Провод был отмерен и отмотан. После этого папа сделал в вырезанных мной основах с одной стороны бороздки для проводов, а с другой разметил места для патрона, зуммера и кнопки. В качестве кнопки мы решили использовать простой бытовой выключатель. Осталось только всё это найти.
Мы сели в машину и через пятнадцать минут были уже в хозяйственном магазине в соседнем селе Новотомниково. Там мы купили вилку для розетки, два выключателя, два дверных звонка и пять лампочек. Как просто.
Когда мы ехали назад, папе на телефон пришел тревожный сигнал о том, что кто-то пересёк рубеж контроля. Это было интересно, но я сразу заподозрил Катю. Дома мы никого не нашли, но в архиве системы видеонаблюдения было видно, как Катя подъезжала к штабу на велосипеде. Моя догадка оказалась верной. Я взял велосипед и сразу поехал к ней, а папа сел мастерить устройства для приёма и передачи телеграмм.
У Кати всё было как обычно. Она обрадовалась моему приезду, мы поиграли на планшете, а потом пошли изучать её задний огород. Впрочем, изучать там было нечего — такой же луг, как и у всех в этой деревне. Тогда я потащил её дальше, потому что хотел показать Новый пруд.
Он действительно оказался там, где я помнил, но его размеры вновь поразили моё воображение. Огромное водное зеркало, дальний край которого терялся в зарослях тростника. Катя была очень удивлена. Мы посидели на берегу, покидали камушки в воду, а я рассказал, какие пруды здесь ещё есть.
Потом мы пошли ко мне. Папа уже сделал устройства — они выглядели как приборные доски: сверху лампочка и звонок, снизу выключатель, а на обратной стороне были провода. Папа как раз вырезал из фанерки задники, чтобы их скрыть. Через какое-то время всё было готово: два аккуратных блока, из которых выходило по четыре контактных провода. Я даже немного загордился — мы сами сделали очень неплохие устройства.
После этого папа потянул провода к дому Кати. Оказалось, чтобы сделать всё по нарисованной схеме, нужно целых четыре провода. Теперь я понял, почему папа боялся, что бобины может не хватить. Но вроде бы хватило. Папа бросил концы проводов во дворе Катиного дома, и мы начали вкапывать те опоры, которые он привёз из леса. Вот тут и пригодились пакеты тёти Кати: ими папа обматывал те концы жердей, которые опускал в землю. До конца дня мы установили все жерди на переднем огороде Кати.
Весь следующий день мы делали опоры уже с нашей стороны. Теперь провод надо было перекинуть через улицу. Папа решил использовать для этого крыши дома и одной хозяйственной постройки. Ну а по саду и вдоль гаражей мы пустили провода вдоль забора и крыш.
За день мы полностью вымотались, но зато построили линию телеграфной связи. Присоединение панелей управления папа отложил на следующий день. А пока мы втроём обошли нашу новую систему. Вроде бы всё было хорошо. Жерди стояли прямо, наверху в рогатках держались провода. Папа еще укрепил жерди внизу распорками.
Вечером я подошёл к отцу и спросил, почему пришлось тянуть четыре провода, ведь на схеме нет даже двух. Папа немного изменил первоначальный чертёж схемы, добавив пунктирные линии. Но получилось, на первый взгляд, не намного понятней:
Затем я вспомнил, что в каждую приборную панель действительно входит по четыре провода. Однако папа сделал новый чертеж:
Теперь стало всё совершенно понятно. А папа сказал:
— В твоих наведённых воспоминаниях должно быть что-то про топологию, верно?
— Да, ты написал, что это наука о неизменяемых свойствах объектов при их деформации.
— Точно, но только при непрерывной деформации, без разрывов и склеиваний. Так вот, сейчас мы сделали топологическое преобразование схемы — и всё встало на свои места. Ведь правда?
— Да, так намного понятнее.
— Так вот что я хочу сказать. В математике много странных и непонятных на первый взгляд вещей. Топология — это одна из таких вещей, поскольку вне прикладного уровня она очень абстрактная. Иногда даже сложно понять, о чём говорится в топологических теоремах (например, есть теорема о неподвижной точке, теорема о раскраске карт, а есть и о волосатом шаре). Но применять её можно во многих областях жизни…
— Ты призываешь меня стать математиком?
— Я бы хотел, чтобы ты очень старательно изучал математику, поскольку она — базовый язык для любой науки. Будешь понимать математику, значит, сможешь освоить и любую другую область знания.
— Понятно. Но ты же поможешь мне в учёбе?
— Конечно!
* * *
Утром папа собрал нас с Катей и сказал, что готов заниматься с нами всякими интересными задачами. У нас будет этакий летний кружок по изучению того, что вряд ли расскажут в школе. Мы, конечно же, согласились.
И у нас началось первое занятие, посвященное использованию нашего нового телеграфа. Папа сразу ввёл два новых понятия: протокол и кодирование информации. Он задал вопрос:
— Кирилл, представь, что ты хочешь отправить Екатерине сообщение при помощи этого устройства. Как ты это сделаешь?
Новые знания, загруженные мне в голову, конечно же, подсказали ответ:
— Для начала мы договоримся о способе кодирования, а потом я передам сообщение, закодировав его этим способом.
Катя явно не поняла, о чём речь. Тогда папа начал объяснять:
— Смотри, в обычной жизни мы записываем и передаём сообщения при помощи букв и других знаков. Но в сделанном нами телеграфе их нет. Как же передавать сообщения?
— Например, азбукой Морзе.
Папа даже щёлкнул пальцами от удовольствия. Он спросил, откуда Катя знает этот способ, а она сказала, что иногда учитель по математике у нее в школе рассказывает всякие интересные вещи. Отец авторитетно покивал и сказал, чтобы она слушала такого учителя, поскольку он, скорее всего, сможет хорошо преподать математику.
Потом он продолжил:
— Да, азбука Морзе — это один из возможных вариантов, но далеко не лучший. У него, конечно, есть свои преимущества, но давай подумаем еще. У нас есть ключ. Им можно включать и выключать лампочку со звонком. Интересно то, что мы можем подавать сигнал любой длительности: хотим, включим на секунду, хотим — на десять. Фактически это даёт нам неограниченное количество символов. Понятно, что такое «символ»?
Я сказал:
— Это минимальная единица кодирования информации, возможная на устройстве.
