– Его же с треском вышибли из отряда космонавтов после грандиозного скандала. Из-за него же девка с собой покончила. Его любовница. Руки на себя наложила. Из-за этого его и выгнали из Звездного городка.
– О чем вы? – Мухина обратилась к Ласкиной на «вы», хотя до этого их разговор был простецки-базарным.
– Его поперли за то, что его любовница из-за него покончила с собой. Здесь, у нас, на базе.
– Этого не может быть. Я никогда не слышала ни о каком самоубийстве.
Ласкина с превосходством глянула на начальницу полиции.
– А кто тебе скажет, Алка-дорогуша? Кто тебе сообщит такие вещи? Рылом не вышла, – она захохотала. – Ой, какие мы глупые сейчас… Ты и правда не в курсах… Ай-ай-ай… Тебя со всей твоей камарильей на базу ФСБ дальше порога не пустит. Девка работала в каком-то совместном проекте, втюрилась в Чеглакова. И наложила на себя руки – прямо там, на базе. Они представили это все как несчастный случай, не самоубийство. ФСБ представила, постаралась.
– И несчастных случаев не было последние годы.
– Был. То-то и дело, что сказали – несчастный случай, но это все вранье. Она не здешняя – из Королева. Там, на базе, ФСБ сразу все подчистила. А вас, городских олухов, никто даже в известность не собирался ставить. Я сама об этом в администрации области узнала. Туда-то сведения доходят. ФСБ им не указ. А вы – мелкая полицейская шваль, с вами никто и считаться-то не намерен.
Ласкина откинулась на подушки. Она снова торжествовала.
– Не сиди с открытым ртом, – сказала она Мухиной. – Муха влетит… Ну что, мы договорились насчет видео? Я могу быть на этот счет спокойна?
Глава 35
Чертеж
– Я никогда не слышала ни о каком самоубийстве на базе. И о несчастном случае в последние годы тоже, – произнесла Алла Мухина тихо.
Они вышли из больничного корпуса, следовали по парку к стоянке машин. Катя разглядывала парковые аллеи как некий чертеж. Прямые линии, ровные ряды деревьев. Где-то там, в глубине парка, скрывалось строение, которое база использовала под карантинный бокс и морг. То строение, где двери напоминали двери банковских сейфов, где Катю не пустили в прозекторскую и не позволили ей увидеть, что представляла собой четвертая жертва, Наталья Демьянова, в своем истинном виде.
– Насчет «пристрелю» – это вы для красного словца? – сухо спросила она Мухину.
– Неудачная метафора.
– А Ласкиной она понравилась.
– Хотите сказать – мы с ней одного поля ягоды? – Мухина остановилась и взяла Катю за руку. – Ну, пожалуйста, простите меня.
– Конечно, конечно.
– Я знаю, что вы не станете вредить нашему делу. И насчет информации я спокойна на ваш счет. – Мухина смотрела на Катю. – Я все думаю: какова ваша роль во всей этой истории? Два года здесь все это тянется, мы копаемся в дерьме, как кроты. Но вот появились вы в нашем городе, и все моментально слетело с катушек. Столько событий и сразу! Вы катализатор? Какой-то реагент, которого до сих пор не хватало в этом дьявольском бульоне?
– Что вы намерены делать, Алла Викторовна?
– Попробую обратиться к руководству НИИ… базы… Хотя вряд ли… Не тот у меня уровень. И Роскосмос уж точно не ответит на мой запрос.
– Крапова подключите, министерство.
– Его тоже пошлют. Уже посылали.
– Может, Ласкина все лжет? Она все выдумала, нарочно, чтобы от себя подозрения отвести. Знает, что нам трудно проверить. И с Водопьяновым… Я не верю, что он и она…
– Снимки в ее телефоне видела? Она гордится новым молодым красивым любовником. У него может быть к ней и шкурный интерес – она же баба у власти, а у него здесь бизнес. Хотя дела базы администрации городской никак не касаются, но все же… Парень решил подстраховаться.
– И все же как нам теперь быть? – настойчиво спросила Катя. – Мы узнали нечто такое, чего даже и не предполагали. И если смотреть на все факты, что известны нам сейчас совокупно… И убийство директора музея Нины Кацо… и клей идентичный, и выводы наши… и кража из дома Чеглакова… Мы не можем просто проигнорировать информацию Ласкиной.
– Я попробую кое-кому позвонить, – сказала Мухина. – Кое с кем пообщаться неофициально. Не знаю, что из этого получится, но попытка – не пытка.
Они уже стояли у патрульной машины.
– Вы делайте, что считаете нужным, – сказала Катя. – А я… а мне надо собраться с мыслями.
– Значит, все же сильно обиделась на меня из-за моей идиотской фразы?
– Нет, Алла Викторовна. Мне и правда надо кое-что обдумать самой.
– Только к Водопьянову Ивану пока не лезь по поводу его отношений с Ласкиной, – предупредила Мухина. – Это сейчас не ко времени – такие разговоры.
Катя кивнула.
Когда патрульная машина скрылась из виду, Катя прошла по аллее больничного парка и села на скамейку.
Все кругом засыпали желтые опавшие листья. Стволы деревьев чернели на фоне заката. Парк был холоден и безлюден. Возле приемного покоя больницы стояла «Скорая».
Катя сидела на скамейке, нахохлившись. Спрятав руки глубоко в карманы тренча.
Она ощущала странную пустоту внутри. Она была не внутри шара, как в своих снах, она сама представляла собой некий шар – не заполненный ничем, кроме как…
Если всех подозревать, недолго и свихнуться…
Зачем директору музея и сестре второй жертвы лезть в чужой дом, совершать кражу?! Что она украла там, у него, помимо электронной рамки и кофеварки?
Кто ее прикончил, обшарив сумку? Что она носила с собой в этом старом кожаном мешке, не оставляя дома?
Что нужно Водопьянову от Ласкиной? Что их объединяет? И что ему надо от него… от космонавта?
Два подозреваемых – Андрей Ржевский и Ласкина – в больнице. Ржевский украл афишу Саломеи Шульц. Он нашел два трупа. Такого не бывает, но если все же это совпадение, то…
Два маньяка на один город?
Или в ЭРЕБе возможно все?
Здесь и мать, и дочь-чиновница – одержимые, бесноватые, как ведьмы.
Здесь почему-то не любят мух…
И женщин…
Обряжают их в пугающие костюмы насекомых и…
Что все это значит?
Зачем на телах мертвецов выжигают странные знаки?
И почему поджигают сено во рту охваченного пламенем страсти жеребца?
Катя поднялась со скамьи и медленно пошла по аллее куда глаза глядят. Она лукавила перед Мухиной – она сейчас была просто не в состоянии привести свои разрозненные мысли в порядок.
Она шла, как робот.
Аллея больничного парка плавно перетекла в аллею уличную. По обеим сторонам появились кирпичные коттеджи. Катя добрела до перекрестка и повернула – она даже не задумывалась куда.
