Глава 16
В офисе сразу же была принята вольная форма
одежды. Тон задавал сам босс, предпочитавший джинсы и дорогие футболки. На
случай важной встречи он держал под рукой спортивный пиджак. Для совещаний и
официальных приемов Клей обзавелся костюмами от дорогих модельеров, но подобные
мероприятия были редки, поскольку пока фирма не имела клиентов и не вела
никаких дел. Тем не менее все сотрудники обновили гардероб, к немалому
удовольствию Клея.
В понедельник к концу дня Полетт, Родни и
имевший весьма помятый вид Иона собрались в зале заседаний. Мисс Глик,
завоевавшая в фирме за недолгий срок ее существования большой авторитет,
оставалась тем не менее лишь секретарем-администратором.
– Ребята, есть работенка, – сообщил Клей.
Основываясь на информации, полученной от
Пейса, он рассказал об истории создания и свойствах дилофта, сделал краткий
обзор состояния дел в «Лабораториях Акермана» – суммы продаж, доходы,
наличность, конкуренты, проблемы с законом, – затем перешел к самому
существенному: пагубному побочному эффекту препарата – образованию опухолей
мочевого пузыря и тому, что компании-производителю этот эффект известен.
– До настоящего времени им не был предъявлен
ни один иск, но мы изменим ситуацию. Второго июля мы объявим «Акерману» войну,
возбудив здесь, в округе Колумбия, коллективный иск от имени пациентов,
пострадавших от дилофта. Поднимется ураган, и мы окажемся в самом его центре.
– У нас уже есть такие клиенты? –
поинтересовалась Полетт.
– Пока нет. Зато есть их имена и адреса. Мы
сегодня же начнем с ними связываться. Нужно разработать план, который ты и
Родни начнете претворять в жизнь… – Хотя насчет телевизионной рекламы у Клея
оставались сомнения, По пути из Нового Орлеана он сумел убедить себя, что иного
выбора нет. Как только он возбудит иск и выведет дилофт на чистую воду,
стервятники из кружка барристеров, с которыми ему на днях довелось
познакомиться, ринутся собирать клиентов. И тогда единственным эффективным
способом быстро аккумулировать в своих руках наибольшее количество жертв
дилофта станет телереклама. Объяснив это своим подчиненным, он добавил: – Она
будет стоить нам около двух миллионов долларов.
– Наша фирма располагает двумя миллионами?! –
воскликнул Иона, высказав то, о чем подумали и другие.
– Да. Работу над рекламой нужно начать сегодня
же.
– Но ты ведь не собираешься сам светиться на
экране, босс? – умоляюще простонал Иона. – Только не это!
В округе Колумбия, как и в прочих регионах
страны, ранние утренние и поздние вечерние телепрограммы кишели рекламой,
призывавшей пострадавших от чего бы то ни было немедленно звонить адвокату
такому-то или такому-то, который был готов надрать задницу виновному, не требуя
никакой платы за предварительную консультацию. Часто адвокаты сами появлялись
на экране, обычно выглядели они при этом весьма непривлекательно.
У Полетт вид тоже был испуганный, она едва
заметно качала головой.
– Разумеется, нет, – успокоил их Клей. –
Предоставим дело профессионалам.
– Сколько ожидается клиентов? – спросил Родни.
– Тысячи. Трудно сказать точно.
Родни медленно обвел взглядом присутствующих.
– По моим подсчетам, нас всего четверо, –
заметил он.
– Будет больше. Иона отвечает за расширение
фирмы. Снимем помещение где-нибудь в пригороде и набьем его параюристами. Они
будут сидеть на телефонах и оформлять документы.
– А где мне искать этих параюристов? –
встревожился Иона.
– В разделах «Ищу работу» юридических
журналов. Начинай работать над рекламой. Кроме того, сегодня у тебя встреча с
агентом по недвижимости из Манассаса. Нам нужно около пяти тысяч квадратных
футов площади. Ничего сверхъестественного, но чтобы там обязательно был
телефонный кабель и все необходимое для подключения компьютеров, которые, как
известно, являются твоей специальностью. Сними помещение, оборудуй, найми
служащих и организуй их работу. Чем скорее ты все это сделаешь, тем лучше.
– Слушаюсь, сэр.
– Сколько стоит каждое дело? –
поинтересовалась Полетт.
– Столько, сколько смогут выложить
«Лаборатории Акермана». Амплитуда от десяти тысяч – это минимум – до
пятидесяти. Итог будет зависеть от многих факторов, не в последнюю очередь от
масштабов урона, нанесенного мочевому пузырю клиента.
Полетт что-то подсчитывала в блокноте.
– И сколько дел мы можем получить? – уточнила
она.
– Пока сказать невозможно.
– Ну, хоть примерно.
– Не знаю. Несколько тысяч.
– Ладно, предположим, три тысячи. Три тысячи
дел умножить на минимум десять тысяч долларов – получается тридцать миллионов,
так? – медленно бубнила она, производя вычисления.
– Правильно.
– А каковы будут гонорары юристов? – не
унималась Полетт. Остальные не сводили глаз с Клея.
– Треть от общей суммы компенсаций.
– То есть десять миллионов? – не веря своим
ушам, произнесла Полетт. – На всех?
– Да. Мы их разделим.
Слово «разделим» несколько секунд эхом
отдавалось от стен. Иона и Родни смотрели на Полетт, подстрекая взглядами: ну,
давай, давай, доводи дело до конца.
– Разделим – в каком соотношении? – осторожно
спросила та.
– По десять процентов.
– Значит, если не ошибаюсь, моя доля составит
миллион?
– Совершенно точно.
– А моя? – решился задать вопрос Родни.
– Твоя тоже. Иона получит столько же. И это,
смею надеяться, минимум.
Минимум или нет, но они в глубоком молчании,
как показалось, очень долго осмысляли названные цифры, мысленно уже прикидывая,
на что истратить будущие деньги. Для Родни эта сумма означала возможность дать
образование детям. Для Полетт – развестись с греческим мужем, которого она за
последний год видела всего лишь раз. Для Ионы – воплощение мечты поселиться на
яхте и ловить рыбу дни напролет.
– Ты ведь не шутишь, правда, Клей? – уточнил
Иона.
– Я абсолютно серьезен. Если мы хорошенько
потрудимся с годик, у всех будет реальный шанс уйти на покой молодыми.
– Кто тебя навел на дилофт? – спросил Родни.
