– Погоди, погоди! – закричал я. – Опять бациллы? Как «темпо», что ли?
– Вот-вот, и ты о «темпо» вспомнил, – тяжко вздохнув, сказал Вилли. – А только они вспомнили раньше. Понимаешь, «темпо»… как бы это сказать… выродившийся штамм Ждущих. Ты думал, Ореол уничтожил Марцию из-за людей? Из-за их технологического рывка? Ха-ха. Нужны им люди. Для них люди – тьфу! – Вилли уже основательно захмелел, в то время как я пока еще оставался довольно трезвым. Впрочем, он выпил куда больше. – И рывок их – тьфу! По сравнению с Ореолом эта самая Марция вообще никакой не рывок – так, копошение инфузорий в капле воды… Марция не конкурент Ореолу. Земля тоже не конкурент. Нет у Ореола конкурентов в этом мире и не будет, наверное…
Он попытался налить себе еще и промахнулся мимо бокала. Пролитая на столик жидкость тотчас исчезла, впитавшись в столешницу, как в губку.
– Собственно, ореолиты вовсе не собирались уничтожать Марцию, – пробормотал Вилли. – Им приказали…
– Погоди… Что еще за Ореол такой? Кто приказал? Бациллы приказали? Симбионты?
– Ну, или хозяева… Только они не бациллы. Что мелкие – это да, это правда, но устроены иначе… Не знаю, кто они, мелюзга, короче… Во мне их нет, ты не думай, и я рад этому! Я счастлив! Ореолиты тоже счастливы, но я не так, как они… Слушай, налей! Устал я что-то…
Я плеснул ему капельку. Он сглотнул и потребовал еще. Я подчинился.
– Доверху!
Он умудрился донести бокал до рта, не расплескав, и выпил глисс как воду. Икнул.
– Еще!
– А не хватит ли?
– Много ты понимаешь! Дай сюда! – Он завладел бутылкой и стал пить прямо из горлышка. Кадык так и ходил вверх-вниз. – Ох… Ик!.. Да, я счастлив! Потому что я не такой, как они. Бывает, злюсь, что я низший, что я простой человек по сравнению с ними, букашка я, козявочка мелкая… а сейчас счастлив! Веришь? А, ты же ничего еще не понимаешь… – Он погрозил мне пальцем. – Ничего, поймешь, это не трудно… А счастлив я как раз потому, что я еще человек, обезьяна бесхвостая, а не вышш… высшее существо. И – ик! – это замечательно… Кому как, а мне хватает. Не хочу я в высшие, мне и так хорошо. Э, вздор! – Он махнул рукой, и бутылка улетела в угол. – Ты меня не слушай. Потом, потом… К чертям свинячьим! Спать буду…
Не без труда выбравшись из кресла, он сразу повалился на пол, поерзал немного и захрапел. Очень вовремя, однако! Я почувствовал себя обманутым. А кто ответит мне на вопросы? Кто объяснит, какой на самом деле расклад в мире, в котором мы живем? Черт знает что. Играет он со мной, что ли? Нет, вроде действительно пьян в стельку… Решил расслабиться, значит. Ну-ну. Уверился, что от Ларса Шмидта не будет подлянок, и позволил себе. Жаль, что он не дошел до настоящей слезливой истерики, авось тогда я выудил бы из него побольше и расставил по местам хотя бы некоторые части этой головоломной мозаики. Впрочем, попытаться сделать это можно и так…
Я поставил на столик бокал с остатками глисса. Пить не хотелось, спать тоже. Куда там спать! Не до сна. Вилли храпел. Пол под ним вспучился и оброс невысокими бортиками, явив уютное гнездышко – черный корабль лелеял своего хозяина. Он был добр и к трезвому, и к пьяному.
Пройдясь по гостиной, я без успеха поковырял там и сям стены. Зашел на кухоньку – ничего там не было интересного, – заглянул в спальню. С виду – обыкновенная спальня в домике аккуратного холостяка. Застеленная кровать, картинки с пейзажами по стенам… Санузел оказался тоже самым обыкновенным, по стандарту. Я обрадовался этому, так как не привык справлять нужду прямо на пол, хоть и догадывался, что «бунгало» в два счета утилизирует и сами отходы, и их запах. Покончив с этим делом, я поднял жалюзи в гостиной. За окном и впрямь оказалась веранда, резные деревянные столбы подпирали крышу, и чудилось, что где-то рядом море. Полной иллюзии мешали струи песка, гонимого ветром в каком-то шаге от бунгало, но, разумеется, ни одна песчинка не залетела на веранду. Если бы Вилли захотел, корабль наверняка сумел бы включить картинку для полной иллюзии – теплое море, горячий песок, крики чаек, запах водорослей…
А я не смогу ли?
