Я вошёл, поздоровался и сел на один из стульев у конференц-стола. Хозяин кабинета не удостоил меня вниманием, а производил какие-то операции в настольном компьютере. Только спустя минуту он перевёл взгляд на меня и скептически поприветствовал: «Здравствуй-здравствуй. С чем пожаловали, молодой человек?»
Происходящее, начавшееся с томительного ожидания и продолжившееся незаслуженно сухим, на грани презрения приёмом, начало меня раздражать. Черенов представлял собой крупного, холёного и надменного индивида лет сорока пяти, с явно военным или МВД-шным прошлым и выбритой до глянца физиономией. Я бы мог отнестись к нему с уважением, однако тон, с которым хозяин кабинета встретил абсолютно незнакомого человека, начисто отмёл возможность серьёзного его восприятия. Но всё же я, вспомнив совет профессора, поумерил пыл и спокойно продолжил беседу.
– Меня направил Лев Борисович Лавров, для прохождения собеседования на предмет трудоустройства, – и тут я сбился, поняв, что не помню точное название фонда.
– И куда вы трудоустраиваетесь, если не секрет? – точно подловил меня безопасник, с ходу обнаружив слабое место.
Черенов обращался ко мне на «вы», но через раз и лишь в рамках служебной этики, всем видом демонстрируя снисхождение. Я собрался и, стараясь не выказать замешательства, спокойно отразил выпад.
– Фонд охраны культурного наследия. Я только устраиваюсь в организацию и не успел заучить наизусть точное юридическое наименование.
– Тогда я проведу маленький ликбез, – предложил Черенов. – «Глобальный Фонд Мирового Наследия» – это наименование «организации», на работу в которой вы претендуете. «Дип Корп» – так называется международная охранная корпорация, обеспечивающая безопасность деятельности фонда и его сотрудников в тридцати трёх странах мира. За этими мало значащими для вас названиями стоят многолетняя история, серьёзные глобальные проекты и выдающиеся люди. Так почему вы считаете, что достойны работать у нас?
– Меня пригласили работать в фонде, – равнодушно выдал я, как будто пропустил мимо ушей высокопарную речь безопасника.
– Значит, вы избранный? Ну, это всё меняет, – усмехнулся он и переключил внимание на компьютер, где явно перелистывал какие-то документы, бегло их изучая.
Далее последовала стандартная для таких случаев череда вопросов: «Где работал? Почему уволился? Сколько получал? Чем занимался? Чем планируешь?..» и тому подобное. На что я давал односложные, лишённые подробностей ответы, в которых преобладали слова «да», «нет», «предполагаю…» Закончив допрос, как будто по регламенту, глава безопасности снова прилип к экрану своего шикарного моноблока от Apple, кликая мышью и что-то печатая на клавиатуре.
Моё внимание невольно привлекла большая картина прямо за креслом руководителя. Убранство кабинета было современным и минималистским, и живописное полотно метра полтора шириной как-то выбивалось из общего стиля. Очень яркий сюжет картины передавал, очевидно, историю первых испанских покорителей Америки. На приставшей к берегу шлюпке красовался в полный рост под развевающимся флагом идеализированный конкистадор в сопровождении бравой команды и священника. Аборигены в цветастых головных уборах подносили дары своим завоевателям. На заднем плане виднелась эскадра кораблей, на глади лазурного океана, под прозрачным голубым небом. Черенов заметил направление моего взгляда и неожиданно снова обратился ко мне.
– Нравится? – спросил он, впрочем, не интересуясь ответом. – Это подлинник, середины XVIII века. Помимо материальной и культурной ценности эта картина имеет ещё одно назначение: она напоминает нам о довольно неприятных моментах истории, когда люди истребляли себе подобных именем Бога и ещё какого-то императора. Кстати, это не Колумб, как ты мог подумать, это Кортес – палач, покорявший Мексику, сейчас больше известный как человек, подаривший Старому Свету шоколад. Но где же все прежние империи теперь? Где их мощь и великолепие? Кто из последних сил выжимает дивиденды из былых заслуг, кто влачит жалкое существование, а кто и превратился в прах. Они действовали грубо и самоуверенно.
Продолжавший удивлять меня безопасник закончил тираду и усмехнулся каким-то своим мыслям, будто он сам создавал лишённую каких бы то ни было недостатков империю. Тон Черенова немного смягчился – возможно, оттого что я дал возможность блеснуть риторическими навыками и знанием истории. Я точно не первый, кому он втирал здесь про конкистадоров. Я посмотрел на часы. С момента моего прихода минуло уже больше часа, включая ожидание.
– К слову, по поводу открытия испанцами Америки, – снова завёлся Черенов, – есть мнение, что индейцы смотрели, но не видели подошедшие к их берегам корабли, так как в их примитивном мозгу не было образов, позволявших осознать увиденное. Как считаешь, возможно ли такое?
Признаюсь, я несколько опешил от такого вопроса, начав ворошить свои исторические знания и анализировать услышанное на предмет подвоха.
– Я думаю, что какими бы примитивными аборигены ни были, они жили на островах и, скорее всего, передвигались между ними на лодках. То есть они должны были иметь хоть какие-то образы объектов на поверхности воды, пусть даже и незнакомых, пусть даже удалённых, – выдал я теорию после некоторых раздумий. – И насколько мне известно, до испанцев в Америке побывали скандинавы, которых в большей степени можно назвать первооткрывателями.
Черенов посмотрел на меня словно на идиота. Чем вызвал тихий гнев и стойкое желаний разбить о его голову его же дорогущий компьютер. Хозяину кабинета таки удалось вывести меня на суждение, а затем наглядно указать место и действительную ценность моего мнения. Вновь пришлось успокаиваться и силой поддерживать невозмутимый вид. К чему весь этот долбаный цирк?
– Собеседование окончено, вы можете идти, – бросил Черенов после некоторых манипуляций с компьютером.
– Всего хорошего, – бросил я, поднимаясь и направляясь к выходу из кабинета.
– Подожди, – остановил меня безопасник, я застыл в двери, промелькнуло лёгкое ощущение дежавю. – Теперь можешь открыть пакет.
Глава 8. Точка входа
Конечно, я и раньше встречал не вполне адекватных людей, но в прошедшем собеседовании чувствовалось что-то неуловимо ненормальное. Черенов с лёгкостью вывел меня из себя, словно зная, за какие ниточки дёргать, и это при том что назвать его проницательным вряд ли бы повернулся язык. Хотя возможно, мне лишь почудилось предвзятое отношение и безопасник общался таким образом со всеми. В любом случае – плевать; я покинул офис «Дип Корп» с надеждой никогда больше не пересекаться с его руководителем.
На обратном пути к набережной Мойки я не удержался и вскрыл пухлый конверт. Первым делом извлёк то самое «коммуникационное устройство». Им оказался обычный на вид смартфон средних размеров, только весьма тяжёлый и толстый, чуть ли не в сантиметр толщиной. Следующим я достал пластиковый чехол, в котором лежали две сим-карты: одна стандартная, а вторая совсем крошечная, необычная. По всей видимости, в акте сдачи-приёмки карточки шли как «идентификационный модуль».
