Ветер скользнул по телу девочки, снимая оковы сна, и Динка почувствовала себя живой — впервые с того момента, как ее заперли. Она наконец смогла раскрыть тяжелые веки, и сразу же увидела знакомое лицо.
Руи.
Это уже было. Точно так же он нес ее на руках в чужом мире — после того, как спас.
Динка снова закрыла глаза и уткнулась носом в ткань его рубашки — как будто после блуждания по Северному полюсу наконец–то нашла теплое жилье, в котором могла почувствовать себя в безопасности.
— Не бойся, — словно подтверждая ее мысли, произнес над головой Динки голос Руи, — теперь все будет хорошо. Я обещаю.
Когда Динка решилась открыть глаза, высокие ворота «Сотера» остались за спиной Руи. Покосившись в другую сторону, девочка увидела знакомую серую легковушку. Возле нее, положив согнутую в локте руку на крышу автомобиля, стоял высокий мужчина с собранными на затылке в короткий хвост пшеничными волосами. Ждет их, поняла Динка.
Он открыл дверцу и помог Руи усадить девочку на заднее сиденье салона. Динка сразу сжалась в комочек, как эмбрион, боком навалившись на спинку и уронив туда же голову.
Руи сел в салон с другой стороны, рядом с девочкой. Потянул ее за руку и уложил на сиденье, подставив свою ногу вместо подушки. Динка сразу схватилась за его колено.
— Я никуда не денусь, — тихо заверил он.
Его теплая ладонь мягко легла ей на голову. Руи не гладил Динку по волосам, не пытался успокаивать, но тяжесть его руки была как будто доказательством того, что теперь Динка под его защитой.
Хлопнула дверца авто на переднем сиденье со стороны водителя. Завелся мотор, и машина тронулась с места — мягко и плавно, Динку лишь едва заметно качнуло.
— Руи? — тихо позвала Динка; собственный голос показался сиплым, как при простуде.
— Да?
— Улик, — тихо произнесла девочка. — Это правда, что он…
Динка не смогла закончить предложение, и Руи ответил не сразу. А когда ответил — прозвучало лишь одно слово:
— Правда.
Несколько секунд девочка лежала тихо. В груди давило, как будто внутренности окаменели и, потяжелев, тянули вниз. А потом эта тяжесть внезапно хлынула наружу.
Динка чувствовала, как исказилось в гримасе лицо, и горячая влага потекла по переносице, по вискам — прямо на джинсы Руи. Ткань под Динкиной головой намокла. Судорожно всхлипывая, сквозь застилающую глаза пелену Динка видела, как поглядывает в зеркальце заднего вида сидящий за рулем человек. Ей было стыдно реветь под чужим взглядом, но остановить слезы она никак не могла. И тогда Руи их спрятал.
Он опустил руку, до сих пор лежащую на Динкиных волосах, и закрыл своей ладонью ее глаза. А Динка схватилась за эту руку и прижала к себе еще крепче. Ладонь Руи мгновенно стала мокрой от ее слез.
Но руку он не убрал.
Глава 4
ДЕВОЧКА ВХОД–И–ВЫХОД
Во сне Динку убаюкивало море.
Сначала она чувствовала только запах, соленый и почему–то знакомый, а потом до ушей донесся шепот волн.
«Ш–ш–ш, — просили они, — не открывай глаза, иначе все исчезнет».
Она не хотела, чтобы он исчез — мир с морем и чайками, — поэтому послушалась, оставила глаза закрытыми.
Сквозь веки проникал солнечный свет. Сияние, теплое и радостное, пульсировало в ее глазах.
Ах, да… Там было точно так же: Динка подолгу смотрела на море, пока глазам не становилось больно, потому что солнце стояло прямо напротив нее. Там — солнце. Здесь — Динка. А между ними — море. Но когда она закрывала глаза, солнце не исчезало, оно просто превращалось в еще одно море — оранжевое море под сомкнутыми веками.
Мир повернулся вокруг нее, и Динка увидела невдалеке дома с заброшенными садами — там росли инжирные деревья. Ей очень хотелось инжира, но нельзя открывать глаза, ведь тогда все исчезнет.
Нестрашно. Она счастлива уже оттого, что сейчас здесь. Пусть даже это всего лишь сон.
Интересно, подумалось Динке, как она смогла увидеть сады, если не открывала глаза? Какие только странности не творятся во сне.
Рядом вдруг оказался Руи.
«Почему он здесь?» — удивилась Динка и тотчас поняла, о чем говорил Улик.
Вот оно что. Вот, что значит, когда кто–то все время сидит у тебя в голове. Ей казалось, она о нем совсем не думала. А Руи просто прятался в ее снах.
Он сел рядом, погладил ее по руке и сказал:
— Прости, Динка. Это я виноват. Я не думал, что твоя мачеха ничего о тебе не знает. Это из–за меня ты там оказалась.
Ничего не знает?
«Наверное, он говорит о том, что я умею находить выход из чужих миров».
Оказалась — там?
«В Сотере».
Солнце, превращенное в оранжевое море под сомкнутыми веками, вдруг исчезло. На Динку навалилась серая грусть. Как будто в мире с морем и чайками испортилась погода.
Девочка ощущала, что грусть исходит от Руи. Ей совсем не хотелось, чтобы этот мир стал серым и ненастным, поэтому она не выдержала и открыла глаза:
— Руи!
И проснулась.
— … не виноват.
Динка озадаченно поморгала. Комната, в которой она находилась, лежала на боку.
А, понятно. Динка с усилием отняла потяжелевшее тело от горизонтальной поверхности и села.
Вот теперь видно, что комната самая обычная. Светлая, хотя солнце, кажется, сейчас с другой стороны. Небольшая, но в центре довольно просторно — можно делать зарядку, можно включить радио и танцевать за закрытой дверью под любимую музыку, радуясь, что никто не видит твои нелепые телодвижения.
С запозданием девочка обнаружила, что сидит на кровати. Что тут еще есть? Письменный стол под окном. Белые тюлевые занавески одернуты. Напротив — парочка пенальных шкафов орехового цвета; один с дверцей, другой с ящичками. Рядом — большое зеркало на полстены — Динка, наверное, отразится в нем во весь рост.
«Ничего так, уютненько, — удовлетворилась осмотром девочка и сама себя спросила: — Только что я здесь делаю? И вообще, где я?»
Не торопясь слезать с кровати, Динка провела рукой по покрывалу. Ей приснилось, что рядом был Руи. Он просил прощения и был с ней очень ласков. Не так, как в прошлый раз — перед тем, как отвесил оплеуху за прогулки по Старому Городу. Сейчас — по–настоящему. Только, похоже, это все–таки был сон. Или нет?
Динка заметила на столе записку. Быстро соскочила на пол и, подбежав к столу, схватила ее в руки. Прочла:
«Из окна комнаты видно здание офиса.Иди туда, когда проснешься. Я на втором этаже.
P. S.: Твоя одежда в сумке».
Динка озадаченно поморгала. Значит, все–таки Руи здесь был. Только вряд ли он нежно гладил ее по руке и просил прощения. Уж это–то ей точно приснилось! Тот Руи, который написал эту записку и в приказном порядке велел куда–то идти, больше похож на настоящего.