Что нужно для этого – сосредоточиться и мысленно приказать? Попробую.
Я вернулся в кресло, закрыл глаза и принялся мысленно приказывать. После шестой безуспешной попытки – выругался и бросил это занятие. Черный корабль знал своего хозяина и не признавал самозванцев. Он просто-напросто остался глух к моим приказам. Не наказал меня за назойливость – уже хорошо. А мог бы.
Пока я осматривал «бунгало», в моей голове наступило некое подобие прояснения. Я честно признавал, что вряд ли сумею правильно экстраполировать то, что наболтал мне Вилли, и добиться целостности картины, но разложить услышанное по полочкам – уже мог. Чем и занялся.
Итак. Была некогда на Земле секта Спящих Наяву, занимающаяся практической евгеникой. Ее адептов выжили из метрополии. Адепты основали, во-первых, колонию «Надежда» на какой-то планете в системе неизвестного мне красного карлика, а во-вторых, обосновались на планете Новый Синай. «Надежда» таинственным образом исчезла вместе с планетой. Много позднее с Нового Синая неизвестным способом было выведено население. Будем считать, что это известно достоверно.
Далее. По словам Вилли, люди вступили в симбиоз с какими-то микроорганизмами, вероятнее всего, неосознанно. Зуб даю, они попросту заразились. Логично предположить, что это произошло в колонии «Надежда». Что дальше?
Ох, не верю я в то, что заразились они, уже очень сильно продвинувшись по эволюционной лестнице от питекантропа к какому-то фантастическому Хомо новусу! Серьезными биотехнологиями сектанты не обладали, развить их вряд ли успели бы, и что им оставалось? Только вульгарная биологическая селекция в надежде на благоприятный результат с неизбежной выбраковкой «неудачных» детей. Жутенькая картина. Сколь ни спи наяву, бормоча какие-нибудь мантры, сколь ни возноси молитвы, сколь ни совершенствуйся лично в духовной, физической и, разумеется, интеллектуальной сфере, а генетику не обманешь. Результат – только на уровне особи, да и тот не гарантированный, а родил детей – начинай все сызнова. Будь у тех колонистов в запасе хотя бы несколько тысячелетий, тогда, наверное, их евгенические потуги могли бы привести к какому-то результату, но достичь успеха в течение всего лишь несколько поколений – нет, никогда, и не рассказывайте мне бабушкиных сказок. Чего не может быть в принципе, того и не бывает.
Следовательно – что? Коль скоро колонисты внезапно обрели немыслимое могущество, значит, они добились этого не сами по себе. Им помогли Ждущие, как сказал Вилли. Верю, что он не соврал. Можно предположить, что симбиоз с микроорганизмом делает из человека этакого интеллектуального супера, по максимуму использующего свой мозг. Гм, диковинно это, но предположить-то можно! Микроорганизм, надо полагать, тоже не внакладе: обрел настоящую мобильность вместо карикатуры на панспермию. Может, речь и в самом деле идет не о паразитизме, на что намекал Вилли, а о честном симбиозе?
Допустим. Значит, сильно поумневшие колонисты перестают совершать девяносто – или сколько там? – процентов ошибок, свойственных любой развивающейся цивилизации, не занимаются ненужной ерундой, составляющей, если хорошо подумать, основу нормального человеческого бытия, перестают утыкаться в тупики, развивают науку так, как нам и не снилось, и делают качественный скачок – создают новую среду обитания, некий Ореол… Придется спросить Вилли, что это такое, – сам не додумаюсь. В простейшем случае – планета вне нашего пространства, но, наверное, что-нибудь поинтереснее. Как лихо эти Спящие Наяву решили проблему зависимости от бросившей их метрополии! Бросить-то она бросила, но когда-нибудь и вспомнила бы, они это понимали… Мы на Тверди уходили в джунгли и дрались, а они – р-раз – и увели планету в иное пространство, отгородившись от Земли непроницаемой стеной. Два – изобрели черные корабли. Три – перетащили к себе близкое им по духу население Нового Синая. То ли из солидарности, то ли из соображений демографии, потому как интеллектуалы обычно не очень плодовиты. Четыре – выполнили заказ Ждущих и выжгли Марцию, единственное известное нам место, где могли размножаться «темпо». До людей-то никому из них дела не было, они всего-навсего выжигали генетический брак Ждущих…
