За минувший месяц ему враз привалило больше
денег, чем еще недавно он мог себе даже представить. Теперь же, когда ситуация
выходила из-под контроля, Картер чувствовал: деньги утекают еще стремительнее,
чем появились. «Не бойся, – беспрестанно повторял он себе, – тебе выпала редкая
возможность. Не трусь, бей быстро, не упусти свой шанс, бросай кости смелее – и
получишь свое грязное богатство». Однако другой внутренний голос предостерегал:
«Притормози, не швыряйся деньгами, припрячь их – и не будешь знать горя».
Один миллион он перевел на оффшорный счет – не
затем, чтобы спрятать, а для того, чтобы сохранить, – и решил не притрагиваться
к этим деньгам ни при каких обстоятельствах. Если он сделает неверный шаг и все
проиграет, останутся средства на тихую жизнь у моря. Тогда он улизнет из
города, как его отец, и никогда сюда не вернется.
Миллион долларов на тайном счете был ценой его
компромисса с самим собой.
Клей попытался дозвониться в собственный офис,
но все линии были заняты – добрый знак. Удалось связаться только с Ионой по
мобильному.
– Тут настоящее светопреставление, –
отрапортовал тот устало.
– Отлично.
– Почему бы тебе не приехать и не помочь?
– Завтра.
В семь тридцать две Клей включил телевизор и
увидел свою рекламу на кабельном канале. В Нью-Йорке она показалась еще более
зловещей.
* * *
Ужинали они в «Монтраше» – не из-за меню, хотя
еда оказалась превосходной, а из-за карты вин, которая была здесь обширнее, чем
в любом другом ресторане Нью-Йорка. Френч желал продегустировать несколько сортов
бургундского красного под телятину. Было принесено пять бутылок с отдельными
бокалами для каждой. Хлебу с маслом места в желудке не осталось.
Обсуждение достоинств каждой бутылки между
Пэттоном и сомелье велось на каком-то неведомом Клею языке, и процесс ему
порядком наскучил. Он предпочел бы банку пива и гамбургер, хотя предвидел, что
и его вкусы в ближайшее время начнут меняться.
Когда вино открыли и букет был оценен, Френч
сказал:
– Я звонил в свой офис. Адвокат из Майами уже
запустил рекламу. Он заключил договор с двумя клиниками и погоняет их, как
стадо. Его зовут Карлос Эрнандес. Очень, очень ловкий.
– Мои люди не справляются со звонками, –
пожаловался Клей.
– Так мы работаем вместе? – уточнил Френч.
– Что ж, давайте заключим соглашение.
Френч мгновенно достал сложенный вдвое
документ.
– Вот проект. – Он протянул бумаги Клею через
стол. – В нем изложено все, о чем мы пока договорились.
Клей внимательно прочел и расписался в конце.
Френч, не отрываясь от бокала, тоже поставил свою подпись – партнерство обрело
официальный статус.
– Давайте зарегистрируем коллективный иск в
Билокси завтра же, – предложил Френч. – Я сделаю это немедленно по возвращении.
Два моих юриста уже работают над текстом. Как только иск будет принят к
производству, можете отзывать свой в округе Колумбия. Я знаю штатного
акермановского советника. Думаю, удастся с ним поговорить. Если компания
согласится вести переговоры с нами напрямую, минуя совет попечителей, это
сэкономит ей кучу денег, которые перейдут к нам, и значительно ускорит дело.
Если переговоры будут поручены приглашенным адвокатам, это будет стоить нам
полугода потерянного времени.
– И около ста миллионов долларов, не так ли?
– Около того. А ведь это могли бы быть наши
деньги. – В кармане Френча затренькал телефон, он выхватил его левой рукой,
продолжая держать бокал в правой. – Извините, – сказал Пэттон Клею.
Звонил какой-то адвокат из Техаса, судя по
всему, старый друг Френча. Разговор касался дилофта. Они обменивались
добродушными шуточками, но осторожность Френча не укрылась от внимания Клея.
Захлопнув крышку аппарата, Френч выругался:
– Черт его подери!
– Конкурент?
– И серьезный. Вик Бреннан, крупный деятель из
Хьюстона, очень умный и агрессивный. Тоже интересуется дилофтом, желает знать,
каков план действий.
– От вас он ничего не узнал?
– Он сам все знает. Завтра он запускает
рекламу по радио, телевидению и в газетах. Он отберет у нас несколько тысяч
дел… – Чтобы успокоиться, Френч отпил вина, и на лице его заиграла улыбка. –
Гонки стартовали, Клей. Мы должны сами заполучить этих клиентов.
– Дело набирает сумасшедшие обороты, – заметил
Клей.
Френч, который не мог говорить, поскольку во
рту у него был большой глоток «Пино нуар», взглядом переспросил: «Что?»
– По моим сведениям, завтра утром в «Нью-Йорк
таймс» появится большая статья – первый научный доклад о вредном воздействии
дилофта.
Не стоило ему говорить этого во время ужина.
Френч забыл о своей еще не принесенной телятине, о дорогих винах, коими был
уставлен стол, хотя собирался посвятить их смакованию следующие часа три. Какой
же специалист по массовым искам станет думать о еде, если через несколько часов
«Нью-Йорк таймс» обнародует имя его жертвы и название опасного лекарства?
* * *
Телефон зазвонил, когда на улице было еще
темно. С трудом сфокусировав зрение на часах, Клей увидел, что стрелки
показывают без четверти шесть.
– Вставайте! – скомандовал Френч. – И откройте
мне дверь.
Не успел Клей отодвинуть щеколду, как Френч
ворвался в номер с пачкой газет и чашкой кофе в руках.
– Невероятно! – закричал он, швырнув «Таймс»
Клею на кровать. – Сынок, нельзя дрыхнуть весь день. Прочтите это! – На нем
были гостиничная пижама, махровый халат и белые банные шлепанцы.
– Еще и шести нет.
– Я уже тридцать лет встаю в пять. Слишком
много дел варится вокруг.
На Клее были только трусы. Отпив кофе, Френч
сквозь очки, торчавшие на кончике его плоского носа, еще раз перечитал статью.
Ни следа похмелья. Клею накануне довольно быстро надоели вина, показавшиеся все
на один вкус, и он в конце концов остановился на минеральной воде. Френч же
пошел до конца, решительно настроившись выявить победителя среди пяти сортов
бургундского, хотя дилофт настолько отвлекал его от поставленной цели, что шел
он к ней без души.
