На том и порешили. Я и не думал спорить. При таком раскладе мне было спокойней за гостью.
Я выехал заранее и вовремя подобрал Ерёменко в посёлке, с северо-востока примыкавшем к полигону. Инструктор выглядел бодро. Похоже, алкоголь и на него не оказал пагубного влияния. Сначала я не понял, что Василий Иванович делал ранним утром на полузаброшенной железнодорожной станции, но впоследствии узнал, что оттуда до лагеря резервистов три минуты неспешной ходьбы.
По прибытии на место меня сразу определили в отряд курсантов, который после переклички и инструктажа разбили на две группы. Возглавили оные два командира-инструктора из числа иностранцев. По-русски они говорили неидеально, зато дело своё знали от и до. Это стало понятно по содержанию и интенсивности тренировок: четыре-пять-шесть часов подряд нас гоняли по полям и лесополосам при полной экипировке. Вес предполагаемого боекомплекта любезно заменили различными тяжёлыми предметами. А проблему с оружием для отработки навыков решили изящно: вместо боевых автоматов, пусть даже с холостыми патронами и насадками, кои ни один вменяемый армейский нам не выдал бы, вручили электропневматические винтовки, которые используются в военно-спортивных играх. По виду и весу они близки к оригиналам, плюс стреляют тяжёлыми пластиковыми шариками, попадание которых не смертельно, однако вполне ощутимо.
Отрабатывали мы всё, от правильного удержания оружия до организации засад. Для того наш отряд и поделили пополам. Основной упор, конечно, делался не на то, чтобы сделать из нас лютых спецназовцев, а на то, чтобы мы не мешались под ногами и хоть немного помогали, когда настанет время для работы профессионалов. Признаюсь, было тяжело, но интересно. Менее чем за неделю ежедневных вылазок я вполне сносно овладел техниками передвижения в различных типах местностей и неприятных обстоятельств; научился языку тактических жестов и взаимодействию в группах в общем; узнал, как вступать в бой и уходить от него. Кое-что ещё очень важное я отметил за время всего обучения: «пушечное мясо» так не готовят. И это вселяло оптимизм и гордость за успевшую адаптироваться к новым условиям войны армию.
На шестой день, когда все курсанты, в том числе и я, находились в крайней степени изнеможения, нам сделали сюрприз: полдня мы просидели в беседке под деревьями на территории жилого лагеря, слушая ту самую лекцию об особенностях пребывании в неблагополучных иностранных государствах. Вечером мы с Викой разучивали типовые фразы, используемые в бою, на языках упомянутых государств, а затем закрепляли тактически жесты. На большее меня в эти дни не хватало.
* * *
Когда же наконец выдался выходной, настало время решать проблемы. Вика сама завела разговор на больную тему. К этому моменту «интернет-червь» и просто хороший человек Паскаль Бонне раскопал множество данных по предполагаемым злоумышленникам, подкреплённых анализом статистики поисковых запросов и обращений к социальному профилю. Отчёт однозначно демонстрировал стойкий интерес к Вике двух личностей из упомянутого московского издательства, причём о них нам было известно уже всё: от их виртуальных аккаунтов до личных номеров мобильных телефонов.
Когда я показал девушке фотографии и сводную информацию, она долго изучала их, как при опознании; прокручивала страницы то вверх, то вниз; переходила по ссылкам.
– Абсолютно ничего, – констатировала она, оторвав взгляд от экрана лэптопа. – Никогда не видела и ничего не слышала ни об этих людях, ни об издательстве.
– Вполне возможно, – согласился я, – тем более что твой отец вряд ли мог быть связан с ними напрямую. Ты знаешь, чем он занимался?
– Нет. Не знаю. Лишь однажды он сказал, что работа связана с Министерством обороны и его прошлой службой.
– Так и есть, – подтвердил я, – только он не находился на госслужбе, а работал в обычной коммерческой организации, выполнявшей подряды Минобороны. Скорее всего, как подсказал Василий Иванович, они занимались делами, которые военные не хотели светить в официальных тендерах и госконтрактах. А вот конкретнее сказать сложно, известно только, что по документам фирма занималась строительным проектированием.
– Как можно было собрать столько информации за неделю? – удивилась Вика.
– Ты ведь в курсе, где я работаю? Могла бы уже не удивляться.
– Да уж, в курсе. У меня со вчерашнего вечера в голове крутятся эти «Ялла, Ялла» и «Аллаху Акбар». Надеюсь, меня теперь не будут преследовать ещё и ваши секретные агенты?
– Все не будут. Только один агент, – заверил я её. – Но прошу помнить, что теперь вы в лапах могущественной тайной корпорации.
– Может, тогда ваша могущественная корпорация знает, что мне делать дальше?
– Во-первых, не вам, а нам. А во-вторых, да. Конечно, знает. И есть такое предложение…
В целом Вика одобрила наш план, и уже вечером Паскаль отправил два одинаковых сообщения на телефоны подозреваемых, одним из которых была женщина в должности директора издательства, а другим – водитель-экспедитор в той же организации. Сообщение содержало следующий текст: «То, что вам нужно, у меня. Девчонка не при делах. Будет желание – пишите, обсудим».
Если у данных личностей действительно имелся нездоровый интерес к семье Малтис, то такое послание должно было внести неразбериху в их планы. Естественно, оно могло вызвать и поспешные жёсткие действия, но ни Вика, ни её мама не были в зоне физической досягаемости. А дом матери и свою квартиру девушка попросила взять под особый контроль охрану и консьержей, пообещав дополнительное материальное вознаграждение. За номером, с которого был отправлен текст, Паскаль установил какое-то своё хитрое наблюдение.
После того как дело было сделано, Вика попросила узнать, нет ли в Фонде подходящих вакансий и для неё. Но вместо этого я пригласил девушку съездить со мной в город.
Сначала мы объехали с таксистом все злачные места, по его мнению, достойные внимания, а затем осели в одном из торгово-развлекательных центров, предавшись стандартным для такого времени развлечениям. Сходили в кинотеатр, поужинали в итальянском ресторанчике, немного прогулялись. По обоюдному согласию решили не посещать никаких ночных клубов ввиду бессмысленности подобного времяпровождения. Но всё равно вернулись в посёлок только в третьем часу ночи.
По приезде мы сразу легли в постель, но заснуть удалось не скоро, как это часто бывает у пар в стадии насыщения друг другом. Потому мне стоило большого труда оторваться от подушки, когда около шести утра настойчиво зазвонил рабочий телефон. Это была широковещательная рассылка под грифом «Внимание!». На экране коммуникатора я прочёл весть, затем протёр глаза и перечитал: «Сегодня, ориентировочно в пять часов по московскому времени в Большом порту Санкт-Петербурга произошёл мощный взрыв, в результате которого в атмосферу на высоту до ста метров поднялось облако неустановленного вещества. Возгораний не зафиксировано, однако ветер смещает облако в сторону жилых районов. Опасения связаны с возможным опасным химическим происхождением вещества. Подробности происшествия уточняются. Сотрудникам, попадающим в зону риска, направлены соответствующие инструкции».
