Кончиться это могло двояко: либо отступлением оставшихся солдат во Врата и закрытием последних, либо подходом из метрополии подкрепления через те же Врата и затягиванием ненужной бойни еще на какое-то время. Оба варианта меня не устраивали. Я должен был вывести отсюда Дженни. И я должен был попытаться спасти этих дураков, моих соотечественников, не ведающих сейчас, что творят, лезущих на лучеметы в порыве священной ярости…
Что ж, благодаря заботе метрополии о твердианских полицейских я был снабжен вполне подходящим инструментом и для того, и для другого.
Я сам удивился, как легко выдернулся тяжелый летаргатор из кокпита. Наверное, адреналин просто кипел во мне, чуть наружу не лился. Понадобилось бы мне силой мышц приподнять катер – я, пожалуй, приподнял бы.
– Сиди здесь и не высовывай носа, – непререкаемым тоном скомандовал я Дженни. – Потом делай точно, что я скажу. У нас будет совсем немного времени.
– Не уходи! – Дженни попыталась вцепиться в мой рукав.
– Куда ж я от тебя уйду? Рядом буду…
С предохранителя – снять, экран-прицел – откинуть, задать десятиградусное раскрытие луча, регулятор – на первое деление. Я не хотел никого убивать, даже землян. Мне просто было нужно, чтобы в сражении наступил тайм-аут.
Разве это так много?
Еще мне подумалось, что выйдет совсем уж глупо, если я высунусь из укрытия и тут же схлопочу пулю в лоб. Я поморщился и выглянул из-за парапета. Отлично. Сражающимся было не до меня. Я поставил на парапет летаргатор. С кого начать?
Начал с атакующих. Провел лучом туда-сюда, чуть-чуть приподнял луч, чтобы достать задних, затем прошелся лучом по окнам. Кажется, сработало. Огнестрельное оружие смолкло, только слышались как бы плевки – попадания из лучеметов. Солдаты не стреляли в меня, – наверное, подумали, что невесть откуда, как в сказке, явился нежданный союзник. Это они зря. Я развернул летаргатор и скользнул лучом по их укрытиям, стараясь не пропустить ни одного. Интересное и страшное это дело – работа летаргатора! Человек, который только что шевелился, хрипло дышал, потел, выцеливал кого-то, вдруг замирает, как статуя, хоть на постамент его тащи, а другой, бегущий со всех ног, попав под луч, внезапно ныряет вперед, падает и тоже каменеет в нелепейшей позе бегущего. Конечно, кое-кто обдерет себе физиономию об асфальт, но хоть живы будут. Незачем им истреблять друг друга. Неужели кто-то ощутит гордость от истребления землян? Только не я. Еще лет пять назад – ощутил бы, но с тех пор, наверное, повзрослел. Вышвырнуть их вон с нашей планеты – и достаточно.
Вот странность – охрана защищалась лучеметами и не имела ни одного летаргатора. Что это – обычная косность, мол, летаргатор – полицейское оружие? Или укоренившееся в метрополии мнение, что твердиане покорны и не способны на серьезный бунт?
Мысль мелькнула и ушла, у меня не было времени ее додумывать. Скорее! Пока из города в Привратник не ворвались новые мстители за народную обиду, пока из Врат не повалили новые солдаты, если не что-нибудь посерьезнее…
Дженни!
Она вылезала из кокпита. Зачем? Господи, ну зачем?! А на лице ее была видна растерянность, какая бывает, когда женщина не уверена в том, что поступает правильно, и какая может в одно мгновение обернуться упертой решимостью делать все по-своему.
Я выругался вслух. Швырнул в кокпит летаргатор, швырнул туда же Дженни, прыгнул сам и взмыл. Дженни вскрикнула – вряд ли ей было удобно сидеть в грузовом отсеке. Ничего, потерпи полминуты, милая. Врата открыты – вот они. Никем не охраняемые. Было ли хоть раз такое в истории Тверди? Вряд ли… Ай да я!
Невероятный подъем – и страх: а ну как кто-нибудь, свой или чужой, шмальнет из окна?.. Я заставил катер скользнуть вниз, выбрал на асфальте место, свободное от распростертых тел, и сел. Живо, живо, милая! Спеши! Я тащил ее за руку. Понадобилось бы применить силу, чтобы втолкнуть Дженни во Врата, в лиловое сияние, – применил бы без колебаний. Пусть сейчас она не понимает меня, может быть, ненавидит даже… Потом поймет.
Мне оставалось сделать не более пяти шагов, когда лиловое сияние погасло. Вдруг. Ни с того ни с сего. Вот оно было – и вот его нет. Врата закрылись.
В первые секунды я еще на что-то надеялся – щупал твердую коричневую поверхность, постукивал по ней и никак не хотел верить в то, что я опоздал всего на несколько секунд. Где справедливость в этом мире? Если бы на час, не было бы так обидно.
Дженни глядела на меня в испуге, а я, кажется, на некоторое время потерял лицо. Точно помню, что я пинал Врата и сквернословил, хотя толку ни от первого, ни от второго не было ни малейшего, да и быть не могло. Возможно, я выделывал и что-нибудь похуже, но милосердная память отказалась фиксировать это. Знаю наверняка: если бы кто-нибудь подстрелил меня, пока я бесновался, это было бы обидно, но в общем справедливо.
Потом послышался паровозный гудок, а за ним удар. Это отрезвило меня и заставило броситься к катеру. Приказав Дженни укрыться за его бортом, я схватился за летаргатор. По широкой рельсовой дуге к низкой платформе, пища тормозами и отдуваясь паром, подползал закопченный паровозик, тянущий с десяток набитых вооруженными людьми платформ. На себе он нес одну створку ворот. К штурмующим Врата твердианам наконец-то подошло подкрепление!
Очень вовремя, главное…
Я положил летаргатор на место и замахал рукой.
– Ты?! – Первым, кто соскочил с поезда, был Рамон Данте.
– Я!
– Кой черт тебя сюда занес?
– Решаю проблемы. – Я предпочел умолчать о том, что решал я преимущественно свои проблемы. – Слушай, отряди кого-нибудь тушить пожары… я там всех обездвижил, а огонь-то горит…
– Понятно, – кивнул Рамон и, коротко распорядившись, расцвел улыбкой. – Летаргатор?
– Он самый.
– Богато живешь… А кто это с тобой?
– И вот еще что, – заторопился я, отвлекая его внимание от Дженни. – Эти солдаты не мертвы. Скажи своим ребятам, чтобы не добивали их. Пусть разберут, кто живой, а кто мертвец, и складируют живых где-нибудь, да пусть охрану к ним приставят…
– Лады, – понимающе ухмыльнулся Рамон. – Заложники? Думаешь, пригодятся? По-твоему, метрополия пойдет из-за них хоть на какие-нибудь уступки, а? Не будь наивным. У моих парней руки чешутся. Три часа гоним к столице, и хоть бы одна перестрелка!
– Кто опоздал к драке, у того они всегда чешутся, – сказал я со злостью. – Перетерпят. Ты знаешь, как дело повернется?.. Вот и я не знаю. Не будь ослом, пленные могут пригодиться.
– Ладно, сделаем, – сказал Рамон и принялся распоряжаться. Его распоряжения вызвали глухой ропот, но Рамон гаркнул на своих волонтеров, и те нехотя повиновались. В хаосе революции начинало проступать хоть какое-то подобие порядка. В первый же день! Просто удивительно. Наверное, местная аномалия…
– А кто это с тобой? – вновь прищурился Рамон на Дженни. Та испуганно попятилась, но, хвала богам, промолчала. Акцент выдал бы ее сразу.
