– Которая из них твоя? – спросил Солсбери,
перегибаясь через перила.
– Выбирайте любую, парни, – ответил Карлос. –
Они профессионалки. Я привез их в качестве подарка. Пустим по кругу.
На этом пустобрехи с верхней палубы замолкли.
* * *
Шторм налетел перед самым рассветом, нарушив
царившую на яхте тишину. Френч, лежавший рядом с обнаженной «параюристкой» и
жестоко страдавший от похмелья, поднял с постели капитана и приказал идти к
берегу. Завтрак перенесли на более поздний час, ни у кого не было аппетита.
Ужин опять вылился в четырехчасовой марафон с обычными воспоминаниями о битвах
в суде, сальными шутками и неизбежными ссорами, то и дело вспыхивавшими под
воздействием больших доз алкоголя. Клей и Ридли удалились рано и замкнули дверь
на две щеколды.
Управляющий комитет, запертый на убежавшей от
шторма и вставшей в бухте на мертвый якорь яхте, умудрился, несмотря ни на что,
изучить все необходимые документы и справки. Были выработаны распоряжения для
администратора коллективного иска, заполнены дюжины форм. Под конец Клея
страшно мутило, и он мечтал поскорее оказаться на твердой почве.
За бумажной работой не было упущено и
распределение гонораров. Клей, точнее, его адвокатская контора должна была
вскоре получить еще четыре миллиона. Приятная весть, однако Клей не был уверен,
что заметит поступление денег. Они позволят залатать небольшую брешь, но лишь
временно.
Во всяком случае, Рекс Гриттл хоть на
несколько недель перестанет грызть его. Рекс ходил по кабинетам, как строгий
глава семьи, вопрошая, когда же начнут поступать гонорары.
Ступив наконец на берег, Клей поклялся себе:
больше никогда в жизни! Никогда в жизни он не позволит запереть себя на целую
ночь в одном помещении с людьми, которые ему неприятны. Лимузин отвез их с
Ридли в аэропорт. «Гольфстрим» перенес на карибский остров.
Глава 31
Виллу они сняли на неделю, хотя Клей
сомневался, разумно ли так долго отсутствовать в конторе. Дом был как бы
вмонтирован в склон холма, – отсюда можно было наблюдать за городком, который
кишел машинами и туристами, и бухтой Густавии с постоянно причаливающими и
отчаливающими от пирсов яхтами. Ридли нашла виллу по каталогу эксклюзивных
частных владений, сдаваемых внаем. Это был чудесный дом в традиционном
карибском стиле, с красной черепичной крышей, опоясывающими террасами и
галереями. Ванных и спален в нем было более чем достаточно, прилагались также
шеф-повар, две горничные и садовник. Они быстро распаковали вещи, и Клей
принялся листать любезно оставленный кем-то каталог недвижимости.
Нудистский пляж разочаровал Клея. Первой
встреченной обнаженной женщиной оказалась сморщенная старуха, которой следовало
бы прикрывать как можно больше, а демонстрировать как можно меньше своей
дряблой плоти. Потом появился ее супруг, господин с огромным животом, обвисшим
настолько, что прикрывал даже причинное место, и какой-то сыпью на ягодицах.
Обнаженная натура превращалась в испытание. Ридли, разумеется, чувствовала себя
в своей стихии: фланировала взад-вперед вдоль берега, а все, выкручивая шеи,
наблюдали за ней. Провалявшись на песке часа два, они решили укрыться от жары и
следующие два часа наслаждались обедом в сказочном французском ресторане. Все
хорошие рестораны были здесь французскими, остров изобиловал ими.
В Густавии царила суета, несмотря на жару и
то, что сезон еще не был открыт, – видимо, туристам об этом забыли сообщить.
Отдыхающие заполонили все тротуары, они переходили из магазина в магазин,
взятые напрокат джипы и малолитражки запрудили все улицы. Бухта тоже не знала
покоя: вокруг шикарных яхт десятками сновали маленькие рыбацкие лодки.
Если Мастик был островом уединенным и мало
кому доступным, то Сент-Барт – чрезвычайно людным и застроенным и тем не менее
очаровательным. Клею нравились оба. Ридли, вдруг проявившая живой интерес к
островной недвижимости, отдала предпочтение Сент-Барту из-за магазинов и
вкусной еды. Она вообще любила шумные города и большие скопления людей. Должен
же был кто-то пялиться на нее.
Через три дня Клей снял часы, а спать стал в
гамаке, подвешенном на террасе. Ридли днями напролет читала и смотрела старые
фильмы. Обоих уже начинала одолевать скука, когда в бухте Густавии
пришвартовался Джаррет Картер на своем великолепном катамаране под названием
«Экс-юрист». Сидя за стойкой портового бара и попивая содовую, Клей наблюдал за
его прибытием.
Отцовская «команда» состояла из немки слегка
за сорок, с ногами почти такими же длинными, как у Ридли, и плутоватого на вид
старого шотландца по фамилии Маккензи – инструктора по мореходному делу.
Женщину, Ирмгард, отец представил как свою компаньонку, что в данной ситуации выглядело
весьма сомнительно. Клей посадил всех в свой джип и повез на виллу, где
прибывшие бесконечно долго плескались в душе, а потом сидели на террасе и пили,
пока солнце не погрузилось в море. Маккензи переусердствовал с бурбоном и
вскоре уже храпел в гамаке.
Шкиперский бизнес набирал обороты неторопливо,
как и самолетно-чартерный. «Экс-юриста» за полгода наняли всего четыре раза.
Самым длинным был вояж с четой состоятельных британских пенсионеров из Нассау
на Арубу и обратно, занявший три недели и принесший тридцать тысяч. Самым
коротким – увеселительная прогулка на Ямайку, где яхта едва не затонула во
время шторма. Всех спас оказавшийся, на счастье, трезвым Маккензи. В
окрестностях Кубы они даже подверглись нападению пиратов. Историям не было
конца.
Разумеется, Джаррет распускал хвост перед
Ридли. Он гордился сыном. Ирмгард, казалось, была вполне довольна тем, что
можно просто сидеть, пить, курить и смотреть на огни расстилавшейся внизу
Густавии.
После ужина, когда женщины удалились в свои
комнаты, Джаррет и Клей перешли на другую террасу, чтобы выпить еще.
– Где ты ее нашел? – спросил Джаррет.
Клей рассказал историю вкратце, добавив, что
живут они практически вместе, но ни о чем более серьезном не помышляют. Ирмгард
тоже оказалась временной подружкой.
По профессиональной части Джаррет имел к сыну
куда больше вопросов. Его настораживало непомерное разрастание фирмы Клея, и
очень хотелось дать несколько непрошеных советов. Клей терпеливо слушал. На
катамаране имелся компьютер с доступом в Интернет, поэтому Джаррет был в курсе
тяжбы по максатилу и развязанной против Клея в печати кампании. Когда Клей
сообщил, что у него сейчас двадцать тысяч клиентов, отец заявил: это чересчур
для любой конторы.
– Ты не разбираешься в коллективных тяжбах, –
заметил Клей.
– Звучит как «коллективное раздевание», –
парировал Джаррет. – Какова сумма твоей страховки?
– Десять миллионов.
