– Я не иду на сделки. Моим клиентам это хорошо
известно. Я соглашаюсь вести не более трех дел в год, причем тщательно их
отбираю. Люблю, чтобы дела были разные, люблю опробовать новые теории,
выступать в окружных судах, где прежде не выступал. У меня есть выбор, потому
что с просьбами ко мне обращаются каждый день. И я всегда довожу дело до суда.
Принимаясь за новую тяжбу, я заранее знаю, что не пойду на сговор. Это
избавляет от искушения. Я прямо говорю своему клиенту: «Давайте не будем терять
время даже на размышления о вероятной сделке, согласны?» – Старик наконец
пошевелился, слегка перенес вбок тяжесть тела, как будто у него заныла спина. –
Для вас это хорошая новость, приятель. Я сделаю первый выстрел, и, если жюри
согласится со мной, оно вынесет приличный вердикт в пользу моей клиентки. А вы
можете выстраиваться в очередь, запрыгивать на уже идущий поезд, распространять
свою рекламу, собирать тысячи клиентов и по дешевке улаживать их дела, срывая
жирный куш для себя. Я принесу вам огромные барыши.
– Мне бы хотелось довести дело до суда, –
неискренне сказал Клей.
– Если то, что я читал, правда, вы не знаете
даже, где этот суд находится.
– Ничего, как-нибудь найду.
Мунихэм пожал плечами:
– Возможно, и искать не придется. Когда я
отправлю компанию «Гофман» в нокдаун, он будет шарахаться от любого жюри как
черт от ладана.
– Я вовсе не приговорен к тому, чтобы идти на
сделку.
– Однако пойдете. У вас будут тысячи дел.
Никаких сил не хватит, чтобы отстаивать в суде каждое.
После этих слов Мунихэма Клей медленно
поднялся, вяло протянул ему руку и сказал:
– Простите, у меня много работы, – после чего
выскользнул из кабинета, быстро прошел через холл, через приемную-музей, а
оттуда – на улицу, в немилосердную жару пустыни.
* * *
Невезение в Вегасе, фиаско в Туксоне. Однако
впечатление от путешествия исправилось где-то над Оклахомой, на высоте сорока
двух тысяч футов. Ридли спала на диване, укрывшись одеялом, глухая ко всему
окружающему, когда зажужжал факс. Клей прошел в глубину салона и взял
единственный листок. Информацию выудил из Интернета и переслал из конторы Оскар
Малруни. Годовой рейтинг фирм и адвокатских гонораров, опубликованный в
«Американ атторней». В списке двадцати самых высокооплачиваемых адвокатов под
впечатляющим восьмым номером значился мистер Клей Картер, чьи доходы, по оценке
журнала, составили за предыдущий год сто десять миллионов долларов. Имелась
даже маленькая фотография Клея, под которой значилось: «Новичок года».
Неплохое определение, подумал Клей. К
сожалению, тридцать миллионов от дилофта было выплачено Полетт, Ионе и Родни –
такие вознаграждения тогда казались ему справедливо щедрыми, хотя по зрелом
размышлении представлялись глупой тратой. Больше он такой ошибки не сделает.
Милые ребята из «Американ атторней» впредь никогда не услышат о столь
великодушных пожертвованиях с его стороны. И все же грех жаловаться: ни один
другой адвокат из округа Колумбия в список не вошел.
Номером первым была легенда Амарилло по имени
Джок Рэмси, которому удалось добиться соглашения по делу о токсичных отходах с
несколькими нефтяными и химическими компаниями. Дело тянулось лет девять. Доход
Рэмси оценивался в четыреста пятьдесят миллионов. Специалист по табачным делам
из Палм-Бич заработал, как предполагалось, четыреста миллионов. Еще один, из
Нью-Йорка, – он шел третьим в списке, – триста двадцать пять. Пэттон Френч
занимал только четвертую позицию, что, несомненно, его немало огорчило.
Сидя в уютном салоне персонального самолета и
глядя на собственную фотографию в журнале, Клей в который раз повторил: это
сон. В округе Колумбия семьдесят шесть тысяч адвокатов, и он – самый успешный
среди них. Еще год назад он ничего не слышал ни о каком тарване, дилофте или
максатиле и совершенно не разбирался в массовых тяжбах. Год назад его заветной
мечтой было уйти из БГЗ, найти работу в респектабельной фирме, где ему платили
бы достаточно, чтобы он смог обновить гардероб и купить машину получше. Его имя
на фирменном бланке должно было произвести впечатление на Ребекку и утихомирить
ее родителей. Приличный кабинет и клиенты классом повыше позволили бы ему
перестать завидовать бывшим однокурсникам. Вот такие скромные мечты он тогда
лелеял.
Клей решил не показывать статью Ридли. Эта
женщина начинала входить во вкус и проявлять все больший интерес к
драгоценностям и путешествиям. Ей не доводилось бывать в Италии, и она уже
несколько раз намекала, что не прочь поехать в Рим и Флоренцию.
Теперь в Вашингтоне все заговорят о том, что
он попал в верхнюю часть двадцатки самых преуспевающих адвокатов. Он думал о
своих друзьях и соперниках, об однокашниках и коллегах по БГЗ. Но больше всего
– о Ребекке.
Глава 29
Цементная компания «Хэнна Портленд» была
основана в Ридсбурге, штат Пенсильвания, в 1946 году на гребне послевоенного
строительного и делового бума и сразу же стала в своем маленьком городке
крупнейшим работодателем. Братья Хэнна правили делом железной рукой, но с
рабочими, которые были и их соседями, обходились по справедливости. Когда дела
шли хорошо, те получали щедрую заплату. Если случался спад, все туже затягивали
пояса и не роптали. Увольнения, когда приходилось сворачивать производство,
предпринимались лишь в самых крайних случаях. Рабочие были довольны и никогда
не объединялись в профсоюзы.
Свои доходы братья Хэнна вкладывали в
расширение и модернизацию производства, не забывая субсидировать и общественные
нужды. Они построили городской административный центр, больницу, театр и лучший
в округе школьный футбольный стадион. За все эти долгие годы раза два
появлялось искушение продать компанию, но братья не были уверены, что при этом
их завод в Ридсбурге сохранится. Поэтому продолжали тянуть лямку.
После пятидесяти лет умелого руководства
компания предоставляла работу четырем из одиннадцати тысяч горожан. Сумма
ежегодных продаж составляла шестьдесят миллионов долларов, хотя прибыль была
нестабильной. Жесткая иностранная конкуренция и снижение масштабов
индивидуального строительства сказывались на доходах. К тому же бизнес был
цикличным. Младший из братьев Хэнна пытался исправить положение посредством
производства сопутствующей продукции, тем не менее последний годовой баланс
имел больший крен в сторону долгов, чем прежние.
