридора зажали его в угол.
– Мистер Картер, – любезно начал один, – я Боб
Митчелл, вице-президент и юрисконсульт компании «Гофман». – Он протянул руку и
больно стиснул ладонь Клея.
– Очень приятно, – неискренне ответил Клей.
– А это Стерлинг Гибб, один из наших
нью-йоркских адвокатов.
Клею пришлось потрясти руку и мистеру Гиббу.
– Мы просто хотели познакомиться, – продолжал
Митчелл. – Не удивлен, что вижу вас здесь.
– Да, меня в известной мере интересует этот
процесс, – сказал Клей.
– Не скромничайте. Сколько у вас сейчас дел?
– О, точно пока не могу сказать. Есть немного.
Гибб довольно ухмылялся и молча глазел на
Клея.
– Мы постоянно следим за вашим сайтом, –
говорил тем временем Митчелл. – По последним сведениям, у вас двадцать шесть
тысяч клиентов.
Ухмылка Гибба стала неприязненной: он явно
презирал игры в массовые тяжбы.
– Что-то около того, – согласился Клей.
– Вы, кажется, сняли свою рекламу? Набрали
наконец достаточное количество истцов?
– Достаточно никогда не бывает, мистер
Митчелл.
– Что вы собираетесь делать со всем этим, если
мы выиграем этот процесс? – поинтересовался наконец и Гибб.
– А что собираетесь делать вы, если проиграете
его? – парировал Клей.
Митчелл приблизился еще на шаг.
– Если мы здесь выиграем, мистер Картер, у вас
будет уйма времени, чтобы поискать какого-нибудь нищего адвоката, который
согласится забрать ваши двадцать шесть тысяч дел. Тогда они ничего не будут
стоить.
– А если проиграете? – спросил Клей.
Гибб тоже подошел поближе.
– Если мы проиграем здесь, то отправимся прямо
в округ Колумбия, чтобы в суде оспорить вашу фальшивку. Если, конечно, вы к
тому времени еще не окажетесь за решеткой.
– Буду рад с вами встретиться, – сказал Клей,
едва сдерживаясь, чтобы не ответить на оскорбление.
– Вы дорогу-то в суд найдете? – съязвил Гибб.
– Я играю в гольф с судьей и встречаюсь с
корреспонденткой судебной хроники, они подскажут. – Это было вранье, но
собеседники на миг опешили.
Митчелл, опомнившись, протянул Картеру руку и
сказал:
– Ну что ж, я просто хотел познакомиться.
Клей пожал его руку и ответил:
– Было очень приятно поговорить наконец с
сотрудниками компании. Вы ведь до сих пор не подтвердили получение моего иска.
Гибб, не сказав ни слова, повернулся и пошел
прочь.
– Давайте сначала покончим с этим процессом, а
потом поговорим о вашем, – со скрытой угрозой произнес Митчелл.
Клей хотел уже вернуться в зал, когда
нахальный репортер Дерек-как-его-там из «Файнэншл уикли» преградил ему дорогу и
попросил сказать несколько слов. Его газета исповедовала правые взгляды,
ненавидела адвокатов, поносила коллективные тяжбы, являлась рупором корпораций,
и Клей не собирался отмахиваться от ее сотрудника обычным «без комментариев»
или посылать его вон. Фамилия Дерека показалась смутно знакомой. Не тот ли это
корреспондент, который написал про него столько гадостей?
– Можно поинтересоваться, что вы здесь
делаете? – спросил Дерек.
– Поинтересоваться – можно.
– Так что вы здесь делаете?
– То же, что и вы.
– И что же это?
– Наслаждаюсь жарой.
– Это правда, что вы собрали двадцать пять
тысяч исков по максатилу?
– Нет.
– А сколько?
– Двадцать шесть.
– И сколько они стоят?
– Где-то между нулем и парой миллиардов.
Неизвестный Клею судья уже предупредил
адвокатов обеих сторон о недопустимости публичных высказываний до окончания
процесса. Поскольку мистер Картер не отказывался говорить, вокруг него
собралась толпа оставшихся «на безрыбье» и жаждущих информации журналистов. Он
ответил еще на несколько вопросов, сумев при этом почти ничего не сказать.
* * *
«Аризона леджер» процитировала его слова о
том, что дело может стоить два миллиарда долларов, и поместила фотографию Клея
перед зданием суда, лес микрофонов был направлен ему в лицо. Заголовок гласил:
«КОРОЛЬ СДЕЛКИ В НАШЕМ ГОРОДЕ». Далее следовал краткий отчет о пребывании Клея
во Флагстафе, а также несколько абзацев, посвященных ходу самого процесса.
Автор не называл Клея впрямую жадным ловкачом, но между строк явственно
читалось, что он считает своего героя стервятником, кружащим над добычей,
оголодавшим, ждущим момента, когда можно будет наброситься на труп
производителя максатила.
