— Я смог восстановить несколько родственных связей, про которые раньше не знал. Смотрите, я отобрал все семьи с одинаковой фамилией — она очень распространена в этом селе. У тёти Кати, например, такая фамилия. Здесь почему-то считается, что это всё однофамильцы. Но даже когда я был подростком и расспрашивал родственников о том, кто кому кем приходится, не мог поверить, что в таком небольшом селе столько однофамильцев. И вот этот старинный документ всё объяснил. Все представители этой фамилии пошли из одной семьи. Вот она…
Папа пододвинул к нам один лист, на котором было обведено имя «Аникей». По данным в документе выходило, что он жил во второй половине XVIII века. Вот это старина! Неужели можно отыскать информацию из таких глубин? Между тем отец продолжал:
— А вот наша с Кириллом фамилия. По ней тоже можно проследить предков до очень давних времён. Самым древним представителем нашего рода является некий Трофим. Он был прапрапрадедом моему деду Трофиму. Вряд ли его родители знали, что у них в роду уже есть Трофим, так что это просто совпадение. То есть, Кирилл, мы сейчас нашли одного из твоих прапрапрапрапрапрадедов. Думаю, что никто из твоих знакомых таким похвалиться не может.
Катя спросила:
— А о моих предках что-нибудь есть?
Отец покачал головой и сказал, что нашел всего одну семью с её фамилией, но связей не видно. Очевидно, что эта семья — её предки, но какие именно, пока непонятно. Он посоветовал сегодня же отправить Катиным родителям фото этого листка и спросить про фамилии, имена и отчества бабушек и дедушек по всем линиям. Катя тут же сфотографировала листок и начала набирать текст на смартфоне.
Я спросил:
— А вот я помню, что у твоей бабушки, то есть моей прабабушки, оба родителя имели одинаковую фамилию. И ты говоришь, что их считали однофамильцами. Но раз ты говоришь, что все носители этой фамилии родственники, то получается, что это именно родственники были женаты. Так?
Отец ответил, что это действительно так, но в данном случае родственная связь очень дальняя, поскольку представители этой фамилии очень широко расселились — по нашему селу, другим сёлам, городам и краям. Отец сказал еще, что раньше люди были не дураки и внимательно за этим следили, так что если бы в то время прослеживалась родственная связь, то им не разрешили бы жениться. Тут Катя воскликнула:
— Но как же так? Разве это не суеверие? Если люди полюбили друг друга, то почему надо думать о родственных связях?
— Катерина, не всё так просто. Ты же в курсе про гены?
Катя с сомнением покачала головой. Отец продолжил:
— В общем, браки между родственниками запрещены не случайно. Дети, которые рождаются в таких браках, имеют повышенный риск унаследовать рецессивные заболевания. Я не хотел бы сейчас углубляться в эту тему, хотя она очень интересная. Но поверь на слово, мудрость предков, основанная на многолетних наблюдениях, не всегда представляет собой простые суеверия.
Похоже, что отец не смог переубедить Катю. Она всё так же с сомнением смотрела на разложенные перед нами листы. Наконец отец сказал:
— Как-нибудь я побольше расскажу вам о генетике. Пока же давайте систематизируем наши находки. Надо составить маленькие генеалогические древа тех семей, которые я отобрал, и тогда я включу их в общее генеалогическое древо нашего рода, которое веду с давних пор.
Отец нарисовал для нас примеры генеалогических древ и раздал листки, которые отобрал и пометил. Мы должны были для каждой семьи на этих листках нарисовать генеалогическое древо. Выглядело это примерно так:
Часа через два мы закончили и отдали отцу наши корявые зарисовки. Он отложил их к своему компьютеру, сказав, что позже внесёт всё это в общую генеалогическую базу данных нашего рода. Катя заинтересовалась этой базой и прямо-таки упросила показать её. Отцу ничего не оставалось, как открыть её на ноутбуке и начать объяснения.
На экране появилось небольшое генеалогическое дерево. Оно состояло из трёх поколений, причём на женских именах стояли гиперссылки. Отец нажал на одну ссылку, и на экране появилось другое дерево с другой фамилией. На предыдущей странице эта женщина была супругой, а на этой — дочерью. Так в этой программе обозначалось, что женщина сменила фамилию, выйдя замуж.
Похоже, что отец собрал в этой базе информацию обо всех известных родственниках и предках. Отец пояснил, что в базу вошла только информация от родственников, с которыми ему удалось пообщаться лично, а данные из документов он ещё не вводил и не структурировал. Но всё равно здесь было поразительное количество сведений о родственных связях. Катя полистала список семей и нашла свою фамилию. Она нажала на ссылку, на экране появилось генеалогическое древо, и, о чудо, Катя там тоже была. Отец улыбался. Потом он сказал:
— Ну-ка, становись напротив света. Я тебя сейчас сфотографирую.
Он щёлкнул её на свой смартфон, скопировал изображение в ноутбук и добавил его в свою генеалогическую базу. И пиктограмма, символизировавшая Катю, обзавелась аватаркой.
В общем, отец пошёл побродить по окрестностям, а нам оставил эту программу, строго попросив ничего не ломать. Впрочем, я уверен, что перед уходом он сделал резервную копию. Так что мы до вечера изучали родственные связи, нашли несколько интересных петель — когда один и тот же человек оказывался мне родственником и по отцовской, и по материнской линии. Катя ввела несколько новых данных о себе и своей семье, а я записал в блокноте, что она изменила, чтобы потом отец это проверил.
* * *
На следующий день отец показал нам результаты нашего вчерашнего труда. Он перенёс в генеалогическую базу данных всю найденную информацию и дополнил её отсканированными листами из ревизской сказки. Это было удивительно. Оказалось, что мы нашли информацию о своих предках со стороны отца и деда до девятого поколения, а со стороны прабабушки — вообще до десятого. Я очень возгордился и видел, что отец был тоже рад. А вот Катя взгрустнула, потому что мы ничего о ней не нашли, а родители написали ей в ответ, что они сами ничего не знают — надо спрашивать у бабушки, а она всё ещё в больнице и очень слаба. На это отец сказал, что ей надо обязательно встретиться с бабушкой и получить от неё всю информацию.
Затем отец распечатал наше генеалогическое древо, а также древо фамилии тёти Кати. На одном листе получилось бы очень мелко, так что он разместил его на нескольких листах, и нам пришлось склеивать. Так до обеда и провозились, а за обедом продемонстрировали всё тёте Кате. Она, как обычно, охала и ахала, а отец рассказывал, как сложно было достать все эти новые сведения. Он, конечно, немного приукрасил, но только ради того, чтобы тёте Кате было интереснее. А ещё оказалось, что тётя Катя и сама поучаствовала в составлении генеалогической базы данных, поделившись с папой всем, что только знала.
