Мухина надела, как и все, резиновые перчатки. Кате перчаток не досталось, и она поглубже сунула руки в карманы короткого тренча. Здесь нельзя ни до чего дотрагиваться. Это место преступления – домовой кражи.
Дом космонавта… Ничего себе… – думала Катя про себя с каким-то тайным, совершенно неуместным восторгом и одновременно опаской. – С ума сойти – и космонавтов грабят… Они тоже как простые люди… Да, точно, подобные дела редко попадают на страницы криминальной хроники. Не зря я прокатилась в такую даль… О, кража у космонавта Чеглакова – представляю заголовки! Интересно, а что украли? Вон какой дом себе купил у вдовы академика! Правда, все тут старье. С особняками, что я видела в окрестностях Дубны, – никакого сравнения. Но все равно – так интересно!
Катя не могла подавить в себе этот глупый, какой-то совершенно щенячий восторг и бешеный репортерский азарт, что проснулся в ней, едва они переступили порог жилища космонавта.
Но увиденное внутри быстро ее отрезвило.
В доме царил дикий хаос. Все было разбросано, выпотрошено, раскидано по полу, по углам.
Комната с разбитым окном, видно, когда-то служила в доме академика гостиной. Но сейчас в этом просторном помещении было очень мало мебели: большой диван, кресло, дешевый стеллаж с полками и низкая стойка с дисками под большим плазменным экраном на стене.
Дорогую плазму вор или воры не взяли, даже не попытались выкорчевать из стены. А вот кресло опрокинули, с дивана содрали все подушки, со стеллажей сбросили все книги.
Эксперт занялся осмотром, оперативники начали ему помогать, все опылять спецпорошком для выявления отпечатков. Мухина прошла дальше, в темный холл без окон с аркой – здесь, у старого зеркала, сохранившегося, видно, от прежних хозяев, стоял пузатый дубовый комод – все его ящики вытащены, все содержимое вывернуто, выброшено на такой же старый тусклый паркет. От паркета пахло мастикой. На полу валялись вскрытые пакеты с комплектами постельного белья, полотенца, мужские рубашки – все, что обычно держат в комодах.
В кухне – такой же хаос. Кухня была новой – единственная, наверное, модная мебель во всем старом доме. Но и тут – все ящики выдвинуты, выпотрошены, двери всех шкафов открыты. На полу – склянки, осколки и жестянки для круп. Холодильник тоже открыт.
– Когда ищут ценности – ювелирку, – пояснила Мухина, – обязательно лезут в холодильник. Сейчас тайники делают из резины в виде овощей – капусты, баклажанов, прячут вместе с продуктами. В такие тайники складывают золото, даже часы наручные дорогие.
– У космонавта много золота? – спросила Катя.
Она все больше возвращалась к реальности.
– Когда деньги ищут, тоже все подряд потрошат, – Мухина осторожно обогнула раздавленную коробку с овсяными хлопьями. – Да, эксперту тут работы невпроворот. Эй, там, как дела, есть отпечатки?
– Полно, здесь же люди жили, – бодро откликнулся эксперт. – Только не ждите, что этот уркаган нам оставил свои подарки. Я уже в трех местах следы талька обнаружил на поверхности ящиков и дверной ручке. А это значит – гость незваный орудовал в перчатках.
– Кто бы сомневался, – отозвалась Мухина. – А следы ног?
– Ярко выраженных нет пока. Но мы возьмем образцы частиц с пола – что за почва, установим позже.
– Все как всегда. – Мухина пошла в глубь дома, Катя за ней.
Лестница наверх.
Они поднялись – первая комната была абсолютно пустой. Прежнюю мебель отсюда давно убрали, новой не купили.
Другая комната, очень большая, являлась спальней, обставлена по-спартански.
Кровать – широкая, с льняным постельным бельем модного серого цвета, который любят мужики-холостяки. Все – простыни, одеяло – сброшено на пол, подушки вспороты.
Двери раздвижного шкафа распахнуты – одежда тоже вся на полу. Толстовки, джинсы, футболки, брюки от черного костюма, пиджак, еще один костюм в упаковке химчистки, белые и голубые сорочки.
– Все полки обшарили. – Мухина кивнула на шкаф. – Искали стенной тайник – сейф. И кровать тоже всю распотрошили.
Они спустились вниз – за кухней была еще одна большая комната.
Катя вошла туда вслед за Мухиной, и вновь странное волнение охватило ее.
Во времена оны это помещение занимал кабинет академика – сохранился старинный письменный стол, лампа бог знает каких времен на мраморной подставке, с зеленым абажуром и новое кожаное кресло – дорогое и даже роскошное. Но встроенные книжные шкафы, где прежде помещалась огромная библиотека академика, претерпели изменения: стеклянные створки были сняты с петель, а полки ликвидированы. Видно дорого было выламывать из стен всю эту рухлядь, поэтому обошлись меньшим – просто превратили стенные книжные шкафы в ниши, увешанные…
картинами.
Картины окружали Катю со всех сторон.
У окна стоял внушительных размеров станок для холстов. На низком столике – банки с кистями, олифой, красками, акриловые краски в тюбиках в больших пеналах, тряпки, ветошь.
– Он что, тоже рисует? – спросила Катя удивленно. – Как космонавт Леонов?
– Надо же чем-то заняться в одиночестве. – Мухина смотрела на ниши-шкафы. – Хобби. А вор и тут покуролесил всласть.
Вор не тронул стол с красками, но письменный вскрыл и выпотрошил, как и комод. Картины тоже почти все были сброшены на пол.
Катя поняла лишь то, что космонавт Чеглаков рисует что-то абстрактное – пятна, черноту. Яркие, почти неоновые пятна голубого цвета. Полосы спектра.
Она боялась наступить на какой-нибудь холст.
Алла Мухина наклонилась, что-то рассматривая.
– А тут вырезали кусок из холста… И здесь тоже. Или это он сам? У абстракционистов ни черта не поймешь. Может, это так и нужно. А может, вор часть живописи украл.
– Здесь явно что-то искали, – сказала Катя, озираясь.
– Ценности. Что же еще? Картины – я же сказала, это его хобби. Вряд ли они кого-то заинтересуют. Сейчас многие малюют – Шнур вон выставляется. И Джуна что-то там рисовала. Ну и Константин тоже, наш земляк. Нет, без него здесь делать нечего. Непонятно даже, что украли, что пропало. Эй, домработница все еще там? Ведите ее сюда, в мастерскую – только осторожно.
Толстая старушка Вера Ивановна пришла в сопровождении оперативника и блондина в толстовке.
– Ой-ой-ой, что же это… это же разбой, настоящий разбой… все, все разодрали! – она крутила головой и поминутно ахала. – Вот бы я вошла, а он – негодяй, ворюга – он бы меня здесь убил!
– Может быть, не убил, а убежал, – старался ее успокоить блондин по имени Иван. – Но вообще-то да, видок дикий.
– Что-нибудь пропало? – спросила Мухина.
– Не знаю и сказать не могу ничего. Такой разор. – Домработница, казалось, была близка к обмороку. – Тут ведь прибираться надо неделю, не меньше!
