Было больно наблюдать за ними, и Клей спросил
себя: зачем он здесь? Вероятно, чтобы попрощаться, что бы это ни значило. Но
ему хотелось, чтобы Ребекка его заметила, увидела с Ридли, хотелось дать
понять, что он по ней нисколько не скучает, что у него все в порядке.
Смотреть, как танцует Беннет-Бульдозер, было
противно по другой причине. Тот придерживался танцевальной тактики,
свойственной белым мужчинам: танцевать, не отрывая ног от пола, а когда он
пытался трясти задницей, оркестранты не могли удержаться от смеха. Щеки у него
уже сделались малиновыми от излишнего количества выпитого.
Потом Джейсон Майерс танцевал с Барбарой Ван
Хорн. Новоиспеченная теща, насколько можно было разглядеть издали, провела еще
одну, а то и две встречи со своим пластическим хирургом, дававшим ей как
постоянной пациентке значительные скидки. Платье, хотя и милое само по себе, было
на несколько размеров меньше, чем требовалось, и избыточная плоть выпирала в
самых неподходящих местах, готовая, казалось, вырваться наружу и вызвать у
присутствующих приступ тошноты Она прилепила на физиономию самую фальшивую из
своих улыбок – при этом благодаря умелому макияжу морщины были не видны, – а
Майерс улыбался ей в ответ так, словно они дружили всю жизнь. Между тем она уже
точила на него нож, хотя он по тупости этого еще не понимал. Впрочем, надо
признать, возможно, она и сама этого пока не осознавала. Просто такова была ее
звериная натура.
– Не хотите ли потанцевать? – спросил кто-то,
приблизившись к Ридли.
– Отвали! – грубо ответил Клей и повел свою
спутницу туда, где танцующие кружились под звуки старой доброй песни. Если
Ридли, стоящая неподвижно, представляла собой произведение искусства, то Ридли
танцующую можно было приравнять к национальному достоянию. Она двигалась с
естественным чувством ритма и непринужденной грацией. Низкое декольте едва
прикрывало то, что положено, а высокий разрез, расходясь, обнажал все, что
можно было обнажить. Мужчины собирались кучками и глазели на нее, не в силах
оторваться.
Ребекка тоже наблюдала за ними. Сделав перерыв
в танцах, чтобы поболтать с гостями, она заметила какое-то оживленное движение
в конце зала, подошла и увидела Клея в обнимку со сногсшибательной красоткой.
Ее Ридли тоже потрясла, но по другой причине. Продолжая с кем-то беседовать,
Ребекка вернулась в центр зала.
Между тем Клей, не пропуская ни одного
танцевального на, лихорадочно пытался отыскать взглядом невесту. Песня
окончилась, зазвучала какая-то медленная мелодия, и Ребекка подошла сама.
– Привет, Клей, – сказала она, игнорируя
Ридли. – Потанцуем?
– Конечно, – ответил он. Ридли пожала плечами
и отошла, но побыть в одиночестве ей не пришлось ни минуты: на нее тут же
набросилась толпа мужчин. Она выбрала самого высокого, положила руки ему на
плечи и начала раскачиваться.
– Не помню, чтобы я тебя приглашала, – сказала
Ребекка.
– Хочешь, чтобы я ушел? – Он ближе притянул ее
к себе, но жесткий корсаж свадебного платья не позволил ощутить то, к чему он
стремился.
– Люди смотрят, – сказала она, улыбаясь
напоказ. – Зачем ты здесь?
– Чтобы поздравить тебя с замужеством. И
хорошенько рассмотреть твоего нового избранника.
– Не морочь голову, Клей. Ты просто ревнуешь.
– Больше чем ревную. Мне хочется сломать ему
шею.
– Где ты взял эту куколку?
– Кто теперь ревнует?
– Я.
– Не волнуйся, Ребекка, она не претендует на
то, чтобы стать твоей партнершей по постели, – сказал он и тут же подумал: а
если?
– Джейсон не так уж плох.
– И слышать об этом не желаю. Просто
постарайся не забеременеть, ладно?
– Это не твое дело.
– Очень даже мое.
Ридли с партнером проскользили мимо. Клей
впервые внимательно взглянул на ее спину, которая была открыта полностью,
поскольку платье начиналось лишь за несколько дюймов до ягодиц – идеальной,
надо сказать, формы. От взгляда Ребекки это тоже не ускользнуло.
– Ты ей платишь? – спросила она.
– Пока нет.
– Она несовершеннолетняя?
– Нет, что ты. Она вполне взрослая. Скажи, что
ты все еще меня любишь.
– Не люблю.
– Врешь.
– Наверное, будет лучше, если ты уйдешь прямо
сейчас и прихватишь ее с собой.
– Как скажешь, это твой праздник. Я не хотел
его испортить.
– Хотел, и это единственная причина, по
которой ты сюда явился, Клей. – Ребекка чуть отстранилась, но продолжала
танцевать.
– Подожди годик, ладно? – сказал он. – К тому
времени я сколочу двести миллионов. Тогда мы запрыгнем в мой самолет, наплюем
на всех и проведем остаток жизни на яхте. Твои родители никогда нас не найдут.
Она остановилась и сказала:
– Прощай, Клей.
– Я буду ждать, – ответил он. В этот момент
Беннет как будто нечаянно толкнул его в бок, пробормотал: «Извините», – схватил
дочь и уволок ее на другой конец танцевальной площадки.
Следующей была Барбара. Она взяла Клея за руку
и одарила притворной улыбкой.
– Не надо устраивать сцен, – произнесла она,
почти не шевеля губами. Они начали двигаться в ритм звучавшей музыке, однако
танцем это едва ли кто-нибудь мог назвать.
– Как поживаете, миссис Ван Хорн? – сказал
Клей, оцепеневший под взглядом ядовитой змеи.
– Все было прекрасно, пока я не увидела вас.
Уверена, вас не приглашали на эту семейную вечеринку.
– Я как раз собирался уходить.
– Отлично. Мне бы очень не хотелось вызывать
охрану.
– В этом не будет необходимости.
– Пожалуйста, не портите ей этот вечер.
– Я же сказал: ухожу.
Музыка смолкла, и Клей отшатнулся от миссис
Ван Хорн. Вокруг Ридли опять образовалась небольшая толпа, но Клей выдернул из
нее красавицу. Они ретировались в дальний конец зала, где был устроен бар,
привлекавший больше поклонников, чем оркестр. Клей схватил банку пива и
направился было к выходу, но их окружила группа мужчин, жаждавших общения.
Оказавшиеся среди гостей адвокаты желали побеседовать о преимуществах
коллективных тяжб, придвигаясь при этом как можно ближе к Ридли.
