Кое-где полиция все-таки озверела, но таких мест было немного. Большей частью она притихла на всякий случай, гадая, как повернется дело. Но и действие ее, и бездействие одинаково провоцировали народ вести себя смелее. А что потом – еще смелее? Ну да. Положительная обратная связь – так это называется в радиотехнике. А в механике – разнос. Вплоть до разрушения всей конструкции.
– Дженни! – крикнул я, устав лежать без дела, и мне тотчас ответили эхо-слизни: «Дженни… Дженни… Дженни…» Имя моей женщины пошло в лес, постепенно затихая. Мне было жаль, что оно не может обежать весь материк, – эхо-слизень воспроизводит громкие звуки с некоторым ослаблением, второй в эстафете еще немного ослабляет их, и так далее до тех пор, пока сила звука не уйдет под порог реагирования. Будь иначе, какая жуткая какофония вечно наполняла бы лес!
– Дурак! – хихикнула в ответ Дженни, несколько эхо-слизней согласились с ее мнением. Я расхохотался.
– Не кричи, а то кота подманишь.
– Дикого?
– Ну не домашнего же…
– Было бы интересно.
– Ага… Ему тоже было бы интересно поохотиться на нас. Знаешь, как он охотится? Чаще всего жертва – особенно если это человек – вообще не видит кота до прыжка. Кот не рычит, не шипит и ступает тихо-тихо, чтобы никого не переполошить. А то ведь найдется какая-нибудь горластая зверушка, заверещит дурным голосом, эхо-слизни подхватят – и конец охоте.
Дженни только фыркнула – испугать биолога зверьем не так-то легко. Хотя дикий кот запросто сожрет и неиспуганного. Так что по сторонам я все же посматривал, а то мало ли что. Но с лесом и степями мы вроде заканчивали, Дженни набрала уйму материалов, оставалось свозить ее на денек в буш, а потом – к морю, к морю! Будем предаваться любви на пляже, отдохнем денек-другой от флоры– фауны, а там, глядишь, махнем на Северный материк, если только Боб не вызовет меня раньше времени из отпуска. Хорошая это вещь – увлечение женщиной! С ним, глядишь, станешь знатоком своей собственной планеты.
Тут-то и звякнул телефон. Как раз на этой моей мысли. «Ну вот, накаркал», – только и подумал я.
Звонил Рамон. Голос его прерывался – мы были далековато от ретрансляторов.
– Ларс? Ты где пропадаешь? Варлам до тебя дозвониться не может…
– А что такое?..
– Началось! Возвращайся мигом!
– Что началось? Где? – заорал я, но больше в трубке ничего не было слышно, даже помех. Ладно. Нетрудно было догадаться, что, собственно, началось, оставались неизвестными лишь детали. На первых порах можно было обойтись и без них. Рамон сказал – возвращайся? К нему? К дяде Варламу? Нет, по-видимому, он имел в виду Новый Пекин. Тем лучше – присмотрю заодно за мамой.
– Собирайся, – объявил я Дженни приказным тоном. Никогда прежде я с ней так не разговаривал, а сейчас сделал это нарочно. Меньше будет вопросов.
Вопросы все же были.
– Что случилось?
– Еще не знаю. Но мне срочно надо быть в Новом Пекине. Собирайся, летим прямо сейчас.
Она вздумала спорить: мол, ничего не случится, если я смотаюсь в столицу один и вернусь, скажем, завтра. «Сторожки» у нее есть, и оружие – портативный лучемет – тоже имеется, а ей давно хотелось провести ночь в лесу совсем одной, чтобы лучше почувствовать природу Тверди… ну и так далее. Мне пришлось рявкнуть, и только тогда до Дженни дошло, что дело, кажется, серьезное. Со всеми женщинами так, да и с большинством мужчин тоже. Правда, надо отдать ей должное: она не обиделась и сейчас же начала помогать мне собираться. Через три минуты мы уже летели.
На небольшой скорости антиграв-катер управляется простым наклоном корпуса и движется только благодаря антиграв-генератору. Если выбираешь место для посадки или любуешься с высоты цветочками, иного и не надо. Для всех остальных случаев имеется маршевый двигатель – заурядный турбореактивный, на керосине. По меркам Земли, он стоит где-то в одном ряду с неолитическим каменным топором, а нам где прикажете брать более рафинированное топливо? У нас и керосина-то мало.
Взмыв свечкой над кронами деревьев, я дал процентов семьдесят газа – хотелось дать все сто, но кому, как не мне, было знать, что это изделие «Залесски Инжиниринг» еще не прошло скоростных испытаний. И все же перегрузка была неплоха – меня здорово вжало в кресло.
– Эта колымага не развалится? – поинтересовалась Дженни.
– Сейчас посмотрим…
До пятисот километров в час катер вел себя на удивление прилично, потом стал туговат в управлении, а на пятистах пятидесяти внезапно затрясся, как отбойный молоток. Чуток перетрухнув, я сбросил скорость до пятисот двадцати и решил, что лучше уж попаду в Новый Пекин десятью минутами позже, чем не попаду вообще. Секунд за десять такой тряски катер просто развалился бы на детали, уж я-то знаю. Дженни ничего – только взглянула на меня и никак не прокомментировала мои пилотажные навыки. Ничего, родная, я научусь. И хорошая техника у нас будет… когда-нибудь. Уже вторую партию машин мы оснастим цереброуправлением и автопилотом. Полаюсь с Бобом, но своего добьюсь.
В тридцати метрах под нами так и мелькали возделанные поля, отдельные сохранившиеся рощицы, ирригационные пруды, пастбища, фермы, дороги… Я смотрел прямо перед собой, чтобы в глазах не мельтешило, потому и удивился, когда Дженни сказала на редкость спокойным голосом:
– По нам стреляют.
– Кто?..
– Не знаю. По виду – фермер как фермер. Взял да и выпалил из ружья.
– В нас? – не поверил я.
– По-моему, мы одни в воздухе, – сухо произнесла Дженни. – Стаи что-то не видно.
– Попал?
– А я откуда знаю?
Наверное, стрелок не попал в катер – я бы почувствовал. На всякий случай я обвел взглядом кабину. Нормально. О том же говорили и приборы, кроме злостно врущего альтиметра, показывающего отрицательную высоту, как будто я управлял не воздушным судном, а угольным комбайном. Ну ладно, а с какой стати фермеру вообще стрелять в нас? Кто из нас сошел с ума – он или я?
Видимо, я. Сказал же мне Рамон: началось. Понимай: началось то, к чему мы так долго готовились. Разумеется, я понял это едва ли не раньше, чем Рамон произнес, но с чего началось то, что началось? Какие формы приняла борьба?
Нет, Ларс, сказал я себе, не думай сейчас об этом… Долетишь – узнаешь. Сейчас ясно лишь то, что фермер стрелял в нас потому, что принял мой катер за полицейскую новинку или вообще за судно, управляемое поганцами из метрополии, которых настало время брать к ногтю. Пожалуй, будет лучше потерять еще минуту-другую, но менять курс так, чтобы под нами не было ни ферм, ни населенных пунктов. Оно, конечно, восставший народ в своем праве, а только я-то тут при чем?
Кстати, и Дженни тоже…
– Слушай меня, – сказал я. – Как только приземлимся, я выясню насчет Врат. Тебе не стоит у нас задерживаться.
