– Сможешь.
Мне показалось, что я ослышался. Но по тому, как отец держал паузу, я понял, что ослышки нет и что он говорит серьезно.
По-видимому, он собирался дать мне какое-то задание. Не попросить, как отец может просить сына, а именно приказать. Мне! Как будто для политического трупа, каковым он является, еще ничего не было кончено. Можно подумать, я был обязан выполнять его распоряжения!
Хотя, если взглянуть на это с другой стороны… чем еще мне заниматься?
Но – как? Та сеть, что я сплел на Марции, перестала существовать вместе с марцианской цивилизацией. Может быть, уже сплетена новая сеть – на Земле – и мне остается только подключиться к работе под каким-нибудь прикрытием?
– «Темпо» тебя больше не интересуют? – спросил я.
– Еще как интересуют… Ты еще можешь ускориться?
– Не знаю.
– Лови!
Он швырнул в меня скомканной салфеткой. Комок попал мне в грудь. Я промахнулся, пытаясь поймать его на лету.
Так бывает со всеми, кто возвращается к нормальному ритму после долгого пребывания в темпированном состоянии. Человек все еще воображает, что он может запросто поймать эту самую салфетку несколько раз, пока она летит, но летит-то она теперь втрое-вчетверо быстрее, чем раньше! Точнее, человек теперь реагирует втрое-вчетверо медленнее, но поправка сути не меняет – что в лоб, что по лбу.
– Понятно, – сказал Варлам. – А теперь ускорься.
– Не хочется.
– Неужели и для меня не попробуешь?
Я попробовал. Мне пришлось взвинтить себя, а для этого лучше всего как следует разозлиться на что-нибудь или на кого-нибудь. Злиться я всегда умел, но этого не потребовалось. Я просто вспомнил то, что творилось на Марции в ее последние часы.
Через три минуты независимого времени я вернулся в нормальный ритм. На большее меня не хватило. Я чувствовал себя вымотанным, как после двадцатикилометрового марш-броска с полной выкладкой. Зато голова стала совсем ясной, а от алкоголя в крови, наверное, не осталось и следа.
Отец тотчас набулькал мне стаканчик, предлагая исправить это упущение. Я предпочел сначала отдышаться.
– Убедился? – сказал он. – В тебе еще сидят эти бациллы, еще не все передохли. Теперь слушай: земляне собирают уцелевших марциан и даже не делают из этого особой тайны. Само собой, им нужны не люди, а то, что в них сидит. Ясно и ребенку: они хотят вырастить культуру «темпо». Если у кого-то и могут найтись подходящие для этого технологии, то только у землян.
– У них может получиться? – задал я ненужный вопрос.
– Не знаю! Но если у них получится… сам сообрази, что с нами будет.
Сообразить было нетрудно. Если мы отстояли независимость только благодаря поставкам «темпо» с Марции, то теперь легко можем потерять ее – даже ту чисто номинальную независимость, что ныне имеем. Тут все зависит от доброй воли Земли, а мне не нравится зависеть от чьей-то воли, хотя бы и сто раз доброй. А если земляне получат «темпо», то кто поручится, что им не придет в голову наказать нас за прошлые грехи как следует? В данный момент они и без «темпо» могут легко разделаться с нами, но с «темпо», пожалуй, сделают это без потерь. Ну разве не соблазн?
Я был вынужден согласиться с отцом.
– Земляне собирают марциан всюду, где их находят, в том числе и у нас, – сказал он. – О принуждении речи нет. Предлагают хорошие условия, работают культурно, денег не жалеют. Есть сведения, что они свозят марциан на Прииск. Зачем – сам догадайся. Я хочу, чтобы и ты отправился туда же.
– Что еще за Прииск? – спросил я.
– Нельзя быть таким нелюбопытным, – укорил меня отец. – Читай материалы, они в открытом доступе.
Глава 2
Я проснулся с криком. Во сне я опять видел гибель Марции – огненно-бурую стену, надвигающуюся от горизонта, панику, оцепенение перед лицом неизбежной смерти… Тем, кто не успел покинуть планету, пришлось пережить ужасные последние мгновения. Кто не сгорел заживо, тот отравился двуокисью азота или был сметен ураганом как пылинка. Уж лучше было оказаться на обращенной к источнику гамма-всплеска стороне планеты: раз – и кончено. Ни страха, ни сожаления. Мгновенная смерть без всяких предвестников катастрофы.
Хотелось закричать: «Это нечестно! Мы на такое не подписывались!» Крикнуть-то можно, а кто услышит? Вселенную не интересуют наши крики. Трудно отделаться от мысли, что она горазда на подлости, но чего нет, того нет. Она просто такая, как есть, ей нет до нас никакого дела, и не ее вина, что нам приходится в ней жить. А также умирать – чаще без помощи с ее стороны, но иногда и по ее прихоти.
Наверное, каждый человек держит в уме возможность – о, чисто теоретическую! – гибели целой планеты, да только представляет ее себе не так. Должны быть отдаленные предвестники катастрофы, осознание опасности, затем борьба, ибо кое-как бороться мы умеем, далее эвакуация, если борьба не привела к успеху, трогательные прощания тех, кому не повезло, сложные сплавы благородства и подлости в ожидании последнего мига… К подобной литературщине мы в принципе готовы и думаем, что имеем право ждать именно такого сценария. А нас – хлоп! – уничтожили единым махом, как болезнетворных бацилл. Простерилизовали планету. Кто смирится с этим?
Глубоко верующие – эти да, могут утешиться соображением о наказании за грехи. Беда в том, что большинство марциан, насколько я успел узнать этот народ, не были очень уж религиозными. Как они костерили землян, веря в то, что именно земляне уничтожили их ласковый мир! И какого труда стоило убедить их в том, что земляне тут ни при чем!
Не всех, кстати, удалось убедить. Не всякий рассудок смирится с мыслью об отсутствии виновного.
Что будут делать эти люди, если землянам удастся вывезти их на планету с названием Прииск? Мстить кому попало за то, что действительность не похожа на их представления о ней?
Ночь за окном была на исходе, багровый глаз Карлика клонился к закату. С полчаса я пытался опять заснуть и не преуспел в этом. Тогда включил ночник и начал думать.
Прииск… Вчера я прочитал о нем все, что нашел в открытом доступе. Действительно, надо было только задействовать компьютер. У Варлама он был. Уж такую-то продукцию и Земля, и Марция продавали слаборазвитым мирам без ограничений и особых наценок. Компьютер стремительно входил в моду на Тверди, хотя большинству фермеров он был нужен, как корове лишняя пара рогов. Если я не ошибаюсь, в древние времена на Земле некий старикашка по имени Сократ любил гулять по рынку, восклицая: «Как же много на свете вещей, без которых можно обойтись!» На Тверди не нашлось своего Сократа, и население, все еще с трудом сводящее концы с концами, отдавало последние гроши, радостно «приобщаясь к цивилизации». Ну да черт с ним, с населением…
Мнеморедуктор мне не понадобился. Данных было немного: справочная информация и короткие клипы. Сведения довольно куцые, но странно уже то, что их оказалось возможно найти в такой дыре, как наша Твердь.
