– Ты не можешь подарить ей мамино кольцо! – Сойер хватает со столика вазу и бросает ее через всю комнату. Она разбивается далеко от Брук, и мы вздрагиваем от раздавшегося грохота. – Что за фигня!
– Это не ее кольцо, – Каллум проводит дрожащей рукой по волосам. – Они немного похожи, но кольцо вашей матери лежит наверху. Клянусь вам.
Я смотрю на него, открыв рот. Какой мужчина станет дарить своей будущей жене кольцо, которое выглядит копией кольца его умершей супруги? И какая женщина захочет этого? Игра, которую ведет Брук, лично мне кажется слишком нездоровой. Она ловит кайф от того, что причиняет боль всем и каждому.
– Твои клятвы и обещания не стоят даже пыли под этим креслом, – говорит отцу Гидеон.
Он держится холодно и непреклонно, что резко отличается от его обычного поведения. Из всех братьев Ройал Гид всегда был самым уравновешенным. Но сейчас от его спокойствия не осталось и следа.
– Можешь делать с ней детей, сколько хочешь, но они никогда не станут частью нашей семьи.
Он широкими шагами пересекает комнату и останавливается перед Брук и Каллумом. Я задерживаю дыхание, когда Гид угрожающе нависает над ними.
– Ты всегда будешь здесь чужой, – говорит он Брук так уверенно и безапелляционно, что та кривит губы. – Неважно, перед кем ты раздвигаешь ноги. Ты всегда будешь лишь шлюхой с Салем-стрит.
Брук улыбается.
– А ты всегда будешь лишь отверженным сынком из богатой семьи, о ком забыл отец и чья мать покончила с собой.
Гидеон отшатывается. Затем разворачивается и выходит вон из комнаты. Близнецы следуют за ним. Затем Истон. Остаемся только мы с Ридом, и я не могу удержаться, чтобы не посмотреть на него. На его лице написаны отвращение, злость, разочарование.
И только одного не хватает… Удивления.
Объявление Каллума о пополнении в семействе Ройал шокировало всех, кроме Рида.
Наши взгляды встречаются, и в этот самый миг я читаю в его голубых глазах, что он знал.
Глава 14
Рид
Элле достаточно посмотреть на меня, и я сразу понимаю, что она подумала.
Хватаю ее за запястье, вытаскиваю из гостиной и втягиваю в комнату напротив. Как оказалось, в мамин кабинет – то самое место, где мы с Истоном нашли ее после… после смерти. Отлично. Может, хотя бы наши с Эллой отношения удастся здесь спасти. Нет.
– Слушай… – начинаю я, но она вырывается и отбегает прежде, чем я успеваю продолжить.
– Это твой ребенок, да? – шипит Элла.
– Нет. Клянусь тебе. Он не мой.
– Я тебе не верю, – она сжимает кулаки.
Мне хочется дотронуться до нее, но, похоже, это плохая мысль.
– Я не прикасался к Брук с тех пор, как ты впервые приехала сюда, – повторяю я уже, как мне кажется, в тысячный раз. – Между нами все было кончено еще задолго до этого.
Элла бьет кулаком по первой попавшейся поверхности, и в воздух поднимается облачко пыли. Комната долгое время была запертой.
– Откуда ты знаешь, что он не твой?
Я неловко переминаюсь с ноги на ногу, потому что с ответом связаны плохие воспоминания, но у меня нет другого выбора.
– Когда я видел ее в последний раз, у нее был почти плоский живот.
Элла бледнеет, и я понимаю, что она тоже вспоминает ту ночь, когда застала голую Брук в моей комнате.
– Ты не знаешь. Не можешь знать. До тех пор, пока не будет сделан тест на отцовство. Меня тошнит, – она прижимает руку к животу. – Нет, если честно, меня просто выворачивает наизнанку.
– Он не мой. Наверное, папин. Черт, да отцом может быть кто угодно! Она всегда готова предать папу! – в отчаянии говорю я.
– Как и ты.
Я втягиваю воздух. Элла попадает в цель и понимает это. Но я не собираюсь сдаваться. Я собираюсь выиграть битву, даже если придется играть грязно.
– Я был подонком, не буду отрицать. Может, я и сейчас подонок, но точно не отец ребенка Брук. Я не изменял тебе. Я скрывал от тебя свое прошлое, это было дерьмово по отношению к тебе. Я осознаю, что ошибался. И прошу прощения. Пожалуйста… пожалуйста, прости меня, – умоляю я. – Избавь нас обоих от мучений.
– Сейчас это не имеет никакого значения. – Меня пугает ее безжизненное выражение лица. Она качает головой. – До встречи с тобой в моей жизни было полно всякой гадости. Но я справлялась, что мне еще оставалось делать? У меня никогда не было отца, но зато мама всегда была рядом. Я говорила себе, что должна с благодарностью отнестись к ее смерти, потому что она испытывала сильную боль. Потом я приехала сюда, посмотрела на тебя и подумала, что под жестокой, грубой наружностью вижу свое отражение. Мальчик потерял свою мать. Он злится, ему больно, и я вижу его. Может, он тоже видит меня?
Элла обнимает себя за живот – старается удержать что-то в себе и отгородиться от меня. Я понимаю только одно: ей плохо. Я протягиваю к ней руку, но она отшатывается, словно даже мысль о моем прикосновении уже может причинить боль.
Черт, ей так плохо, и это моих рук дело.
– Я видел… и вижу… вижу тебя, – шепчу я.
Она не слушает.
– И я подумала: я не оставлю его в покое. Рано или поздно я смогу сломить его сопротивление, убедить его, что мы – это прекрасная сказка. Но оказалось, что я ошиблась. Мы ничто. Мы дым – зыбкий и бессмысленный, – она щелкает пальцами в воздухе. – Наши отношения даже трагедией не назовешь. Они тоже ничто, даже меньше.
Ее слова больно ранят в самое сердце. Элла права. Нужно бы уйти, но я не могу. Я вижу, как ей больно, а значит, она нуждается во мне. Только трус отступил бы сейчас. Я стал причиной ее страданий и помогу ей справиться с ними, если она даст мне шанс.
Я делаю глубокий вдох.
– У меня есть два пути. Я могу уйти. А могу бороться за тебя. Догадайся, какой я выберу?
Элла молча смотрит на меня, а я продолжаю.
– Я облажался. Мне надо было сказать тебе правду с самого начала. Той ночью Брук рассказала мне, что беременна. Я запаниковал. Перестал соображать. Пытался побыстрее найти выход, и такой, чтобы ты ничего не узнала. Мне было стыдно. Понимаешь? Стыдно. Это ты хотела услышать?
Ее губы изгибаются.
– Знаешь, кто я? Я – та глупая девчонка из фильмов ужасов. Ты сделал из меня такую девицу, – она обвиняющим жестом показывает на меня пальцем. – Я бегу обратно в дом, где меня поджидает парень с ножом. Ты предупреждал меня. Снова и снова. Говорил мне держаться подальше. Но я не слушала. Думала, что знаю все лучше.
– Я был неправ. Нам нельзя друг без друга. Мы не можем друг без друга. И мы оба это чувствуем.
Я подхожу к ней и останавливаюсь так близко, что кончики моих пальцев на ногах касаются ее. И одним резким движением притягиваю ее к себе. Ох, черт! Как здорово ощущать ее тело в своих объятиях! Мне хочется запустить пальцы в ее волосы и зацеловать до беспамятства. Но Элла поднимает на меня горящие яростью глаза.
