– Название лекарства – «Дилофт», препарат
произведен в «Лабораториях Акермана». Это сильное противовоспалительное
средство, которым пользуются люди, страдающие тяжелым артритом. Препарат новый,
и врачи теперь очень часто его назначают. Оно творит чудеса, пациенты в
восторге. Но с этим лекарством связаны две проблемы. Во-первых, оно изготовлено
конкурентом моего клиента. Во-вторых, есть свидетельства, что оно провоцирует
образование мелких опухолей в мочевом пузыре. Мой клиент – тот же, что в деле с
тарваном, – производит сходный препарат, который пользовался большим спросом до
тех пор, пока год назад рынок не завоевал дилофт. Весь рынок лекарств
аналогичного действия стоит три миллиарда долларов – ни больше ни меньше.
Дилофт уже на втором месте, в этом году сумма его продаж может составить
миллиард. Точнее сказать трудно, потому что продажи растут не по дням, а по
часам. Мой клиент пока имеет со своего препарата полтора миллиона, но
стремительно уступает позиции. Дилофт – это чума, которая способна угробить всех
конкурентов. Вот так. Несколько месяцев назад мой клиент купил небольшую
фармацевтическую компанию в Бельгии. Когда-то это предприятие имело
подразделение, впоследствии поглощенное «Лабораториями Акермана». Нескольких
исследователей вышвырнули на улицу, они, естественно, затаили обиду. Кое-какие
научные разработки исчезли вместе с ними и появились позднее в неположенном
месте. У моего клиента имеются свидетели и документы, подтверждающие, что в
«Лабораториях Акермана», по крайней мере последние полгода, известно о
вероятных последствиях лечения дилофтом. Вы слушаете меня?
– Да. Сколько человек уже принимали дилофт?
– Трудно сказать… число таких пациентов
увеличивается как лавина.
– Каков процент тех, у кого обнаружились
опухоли?
– Согласно исследованиям, примерно пять
процентов – вполне достаточно, чтобы запретить препарат.
– Как можно обнаружить опухоль?
– По анализу мочи.
– Вы хотите, чтобы я завел дело на «Акермана»?
– Терпение. Правда о дилофте выплывет очень
скоро. До сегодняшнего дня ни одного иска против компании не возбуждено, не
было ни рекламаций, ни разоблачительных статей в научных журналах. По
сообщениям наших осведомителей, «Акерман» лихорадочно считает деньги и
переводит их в оффшорные компании, чтобы иметь возможность оплатить адвокатов,
когда грянет гром. Вероятно, параллельно они пытаются усовершенствовать
препарат, но на это уйдет много времени, потребуется новая лицензия. Компания
оказалась в чрезвычайно затруднительном положении, потому что требуются
наличные. Она взяла большие кредиты на покупку ряда мелких компаний и до сих
пор не вернула их. Акции компании продаются приблизительно по сорок два
доллара. Год назад они стоили восемьдесят.
– Что будет, если сведения о дилофте
просочатся наружу?
– Это прикончит компанию на рынке ценных
бумаг, что и является целью моего клиента. Если повести дело правильно, а я
полагаю, нам с вами это под силу, «Лабораториям Акермана» крышка. А поскольку у
нас есть добытые в самой этой компании доказательства опасности дилофта, у них
не останется иного выбора, кроме как пойти на досудебную сделку. С таким
продуктом они не могут рисковать, доводя дело до суда.
– Каковы наши слабые стороны?
– Девяносто пять процентов опухолей
доброкачественные и очень маленькие. Реальной угрозы для мочевого пузыря они не
представляют.
– Значит, тяжба рассчитана на то, чтобы
обрушить рынок?
– Да, и, разумеется, добиться компенсаций для
пострадавших. Мне бы не хотелось иметь опухоль в мочевом пузыре – не важно,
добро– или злокачественную. Большинство присяжных, уверен, разделят мои
чувства. Словом, сценарий таков: вы собираете группу истцов, человек пятьдесят,
и возбуждаете крупное дело от имени множества пациентов, принимавших дилофт.
Одновременно с этим запускаете телерекламу, которая должна привлечь еще больше
клиентов. Удар наносите быстро и сокрушительно – и тысячи новых дел у вас в
кармане. Ваша реклама моментально прокатывается по экранам от побережья до
побережья, нагоняет страх на людей и заставляет их немедленно набирать ваш
бесплатный номер здесь, в округе Колумбия, где на телефоны надо будет посадить
целый штат служащих, принимающих жалобы. Это встанет в копеечку, но если вы
соберете, скажем, пять тысяч дел и выторгуете каждому клиенту по двадцать тысяч
долларов, это составит сто миллионов. Ваш гонорар будет равен трети общей суммы
компенсаций.
– Это даже как-то неприлично!
– Нет, Клей, это лишь коллективный иск в
наилучшем виде. Именно так работает система в наше время. И если вы не
согласитесь, будьте уверены, это охотно сделает кто-нибудь другой. И очень
скоро. Речь идет о таких деньгах, что адвокаты – специалисты по коллективным
искам, – как стервятники, высматривают добычу в виде недоброкачественных
препаратов. А таких, поверьте мне, пруд пруди.
– И почему такое счастье выпало именно мне?
– Все дело в сроках, мой друг. Если мой клиент
будет точно знать, когда вы возбудите дело, он сможет своевременно
отреагировать на рыночные перемены.
– А где я найду первых пятьдесят клиентов? –
спросил Клей.
Макс похлопал по другой папке.
– Нам известна как минимум тысяча. Имена,
адреса – все здесь.
– Вы что-то сказали насчет целого штата
служащих?
– Не менее полудюжины. Именно столько народу понадобится,
чтобы отвечать на звонки и оформлять документы. У вас может скопиться до пяти
тысяч индивидуальных исков.
– А телереклама?
– У меня есть на примете телекомпания, которая
может состряпать рекламу менее чем за три дня. Ничего сверхъестественного – на
фоне таблеток, просыпающихся на стол, голос за кадром повествует о том зле,
какое может причинить дилофт. Пятнадцать секунд ужаса, призванные заставить
людей броситься к телефонам, чтобы связаться с адвокатской конторой Клея
Картера-второго. Такая реклама производит впечатление, уверяю вас. Покрутить с
неделю на популярных каналах, и у вас отбоя от клиентов не будет.
– Сколько все это мне будет стоить?
– Миллиона два, но вы теперь можете это себе
позволить.
Теперь настала очередь Клея походить по
комнате, чтобы разогнать кровь. Ему доводилось видеть рекламу таблеток для
похудания, которые, как выяснилось, имели опасные побочные эффекты. Невидимые
адвокаты старались запугать принимавших их людей и вынудить звонить по
бесплатным номерам. Нет, он не мог пасть так низко.
Но тридцать три миллиона долларов гонорара! Он
еще от первого не успел опомниться.
– Сроки?
