– Дмитрий Ларионов убит, – сказала Катя.
Мыслями своими она была на темной улице Роз. Этот момент все длился, длился в застывшей, как смола, реальности ЭРЕБа. Они шли рядом по садовой дорожке к освещенному дому. Он вел свой велосипед за руль и свободной рукой изображал призрачную флейту принца Гамлета… Девять дней одного года… Она пережила свои собственные девять дней.
– Кто же убил монстра ЭРЕБа? – спросила она. – Кто подставил нам Нину Кацо в качестве приманки капкана? Кто расставил тот капкан, залез в дом, разрезал картины, а потом подбросил клей и бумагу… Кто убил Нину? Кто заставил нас поверить в то, что монстр ЭРЕБа живет на улице Роз…
Алла Мухина глядела на поля и поселки, мелькающие за окном машины. Они знали ответ на этот вопрос. Теперь не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться. Чтобы сложить все части в причудливый узор.
– Она на четвертом месяце беременности, – сказала она тихо. – Мотивы могут быть разные. Или всего один-единственный мотив. Но мы должны помнить одно – ее будущий ребенок не должен пострадать. Поэтому нам надо хорошо подготовиться к задержанию.
Катю бросило в жар.
В город они въехали уже в сумерках. Всю дорогу Мухина созванивалась со своими сотрудниками – только с ними, министерских в будущую операцию не посвящали.
И все снова вроде как было тихо-тихо…
Но сердце Кати сжималось – эта тишина была лживой, столь же призрачной, как и городской мираж.
Подъехали к отелю «Радужный мост», куда Катя сама сопроводила ее… Из отеля, как тень, выскользнул сотрудник полиции, подошел к их машине.
– Ее в отеле нет. Ушла еще днем. Она дома сейчас. Наши ведут наблюдение за домом.
Их машина развернулась и плавно поехала мимо знакомых Кате перекрестков, мимо площади, где столько всего случилось.
Промелькнули улицы-аллеи, окутанные серыми сумерками, здание больницы, больничного парка, корпуса базы явили себя и пропали во мгле. Дорога свернула, потом снова свернула, за деревьями показалась гладь реки.
На лесной дороге, светя фарами, стояло несколько полицейских машин. Сирены и мигалки выключены.
– Она в доме. Ворота на запоре. Камера включена, – докладывал Мухиной один из оперативников. – Она, конечно, нас засечет, но мы сделаем все быстро или же… Она ходила в гараж, там у них вторая машина. Она погрузила сумку и еще что-то. Кажется, хочет куда-то ехать. Возможно, ждет, когда совсем стемнеет.
– Дадим ей возможность покинуть дом. А что за вещи она погрузила? – спросила Мухина.
Оперативники не знали. Катя вспомнила сплошной кирпичный забор дома. Удивительно вообще, что им что-то удалось разглядеть. Не в щели же они наблюдали? А как? Оперативные штучки…
– Ворота открылись, машина выезжает, – доложили по рации.
Оперативные машины развернулись – и разъехались в разные стороны, прикрывая возможные пути – дороги, шоссе, проселки. Все отработано, слаженно, чисто как по нотам. Куда бы ни отправилась та, за кем они следили, ее всюду ждали.
– Едет к реке, в вашу сторону, – снова сообщила рация.
Водитель Мухиной съехал с проселка в лес. Они смотрели на пустынную дорогу. В сумерках появились две светящиеся точки – фары приближающейся машины. Небольшая компактная иномарка, совсем не похожая на внедорожник Дмитрия Ларионова, который полицейские забрали с места его убийства у дома.
Машина медленно приближалась. Катя не могла разглядеть водителя – фары слепили. Сейчас машина проедет мимо них и…
Машина внезапно остановилась прямо напротив их лесного укрытия. Дверь со стороны водителя широко распахнулась.
Водитель чуть не вывалился на обочину – так показалось Кате в первый миг – согнулся, сотрясаемый спазмами.
Теперь Катя узнала ее – ту, что была за рулем.
Темные густые волосы свесились вниз. Ее рвало прямо в траву. И она тихо, жалобно стонала.
– Токсикоз, – прошептала Мухина. – Видно, дело по которому она отправилась, не ждет до утра, если она поехала в таком состоянии.
Отдышавшись, она снова тронулась. Машина медленно ползла по дороге, постепенно прибавляя скорость.
Они дали ей время скрыться из виду, а затем вырулили из леса на дорогу и поехали следом.
– Куда она едет? Где мы? – спросила Катя.
– Мы рядом с террасным заповедником, – ответила Мухина.
В машине заработала рация.
– Она повернула на дорогу к Тихим горам, свернула на просеку.
Водитель Мухиной слышал это и сразу прибавил скорость. Катя созерцала сгущающиеся сумерки и стену леса, проплывающую мимо. Было еще совсем не поздно, однако навстречу им не попалось ни одной машины.
– Мы уже ездили с вами в заповедник, когда выясняли про Ласкину, – сказала Катя. – Но я не узнаю места.
– Мы сейчас севернее.
– Она подъехала к Тихим горам. Машина остановилась, – доложила рация.
– Что такое Тихие горы? – спросила Катя.
– Комплекс заброшенных зданий. Их строили для объектов Дубны еще в конце пятидесятых. Там сейчас одни руины. Мы их осматривали, когда искали потерпевших, – ответила Мухина.
– Она вышла из машины, открывает багажник. Достала спортивную сумку и… канистру, – доложила рация. – Видно, дальше пойдет пешком.
– Следите за ней. Мы сейчас будем на месте.
Они ехали по неосвещенной дороге, затем свернули на просеку. После этого водитель зарулил прямо в лес, и они какое-то время ехали между высоких и прямых стволов сосен и елей. Лес здесь был совершенно лишен подлеска. Затем их машина остановилась.
Катя не видела ни просеки, ни иномарки, которую они преследовали.
– Дай фонарик на всякий случай, – попросила Мухина своего водителя. – Мы отсюда сами доберемся.
Она перевела свой телефон в бесшумный режим, Катя вообще свой выключила. Из леса навстречу им, как тени, появились двое полицейских. Один молча указал рукой направление.
Внезапно прямо в лесу среди сосен перед ними возникла кирпичная стена. Она была старой, подойдя ближе, Катя поняла, что это не стена, а часть барака, у которого из четырех стен две отсутствовали и крыша обрушилась. Здесь все было открыто, завалено мусором, листвой, заросло травой.
Они ступали очень тихо. Мухина вглядывалась в сумерки.
Еще один барак – этот лучше сохранился, по крайней мере имел стены. Они начали обходить его.
Катя видела – это место для Мухиной не ново. Она была здесь, когда они искали похищенных женщин.
Впереди раздался хруст валежника, и они сразу прижались к стене. Помедлив, выждав, тронулись дальше.
В темной чаще мелькнуло маленькое желтое пятнышко света. Мелькнуло и погасло.
