– Тогда мы можем обсудить условия вашего
участия в иске. Когда правда о дилофте выйдет наружу, а это случится через
несколько дней, многие предъявят компании претензии. Моя фирма будет лидером
атаки на «Лаборатории Акермана», и я готов включить вас в число своих клиентов.
– Может, мне лучше сначала поговорить со своим
врачом?
– Разумеется, вы можете это сделать, мистер
Уорли, но не исключено, что ваш врач будет не совсем объективен, ведь это он
прописал вам лекарство. Лучше независимая экспертиза.
– Подождите минутку. – Мистер Уорли прикрыл
трубку ладонью и довольно долго совещался о чем-то с женой, потом, снова
обращаясь к Клею, сказал: – Я не верю в справедливый исход дел, возбуждаемых
против врачей.
– Я тоже, – ответил Клей. – Но я
специализируюсь в судебных преследованиях крупных корпораций, которые наносят
вред здоровью людей.
– Мне прекратить принимать лекарство?
– Давайте сначала сделаем анализ. Думаю,
примерно в середине лета дилофт вообще будет снят с продажи.
– Где я могу сделать анализ?
– Наш врач принимает в Чиви-Чейзе. Вам удобно
подъехать туда завтра?
– Конечно, почему нет? Глупо откладывать, не
так ли?
– Совершенно верно. – Клей сообщил собеседнику
имя и адрес врача, которого указал ему Макс Пейс. Каждое обследование, цена
которому восемьдесят долларов, обойдется его конторе в триста, но бизнес есть
бизнес.
Когда они обсудили все детали, Клей извинился
за беспокойство, поблагодарил за уделенное ему время и отпустил мистера Уорли
досматривать матч, терзаясь неизвестностью. Только опустив трубку на рычаг, он
почувствовал, что на лбу выступила испарина. Соблазнять клиентов по телефону. В
кого же он превращается?
В богатого адвоката, напомнил он себе.
Но для этого нужно быть толстокожим, каким
Клей никогда не был и, вероятно, не мог стать.
* * *
Два дня спустя, свернув на подъездную аллею,
ведущую к дому четы Уорли, Клей увидел пожилых супругов, ожидавших его на
пороге. Анализ, включавший и цитологическое исследование, показал повышенное
содержание специфических клеток в моче, что, согласно обширному и, разумеется,
неправедно добытому Максом Пейсом медицинскому заключению, явно
свидетельствовало о наличии опухоли в мочевом пузыре. Через неделю мистеру
Уорли предстояло отправиться к урологу, который должен был удалить опухоль
эндоскопическим методом при помощи вводимого через мочевые протоки тончайшего
зонда с микроскопической телекамерой и лазерным скальпелем. Специалисты считали
такую операцию рутинной, однако мистеру Уорли она таковой не казалась. Он был
напуган до смерти. Миссис Уорли пожаловалась, что две последние ночи они не
сомкнули глаз.
Как бы Клею этого ни хотелось, он не имел
права сказать старикам, что опухоль вполне может оказаться доброкачественной.
Пусть врачи по окончании операции сами сообщат результат гистологического
исследования.
Пока все пили растворимый кофе с молоком, Клей
разъяснял условия контракта и отвечал на юридические вопросы. Поставив подпись
в конце страницы, Тед Уорли стал первым в стране истцом по делу о дилофте.
В течение некоторого времени складывалось
впечатление, что он может остаться и единственным. Целыми днями не отходя от
телефона, Клей уговорил еще одиннадцать человек пройти обследование. Все
одиннадцать случаев дали отрицательный результат.
– Продолжайте работать, – не давал ему
расслабляться Макс Пейс.
Около трети абонентов либо сразу вешали
трубку, либо отказывались верить, что то, о чем говорил им Клей, серьезно.
Он, Полетт и Родни разделили список
потенциальных клиентов на черных и белых. Совершенно очевидно, что черные были
не так недоверчивы, как белые, – они гораздо легче уступали уговорам посетить
врача. А может, они больше любили лечиться. Или, как не раз повторяла Полетт, у
нее был особый дар уговаривать.
К концу недели Клей заполучил трех клиентов,
чьи анализы дали положительный результат. Родни и Полетт, действуя командой,
подписали контракты еще с семью.
Коллективный иск к производителю дилофта
обретал черты декларации об открытии военных действий.
Глава 17
Согласно подсчетам Рекса Гриттла, человека,
который узнавал все больше и больше обо всех аспектах жизни Клея, парижский
вояж обошелся тому в девяносто пять тысяч триста долларов. Гриттл был директором
не очень крупной бухгалтерской фирмы, расположенной непосредственно под офисом
Картера. Нет необходимости уточнять, что он тоже был нанят Максом Пейсом.
Минимум раз в неделю Клей спускался по черной
лестнице на один этаж или Гриттл поднимался к нему, и они примерно полчаса
обсуждали состояние финансов Клея, а также наиболее разумные способы управления
ими. Бухгалтерский учет юридической конторы Клея был простым и прозрачным. Мисс
Глик регистрировала все расходы и поступления и пересылала данные в компьютеры
Гриттла.
По мнению Гриттла, столь стремительно
обретенные средства должны были неминуемо спровоцировать аудиторскую проверку
со стороны департамента по налогам и сборам. Вопреки советам Пейса Клей
согласился и даже настаивал на том, чтобы отчетность велась добросовестно и
чтобы не было никаких серых зон, когда речь заходила о списываемых со счета
суммах и удержаниях. Он только что заработал больше денег, чем когда-либо
мечтал. У него и мысли не было о том, чтобы обмануть правительство, укрываясь от
налогов. Плати налоги и спи спокойно.
– Что это за перевод на полмиллиона на счет
«Ист-Медиа»? – спросил Гриттл.
– Мы заказали телерекламу, необходимую для
будущего процесса. Это первый платеж.
– Первый? А сколько еще предстоит? – Гриттл
посмотрел на Клея поверх очков, как делал уже не раз. Взгляд говорил: «Сынок,
ты что, с ума сошел?»
– В общей сложности сумма составит два
миллиона долларов. Через несколько дней мы начинаем крупное дело. Клиентов
будем набирать с помощью рекламной блиц-кампании, которую ведет «Ист-Медиа».
– Ладно, – нехотя согласился Гриттл, явно
недовольный такими гигантскими тратами. – Надеюсь, дело принесет гонорар,
который покроет этот расход.
– Я тоже надеюсь! – рассмеялся Клей.
– А что насчет офиса в Манассасе? Задаток в
счет арендной платы на пятнадцать тысяч?
– Да, мы расширяемся. Я нанимаю еще шесть параюристов
и снимаю помещение в Манассасе, там арендная плата ниже.
