– Как посмотреть. Это дело очень трудно
доказать, Клей, поскольку нет никаких письменных улик. В тех папках, которые вы
вчера просматривали, ничего нет. Наставники из реабилитационного лагеря и
«Клин-Стрите» понятия не имели, что за препарат давали своим подопечным. В
фармкомитете о тарване ничего не слышали. Мой клиент отвалит миллиард на
адвокатов, экспертов и всех, кто понадобится, чтобы защитить его. Процесс
обернется настоящей бойней, потому что мой клиент очень виновен!
– Шестью четыре – двадцать четыре миллиона.
– Добавьте десять, предназначенные адвокату.
– Десять миллионов?
– Да, таково условие сделки, Клей. Вы получите
десять миллионов.
– Шутите.
– Я абсолютно серьезен. Итак, всего тридцать
четыре миллиона. Чек могу выписать прямо сейчас.
– Мне нужно прогуляться.
– А как же обед?
– Спасибо, нет.
Глава 9
Не замечая ничего вокруг, Клей медленно брел
вдоль ограды Белого дома. Затерявшись на минуту в группе голландских туристов,
щелкающих фотоаппаратами и ожидающих, что вот-вот появится президент и помашет
им рукой, он пересек Лафайет-парк, в дневное время свободный от бездомных
бродяг, вышел на Фаррагат-сквер, устроился на скамейке и, не ощущая вкуса, съел
холодный сандвич. Он был подавлен, соображал медленно, мысли путались. Стоял
май, но воздух был непрозрачным и влажным, что не способствовало ясности мышления.
У него перед глазами смутно вырисовывалась
картина: двенадцать черных лиц в ложе присяжных – двенадцать человек,
разъяренных шокирующей историей, которую им излагали в течение недели, и он,
Клей, обращается к ним с заключительным словом: «Им были нужны черные
подопытные крысы, леди и джентльмены, предпочтительно американцы, ибо Америка –
то место, где делают деньги. И они стали испытывать свой „чудодейственный“
тарван в нашем городе». Все двенадцать лиц, неотступно следящих за ним,
согласно кивнули. Присяжным не терпелось удалиться в комнату для совещаний,
чтобы свершить правосудие…
Интересно, какова максимальная сумма
компенсации, когда-либо присужденной по вердикту жюри присяжных? Интересно,
есть ли такой раздел в Книге рекордов Гиннесса? Если есть, то Клей, безусловно,
станет героем этого раздела, стоит лишь воззвать: «Просто напишите в
соответствующей графе любую сумму, какую сочтете достаточной, господа
присяжные!»
Но это дело никогда не дойдет до суда, и
никакое жюри о нем не услышит. Кто бы ни был производителем тарвана, он
потратит неизмеримо больше тридцати четырех миллионов, чтобы похоронить правду.
Наймет чертову уйму головорезов, которые будут ломать ноги, красть документы,
прослушивать телефоны, поджигать офисы – словом, делать все, чтобы скрыть
страшную тайну от двенадцати разъяренных присяжных.
Клей подумал о Ребекке. Она стала бы совсем
другой, будь у него куча денег. Мгновенно распрощалась бы со всеми
треволнениями Капитолийского холма и обрела мир и покой в радостях материнства.
Она стала бы его женой через три месяца, во всяком случае, не позднее того дня,
к которому Барб сумела бы закончить свадебные приготовления.
Удивительно, но о Ван Хорнах он думал теперь
как о совершенно незнакомых людях. Вычеркнул их из своей жизни и хотел забыть
навсегда. После четырех лет плена он наконец освободился от них и больше
никогда не позволит этим людям терзать его.
Впереди вообще брезжила свобода от многих
неприятных вещей.
Час спустя Клей очутился на Дюпон-серкл. Он
разглядывал витрины маленьких магазинчиков, выходящих на Массачусетс-авеню:
редкие книги, изысканный фарфор, эксклюзивная одежда; особые люди вокруг.
Уставившись на собственное отражение в зеркальной двери одного из магазинов, он
вслух спросил себя:
– Кто же этот Макс-пожарный на самом деле –
реальная фигура, мошенник или призрак?
Ему было тошно от мысли, что уважаемая
компания могла сознательно выбрать в качестве своих жертв самых незащищенных
людей, каких только можно найти в D.C… Но уже несколько секунд спустя, бредя по
тротуару, Картер испытал приятное волнение при мысли о сумме, которая прежде
ему даже не грезилась. Нужно было обсудить все с отцом. Уж Джаррет Картер точно
знает, как следует поступать в подобных ситуациях.
Прошел еще час. Его ждали в конторе, где
должно было состояться еженедельное совещание сотрудников.
– Можете меня уволить, – с улыбкой пробормотал
Клей.
Он побродил немного по «Крамербукс» – своему
любимому книжному магазину. Вероятно, вскоре ему по средствам будет не только
отдел, где торгуют изданиями в бумажных обложках, но и тот, где продают
роскошные книги в твердых переплетах. Он уставит ими стены своего нового дома.
Ровно в три часа Клей вошел в кафе,
расположенное в глубине книжного магазина. Макс Пейс в одиночестве сидел за
столиком, потягивая лимонад и ожидая его. Судя по всему, он обрадовался, увидев
Картера.
– Вы следили за мной? – спросил Клей,
усаживаясь за столик и не вынимая рук из карманов.
– Разумеется. Хотите что-нибудь выпить?
– Нет. А если я завтра подам в суд исковое
заявление от имени семьи Района Памфри? Это дело само по себе может стоить
больше, чем вы предлагаете за все шесть…
Похоже, Макс ждал подобного вопроса, поскольку
ответ был у него готов.
– Вы столкнетесь с множеством проблем.
Позвольте обозначить лишь три очевидных. Во-первых, вы не знаете, кому
предъявлять иск. Вам неизвестно, кто изготовитель тарвана. Вероятно, этого
никто никогда вообще не узнает. Во-вторых, у вас нет средств, чтобы вести
длительную тяжбу с моим клиентом: для этого необходимо не менее десяти
миллионов долларов. В-третьих, вы упустите возможность представлять всех
известных истцов. Если не дадите своего согласия быстро, я готов обратиться к
следующему в моем списке адвокату с тем же предложением. Моя задача –
похоронить дело в течение месяца.
– Я мог бы прибегнуть к помощи крупной фирмы,
занимающейся гражданскими правонарушениями.
– Конечно, но это породит еще больше проблем.
Во-первых, вам придется отдать минимум половину своего гонорара. Во-вторых, на
то, чтобы добиться результата, уйдет лет пять, а то и больше. В-третьих, даже
самая крупная из таких американских фирм легко может проиграть дело. Клей,
правда скорее всего никогда не выйдет наружу.
– Но рано или поздно должна выйти.
