– Вечный вопрос счастливчика, выигравшего в
лотерее. Вы выиграли в лотерее, Клей. В адвокатской лотерее. Вы оказались
достаточно сообразительны, чтобы взять след тарвана, а мы в этот самый момент
отчаянно нуждались в адвокате, на которого могли бы полностью положиться. Мы
нашли друг друга, Клей, и сейчас настал тот краткий миг, когда вы должны
принять решение, которое изменит всю вашу жизнь. Скажете «да» – станете очень
видным адвокатом, «нет» – упустите выигрыш.
– Мне нужно подумать, собраться с мыслями.
– У вас для этого два выходных.
– Спасибо. Послушайте, я хочу совершить
небольшое путешествие, уеду завтра утром и вернусь в воскресенье вечером. Мне
кажется, вашим ребятам незачем меня сопровождать.
– Могу я поинтересоваться, куда вы
направляетесь?
– На Абако, Багамы.
– Повидаться с отцом?
Клей удивился было осведомленности
собеседника, но тут же напомнил себе, что Макс знает о нем все.
– Да, – кивнул он.
– Зачем?
– Не ваше дело. Рыбу ловить.
– Простите, но мы должны быть в курсе.
Надеюсь, вы это понимаете.
– Не очень. Я сообщу номера рейсов, только не
надо никого за мной посылать, ладно?
– Даю слово.
Глава 10
Знаменитый остров Абако представляет собой
узкую полоску земли в северной части Багамского архипелага, милях в ста от
Флориды. Клей бывал здесь четыре года назад, когда удалось наскрести денег на
авиабилет. Тогда он прилетел на длинный уик-энд, намереваясь обсудить с отцом
кое-какие серьезные вопросы. Но ничего не получилось: Джаррет еще не забыл о
своем позоре и занимался преимущественно тем, что с полудня начинал
накачиваться ромовым пуншем. Он охотно говорил о чем угодно, только не о
юриспруденции.
Нынешний визит, как надеялся Клей, станет
совсем иным.
Клей прибыл к концу дня на переполненном и
очень душном внутри турбовинтовом самолете компании «Коконат эйр». Служащий на
таможне мельком заглянул в его паспорт и махнул: проходите. Поездка в такси по
непривычной, левой стороне шоссе к бухте Марш заняла пять минут. Водитель
оказался любителем громких негритянских духовных песнопений, но у Клея не было
настроения пререкаться. Равно как и Давать чаевые. Выйдя из машины на берегу
бухты, он отправился искать отца.
* * *
Джаррет Картер однажды вел дело против самого
президента Соединенных Штатов и, хоть проиграл его, понял на собственном опыте,
что каждое следующее дело легче предыдущего. Он никого не боялся ни в суде, ни
за его пределами. Его блестящая репутация зиждилась на одной великой победе –
грандиозном вердикте, которого он добился в деле о преступной халатности,
допущенной во время операции превосходным врачом, президентом Американской
медицинской ассоциации. После того как немилосердное жюри консервативного
округа вынесло свой вердикт, Джаррет Картер вмиг стал одним из самых
востребованных адвокатов. Он брался за наиболее трудные дела, большинство из
них выигрывал и к сорока годам приобрел широкую известность, после чего основал
собственную фирму, прославившуюся бескомпромиссной борьбой в зале суда. У Клея
не было никаких сомнений, что он пойдет по отцовским стопам и сделает карьеру
именно в суде.
Колесо фортуны начало пробуксовывать, когда
Клей учился в колледже. Безобразный бракоразводный процесс дорого обошелся
Джаррету. Фирма дала трещину, и, что весьма типично, партнеры принялись
судиться друг с другом. Обескураженный Джаррет в течение двух лет не выиграл ни
одного процесса, от чего серьезно пострадала его репутация. Самой большой
ошибкой стало то, что они с бухгалтером начали фальсифицировать отчетность:
укрывать доходы, указывать завышенные цифры расходов. Когда их поймали,
бухгалтер застрелился, Джаррет – нет. Однако репутация была растоптана, и
впереди брезжила тюрьма. На счастье, прокурором Соединенных Штатов, который
представлял обвинение, оказался его университетский сокурсник.
Условия их соглашения навсегда останутся
тайной. Обвинение так и не было предъявлено, по неофициальной договоренности
Джаррет тихо прикрыл свою контору, сдал лицензию и покинул страну. Он уехал ни
с чем, хотя кое-кто утверждал, будто Картер припрятал некие суммы в оффшорных
компаниях. Никаких признаков существования подобных сбережений Клей, однако, не
наблюдал.
Так великий Джаррет Картер стал капитаном
рыболовного суденышка на Багамах, что иным казалось сказочной жизнью. Клей
нашел отца на его шестидесятифутовой яхте «Танцующая на волнах», зажатой в
тесноте между другими судами, заполонившими акваторию. Многие только что
вернулись после долгого дня, проведенного в море. Загорелые рыбаки хвастались
уловом. В глазах рябило от фотовспышек. Матросы из аборигенов сновали по
палубам, выгружая из холодильных камер морского окуня и тунца, подавали на
берег мешки с пустыми бутылками и пивными банками.
Джаррет возился на носу со шлангом и губкой.
Клей несколько минут издали наблюдал за отцом, не желая отрывать от работы. Он,
безусловно, имел вид типичного изгнанника, так и не нашедшего пристанища:
босой, с задубевшей загорелой кожей, седой хемингуэевской бородой, серебряными
цепями на шее, в рыбацкой кепке с длинным козырьком и допотопной выгоревшей
рубашке с высоко закатанными рукавами. Если бы не «пивное» пузцо, Джаррет был
бы в отличной форме.
– Черт меня побери! – заорал старик, увидев
сына.
– Симпатичная посудина, – сказал Клей, ступая
на борт. Они обменялись крепким рукопожатием – не более. Джаррет не был склонен
к чрезмерному проявлению эмоций, по крайней мере с сыном. Впрочем, некоторые
бывшие его секретарши утверждали иное. От него пахло потом, морской солью и
пивным перегаром – он весь день провел в море. Рубашка и шорты лоснились от
грязи.
– Да. Ее хозяин – врач из Бока. Прекрасно
выглядишь.
– Ты тоже.
– Я здоров, остальное не важно. Возьми пиво. –
Джаррет указал на холодильную камеру, стоявшую на палубе.
Открыв по банке, они уселись на парусиновых
стульях, наблюдая за группой рыбаков, устало бредущих по пирсу. Лодку мягко
покачивало.
– Тяжелый выдался день? – спросил Клей.
– Мы вышли на рассвете: отец с двумя сыновьями
– крупными, сильными парнями. Все трое тяжелоатлеты, откуда-то из Нью-Джерси.
Никогда не видел столько мускулов в одной лодке. Стофунтовых рыб-парусников
вытаскивали из воды так, словно это мелкая форель.
