– Возможно, не такое быстрое, как по дилофту,
но все-таки быстрое. Вы должны выполнить домашнее задание: собрать
свидетельства, нанять экспертов, возбудить дела против врачей, увлекающихся
лекарством, и сделать вид, что намерены отстаивать интересы своих клиентов в
суде. Вам необходимо будет убедить «Гофмана», что вы не заинтересованы в
соглашении и хотите довести дело до суда – зрелищного публичного представления,
которое пройдет на вашей площадке.
– А каковы подводные рифы? – спросил Клей, стараясь
показать, что проявляет осмотрительность.
– Особых сложностей я не вижу. Разве что
реклама и подготовка к судебному разбирательству обойдутся вам в миллионы.
– Нет проблем.
– Похоже, вы вошли во вкус и готовы рисковать
деньгами.
– Я пока лишь поскреб немного с поверхности.
– Я хотел бы получить миллион в качестве
аванса – в счет будущего гонорара. – Пейс отпил из бокала. – Нужно кое-что
подчистить по старым делам.
Тот факт, что Пейс требовал аванса, немного
насторожил Клея. Однако, поскольку ставки были высоки и поскольку их связывала
тайна тарвана, спор казался неуместным.
– Заметано, – кивнул Клей.
Когда вернулась Валерия, пропотевшая насквозь,
но, судя по всему, довольная, оба нежились в гамаках. Валерия сбросила одежду и
нырнула в бассейн.
– Калифорнийская девушка, – тихо пояснил Пейс.
– Что-то серьезное? – осторожно
поинтересовался Клей.
– Мы уже много лет то сходимся, то расходимся,
– ответил Пейс, давая понять, что тема закрыта.
Калифорнийская девушка потребовала обед,
исключающий мясо, рыбу, кур, яйца и сыр. Не употребляла она и алкоголь. Для
остальных Клей заказал рыбу-меч на гриле. С едой покончили быстро: Ридли не
терпелось уединиться у себя в комнате с видеомагнитофоном, Клею – поскорее
расстаться с Валерией.
Пейс с подругой провели у них два дня, и по
меньшей мере один показался хозяевам лишним. Цель визита была сугубо деловой,
так что, сделав дело, Пейс задерживаться не собирался. Клей сверху наблюдал,
как Маршалл с несвойственной ему поспешностью везет их к самолету.
– Ожидаются еще гости? – устало спросила
Ридли.
– Слава Богу, нет, – ответил Клей.
– Ну и отлично.
Глава 26
К концу года освободился целый этаж над
конторой Клея на Коннектикут-авеню, и он снял половину, чтобы сосредоточить все
операции в одном месте, перевел сюда дюжину параюристов, пять секретарей из
«Лакомки» и так называемое Йельское отделение. Место здесь было куда более
престижным, чем то, где они сидели раньше, так что ребята почувствовали себя
увереннее. Клей хотел собрать всю контору под одной крышей, чтобы в любой
момент сотрудники были под рукой, потому что в ближайшее время намеревался
завалить их работой по горло.
Расписание на начало года было чрезвычайно
напряженным. Предполагалось, что все будут находиться в конторе с раннего утра
до шести, завтракать, обедать, а порой и ужинать – за рабочими столами. Сам
Клей обычно не уходил раньше восьми-девяти часов вечера и ожидал, что остальные
последуют его примеру.
Иона не последовал. Он собирался уволиться в
середине января, его рабочий стол был уже девственно чистым и свободным, а
прощание оказалось кратким: не трудитесь звонить, просто переведите деньги на
мой счет в Арубе.
Оскар Малруни уже нацеливался на кабинет Ионы,
который был просторнее, из его окна открывался более привлекательный вид, хотя
последнее обстоятельство ничего для него не значило. Но помещение располагалось
в непосредственной близости от кабинета Клея, и это было важно. Малруни чуял
деньги – солидные гонорары. Дилофт прошел мимо него, но больше он ничего упускать
не собирался. И он, и его мальчики затаили обиду на корпоративную
юриспруденцию, коей их учили поклоняться в университете, и теперь нацелились
взять реванш. А что могло отвечать этой задаче лучше, чем прямые досудебные
соглашения и судебные преследования в медицинской сфере? Ничего более опасного
для чванливых ничтожеств из корпораций голубых кровей не существовало.
Коллективные иски такого рода не являлись составной частью процессуальной
практики. Они были предпринимательством, не лишенным налета жульничества.
Стареющий греческий плейбой, некогда
женившийся на Полетт Таллос и затем покинувший ее, каким-то образом пронюхал о
нынешнем финансовом процветании супруги, объявился в округе Колумбия, нашел
телефон ее щегольской кооперативной квартиры, которую сам же когда-то купил, и
оставил послание на автоответчике. Услышав родной голос, Полетт рванула в
Лондон, где провела рождественские каникулы и намеревалась продолжать
прятаться. Еще на Мастике Клей получил от нее несколько электронных писем, в
которых миссис Таллос рассказывала о своем нынешнем затруднительном положении и
инструктировала, что он должен сделать по возвращении, чтобы добиться развода
для нее. Клей собрал нужные документы, но разыскать грека не сумел. Как и сама
Полетт. Она то ли собиралась вернуться через несколько месяцев, то ли нет.
– Прости, Клей, – сказала она по телефону. –
Но я действительно больше не хочу работать.
Так Малруни стал конфидентом и негласным,
весьма амбициозным партнером Клея. Он со своей командой тщательно отслеживал
малейшие движения на карте коллективных исков. Они самым добросовестным образом
изучали правовую базу и соответствующие процедуры. Читали как статьи
академиков, так и донесения действующих адвокатов с полей сражений. В Интернете
существовали десятки сайтов. Одни строго регистрировали все коллективные дела,
ведущиеся в Соединенных Штатах. Другие растолковывали потенциальным истцам, как
присоединиться к массовой тяжбе и получить компенсации. Третьи
специализировались на делах, касающихся ущерба, нанесенного женскому здоровью.
Четвертые – мужскому. Отдельный сайт был посвящен «Тощему Бену», несколько –
искам против табачных корпораций. Никогда еще столько блестящих умов,
подкрепленных такими деньгами, не было нацелено против производителей
недоброкачественной продукции.
