Но вот когда 26 февраля с.г. Вы и Нарком обороны вызвали меня на очную ставку с Егоровым, я решил осуществить свой провокационный план и продумал его с возможной полнотой и деталями с тем, чтобы придать моему провокационному заявлению возможно более убедительный характер.
И тогда я пришел к следующим основным решениям:
а) Сказать о себе, что не был участником контрреволюционного заговора, и отказаться от всех своих прошлых показаний и тем самым опорочить их.
б) Сказать, что НКВД арестовано много невинных командиров, которые якобы под влиянием репрессий дают друг на друга ложные показания.
В этом направлении я примерно и сделал свое гнусное провокационное заявление Вам и Народному комиссару обороны Ворошилову».
14 июня 1938 года Военной коллегией Верховного суда СССР Каширин Н.Д. осужден к расстрелу. Реабилитирован Каширин определением Военной коллегии Верховного суда СССР от I.IX.1956 года.
АЛКСНИС Яков Иванович, латыш, член КПСС с 1916 года, командарм 2-го ранга, начальник ВВС Красной Армии, был арестован в ноябре 1937 года, а 28 июля 1938 года Военной коллегией Верховного суда СССР осужден к расстрелу.
Гибель Алксниса — прямое следствие провокаций, осуществленных в период культа личности Сталина в отношении граждан некоторых национальностей, проживавших в СССР. Представляют интерес в этом отношении показания бывшего начальника УНКВД Московской области Радзивиловского, который в 1939 году писал:
«… Я спросил Ежова, как практически реализовать его директиву о раскрытии антисоветского подполья среди латышей. Он мне ответил, что стесняться отсутствием конкретных материалов нечего, а следует наметить несколько латышей из числа членов ВКП(б) и выбить из них необходимые показания. С этой публикой не церемоньтесь, их дела будут рассматриваться альбомным порядком. Надо доказать, что латыши, поляки и др., состоящие в ВКП(б), — шпионы и диверсанты…
Выполняя это указание Ежова, я и все другие начальники УНКВД сделали одно из самых черных дел — огульно уничтожая каждого из числа латышей, поляков и других национальностей, входивших в ВКП(б). Все показания об их якобы антисоветской деятельности получались, как правило, в результате истязаний арестованных, широко применявшихся как в центральном, так и в периферийных аппаратах НКВД».
Находясь под следствием и будучи подвергнут истязаниям, Алкснис дал ложные показания о шпионской связи с начальником штаба латвийской армии Гартманисом и о своей принадлежности к антисоветской организации. Этого самооговора оказалось достаточно для физического уничтожения Алксниса — одного из видных деятелей Красной Армии.
20 декабря 1940 года после восстановления советской власти в Латвии Гартманис был арестован. Органы НКВД пытались получить от Гартманиса показания о якобы имевшей место шпионской связи между ним и Алкснисом, однако он это категорически отрицал. В судебном заседании 7 июня 1941 года Гартманис, например, заявил:
«Я занимал ряд ответственных должностей в латвийской армии, но никогда не вел враждебной политики против СССР… Показания Берзина, Алксниса мне непонятны, так как я с ними никакой связи не имел, и в то время, на которое они ссылаются в своих показаниях, я не имел никакого отношения к разведке».
Об избиениях Алксниса в процессе следствия сообщил в 1954 году бывший сотрудник НКВД Эдлин:
«… Когда я проходил по коридору тюрьмы, то из одной из комнат слышал душераздирающий крик Алксниса, которого там избивали несколько человек…»
Как теперь установлено, Алкснис был расстрелян по списку, утвержденному Сталиным и Молотовым. В 1956 году Алкснис реабилитирован.
ДЫБЕНКО Павел Ефимович, командарм 2-го ранга, член КПСС с 1912 года, 28 февраля 1938 года был арестован. Дыбенко являлся активным участником Октябрьской революции и Гражданской войны, за заслуги перед государством награжден тремя орденами Красного Знамени. Перед арестом он был командующим войсками Ленинградского военного округа.
Аресту Дыбенко предшествовало снятие его с поста командующего военным округом на основании постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 25 января 1938 года. В этом постановлении, подписанном Сталиным и Молотовым, сказано:
«… СНК СССР и ЦК ВКП(б) считают установленным, что:
а) т. Дыбенко имел подозрительные связи с некоторыми американцами, которые оказались разведчиками, и недопустимо для честного советского гражданина использовал эти связи для получения пособия живущей в Америке своей сестре.
б) СНК СССР и ЦК ВКП(б) считают также заслуживающим серьезного внимания опубликованное в заграничной прессе сообщение о том, что т. Дыбенко является немецким агентом. Хотя это сообщение опубликовано во враждебной белогвардейской прессе, тем не менее нельзя пройти мимо этого, так как одно такого же рода сообщение о бывшей провокаторской работе Шеболдаева при проверке оказалось правильным.
в) т. Дыбенко вместо добросовестного выполнения своих обязанностей по руководству округом систематически пьянствовал, разложился в морально-бытовом отношении, чем давал очень плохой пример подчиненным.
Ввиду всего этого СНК СССР и ЦК ВКП(б) постановляют:
1. Считать невозможным дальнейшее оставление т. Дыбенко на работе в Красной Армии.
2. Снять т. Дыбенко с поста командующего Ленинградским военным округом и отозвать его в распоряжение ЦК ВКП(б).
3. Предложить т. Маленкову внести свои предложения о работе т. Дыбенко вне военного ведомства.
4. Настоящее постановление разослать всем членам ВКП(б) и командующим военными округами».
В ответ на это постановление Дыбенко 30 января 1938 года обратился к Сталину с письмом, в котором отвергал выдвинутые против него измышления. Отрицая преступную связь с американцами, Дыбенко изложил обстоятельства его встреч с официальными американскими представителями, с которыми он, являясь командующим округом, имел общение в присутствии сотрудников госбезопасности и МИД СССР. Дыбенко также опровергал как провокацию со стороны белогвардейской эмиграции сообщение иностранной прессы, поместившей заявление Керенского о связи Дыбенко с германской разведкой.
Далее Дыбенко писал:
«Я понимаю, что я не буду возвращен в армию, но я прошу, и я на это имею право, дать мне возможность остаток моей жизни отдать целиком и полностью делу строительства социализма в нашей стране, быть до конца преданным солдатом ленинско-сталинской партии и нашей Родины».
Однако все эти доводы Дыбенко остались без рассмотрения, и он оказался в списке лиц, которые по прямому указанию Сталина и Молотова должны были быть приговорены к расстрелу. Дело на Дыбенко было формально рассмотрено Военной коллегией Верховного суда СССР в течение 20 минут, и его расстрел был оформлен 29 июля 1938 г. соответствующим приговором. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 16 мая 1956 года Дыбенко П.Е. реабилитирован.
Таким образом, в 1938 году из восьми членов Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, которое рассматривало дело Тухачевского, Якира, Уборевича и других, были физически уничтожены пять человек, а на остальных трех членов суда были получены показания, что и они являлись «врагами народа».
