«Атлантик джорнал оф медисин» сообщал, что
дилофтамин, известный под названием дилофт, по наблюдениям, которые проводились
в течение года, способствовал образованию опухолей мочевого пузыря в шести
процентах случаев.
– Оказывается, даже больше пяти процентов, –
заметил Клей по ходу чтения.
– Разве это не замечательно? – подхватил
Френч.
– Конечно, если вы не попали в эти шесть
процентов.
– Я – нет.
Некоторые врачи уже начали отменять назначение
дилофта своим пациентам. «Лаборатории Акермана» довольно вяло отбрыкивались,
пытаясь, как всегда, свалить вину на слишком жадных адвокатов, хотя было ясно,
что компания начинает прогибаться. Никакого комментария со стороны фармкомитета
не было. Какой-то врач из Чикаго в статье на полколонки распинался о том, какое
это потрясающее средство и как оно облегчает жизнь его пациентам. Хорошая
новость, если ее можно было так назвать, состояла в том, что выявленные до сих
пор опухоли не оказались злокачественными. У Клея возникло ощущение, что Макс
Пейс читал эту статью еще месяц назад.
Коллективному иску, зарегистрированному в
понедельник в округе Колумбия, был посвящен всего абзац, имя молодого адвоката,
представлявшего интересы пострадавших, не упоминалось.
Акции «Акермана» с сорока двух пятидесяти в
понедельник утром упали к концу среды до тридцати двух пятидесяти.
– Надо было играть на понижение, – буркнул
Френч.
Клей прикусил язык, чтобы не выдать секрет –
один из немногих, которые ему удалось сохранить за минувшие сутки.
– Прочтем это еще раз в самолете, –
распорядился Френч. – Поехали отсюда.
* * *
Когда Клей вошел в свой офис и поздоровался с
вымотанными сотрудниками, акции стоили уже двадцать восемь долларов. Он
немедленно открыл биржевой сайт и проверял его каждые пятнадцать минут,
подсчитывая свою прибыль. Соря деньгами так, как приходилось ему, было приятно
сознавать, что в другом месте хоть что-то накапливается.
Первым к нему зашел Иона.
– Мы вчера сидели тут до полуночи, – сказал
он. – Это какое-то безумие.
– А будет еще хуже. Мы удваиваем рекламу.
– Да мы уже сейчас еле справляемся.
– Найми временных сотрудников.
– Нужны компьютерщики, по крайней мере двое, а
то МЫ не успеваем заносить данные.
– Можешь их найти?
– Попробую. Я знаю одного-двоих, которые могли
бы приходить сюда по ночам.
– Свяжись с ними.
Иона двинулся было к выходу, потом закрыл
дверь и вернулся.
– Клей, послушай, строго между нами, ладно?
Клей обвел взглядом кабинет, как бы
подчеркивая, что они наедине, и спросил:
– В чем дело?
– Понимаешь, ты, конечно, парень с головой и
все такое, но ты точно знаешь, что делаешь? Я имею в виду, ты тратишь деньги
быстрее, чем можно себе представить. А если что-то пойдет не так?
– Тебя это беспокоит?
– Да, нас всех это немного беспокоит. Фирма
прекрасно стартовала. Мы хотим остаться, получать удовольствие от работы и
зарабатывать деньги. Но если ты ошибся и окажешься лапками кверху? Согласись,
это честный вопрос.
Клей встал из-за стола, обошел его и уселся на
краешке.
– Я тоже буду с тобой абсолютно честен. Думаю,
я знаю, что делаю, но, поскольку делаю это впервые, до конца уверенным быть не
могу. Это игра по-крупному. Если я выиграю, мы все получим серьезные деньги.
Если проиграю, продолжим дело. Просто мы не станем богачами.
– Когда подвернется случай, скажи это
остальным, ладно?
– Скажу.
Во время десятиминутного перерыва сотрудники
собрались в конференц-зале, чтобы проглотить по сандвичу. Иона доложил
последнюю информацию: за первые три дня по горячей линии они приняли семь тысяч
сто звонков, сайт каждый день посещает около восьми тысяч человек. Пакеты с
информацией и контракты на адвокатские услуги рассылаются со всей возможной
оперативностью, хотя есть отставание. Клей официально уполномочил Иону нанять
двух компьютерщиков-почасовиков. Полетт он поручил найти трех-четырех
параюристов для филиала в Манассасе. А мисс Глик – нанять столько временных
секретарей, сколько потребуется для того, чтобы успевать обрабатывать почтовую
корреспонденцию.
Клей описал им свою встречу с Пэттоном Френчем
и объяснил новую стратегию. Раздал копии статьи в «Таймс» – наверняка они за
делами не успели ее прочесть.
– Гонки в самом разгаре, ребята, – сказал он,
стараясь насколько возможно взбодрить падающих с ног сотрудников. – Акулы
охотятся за нашими клиентами.
– Мы сами акулы, – заметила Полетт.
Днем позвонил Френч и доложил, что
коллективное дело дополнено истцами из Миссисипи и зарегистрировано в Билокси,
в Верховном суде штата.
– Теперь оно находится в нужном месте, приятель,
– сказал он.
– Я отзову здешний иск завтра, – пообещал
Клей, надеясь, что он не жертвует своими клиентами.
– Вы не собираетесь подмазать прессу?
– Таких планов у меня не было, – ответил Клей.
– Я этим займусь.
Акции «Лабораторий Акермана» при закрытии
торгов стоили двадцать шесть долларов двадцать пять центов. Если бы Клей
выкупил свой мнимый пакет сегодня, прибыль составила бы миллион шестьсот
двадцать пять тысяч. Он решил подождать. Новость о перерегистрации дела в
Билокси станет известна утром и наверняка снова ударит по акциям.
В полночь он сидел за столом в своем домашнем
кабинете и беседовал по телефону с неким джентльменом из Сиэтла, который
принимал дилофт в течение года и теперь смертельно боялся, что у него
образовалась опухоль. Клей посоветовал ему как можно скорее сдать анализ,
сообщил адрес дилофт-сайта и пообещал завтра же с утра послать по почте полный
пакет информации. Вешая трубку, бедняга едва не плакал.
Глава 20
Плохие новости преследовали чудодейственный
дилофт. Было опубликовано еще два экспертных заключения, в одном из которых
убедительно доказывалось, что «Лаборатории Акермана» скрыли кое-какие данные и
подергали за все ниточки, чтобы получить сертификат на опасное лекарство.
Фармкомитет наконец дал команду изъять его из продажи.
