«… денег дадут немедленно, если Алексинский будет доставлять материалы о вооруженных силах СССР. В частности, ему было указано, что генштаб интересуют сведения… о возможностях пропаганды в войсках идей бонапартизма путем выдвижения Тухачевского… о возможностях осуществления бонапартизма Огарев спрашивал М., который и указал, что касается Тухачевского, то последний имеет все данные для такой роли и пользуется большой популярностью среди комсостава, особенно из числа быв. офицеров».
В январе 1930 г. агенты ОГПУ Попов и Де-Роберти были направлены в Берлин, где встречались с Кутеповым и другими белоэмигрантами, а также членом германского рейхстага Бангом и берлинским уполномоченным «Стального шлема» майором Вагнером. Все эти лица обещали оказывать помощь мнимой «ВРНО».
Агентурная разработка «Синдикат-4» прекратила свое существование в 1930 году, так как агенты ОГПУ были заподозрены в причастности к исчезновению белого генерала Кутепова, являвшегося в то время председателем РОВС.
В архивах КГБ при Совете Министров СССР имеются и некоторые другие данные, говорящие о том, что органы ОГПУ, легендируя существование антисоветских организаций с различными наименованиями, вводили в игру имя Тухачевского и других руководящих работников Красной Армии и советских государственных учреждений, сообщали на них иноразведкам различные ложные компрометирующие сведения.
Агентурная разработка органами ОГПУ-ГКВД Тухачевского, Каменева С.С. и других советских военачальников
Имеется немало данных о том, что Тухачевский, Каменев С.С., Шапошников, Якир, Корк, Буденный и многие другие известные советские военачальники длительное время находились под агентурным наблюдением органов НКВД. В отношении них с помощью специально подосланной агентуры распространялись всяческие слухи, сплетни, дезинформационные материалы и другие компрометирующие данные.
Ознакомление с этими агентурными материалами свидетельствуют о том, что органы НКВД, наряду с искусственной компрометацией Тухачевского, старались держать его в поле своего зрения и предпринимали меры по освещению его взглядов и настроений. Тухачевский, как и другие военные специалисты, разрабатывались органами НКВД, причем в их разработке принимали участие сотрудники НКВД, которые участвовали и в легендированной разработке «Трест».
Выше подчеркивалось, что провокационные методы работы органов ОГПУ-НКВД приводили к тому, что распространяемые агентами «компрометирующие» сведения о Тухачевском становились достоянием третьих лиц и возвращались назад в эти органы уже по другим каналам как агентурные данные. Получаемые таким путем материалы, как правило, не проверялись, а до определенного времени накапливались в архивах НКВД СССР.
Деятельное участие в провокационной затее по компрометации Тухачевского и его окружения принимали агенты НКВД Зуев, Зайончковская, Овсянников и другие. Основным агентурным делом, по которому органы ОГПУ-НКВД вели разработку Тухачевского и других видных военных специалистов, является дело «Генштабисты». В нем сосредоточены материалы о военачальниках, начиная с 1924 г. По делу проходило свыше 350 человек. На оперативный учет органов НКВД как «неблагонадежные» были взяты Тухачевский, Каменев С.С., бывший главком Вацетис, Бонч-Бруевич, генералы Снесарев, Свечин и многие другие.
Впервые агентурные донесения о якобы имевшихся у Тухачевского бонапартистских настроениях стали поступать в органы НКВД в декабре 1925 г. от агента Овсянникова:
«В настоящее время, — сообщал он, — среди кадрового офицерства и генералитета наиболее выявилось 2 течения: монархическое… и бонапартистское, концентрация которого происходит вокруг М.Н. Тухачевского».
В связи с тем, что в последующих сообщениях Овсянников называл ряд военнослужащих Красной Армии из бывших офицеров царской армии, которые якобы входили в кружок Тухачевского, то органы НКВД привлекли к негласному сотрудничеству и некоторых сослуживцев Тухачевского и направили их на разработку этого кружка, называя его «бонапартистским».
Однако никто из них, в том числе и Овсянников, не сообщали о какой-либо антисоветской деятельности Тухачевского. Будучи арестованным в 1938 г., Овсянников показал, что органы ОГПУ давали ему задание по разработке Тухачевского, но никаких компрометирующих его материалов установить ему, Овсянникову, не удалось.
Среди агентов НКВД, разрабатывавших Тухачевского, были и такие, как Зуев и Зайончковская, которые действовали активно, проявляли инициативу в добывании любых слухов и сплетен о Тухачевском, обрабатывали эти сплетни, дополняли их своими домыслами и предположениями. Эти агенты, наряду с выполнением задания ОГПУ-НКВД по разработке и компрометации Тухачевского, участвовали в агентурных мероприятиях по упоминаемому выше делу «Трест». Будучи знакомыми между собой и не зная вначале о связи каждого из них с органами госбезопасности, агенты Зайончковская и Зуев передавали один другому различные слухи, порочащие Тухачевского. Впоследствии эти компрометирующие сведения стекались в НКВД СССР и становились достоянием многих работников НКВД.
Лица, использовавшиеся органами ОГПУ-НКВД в разработке Тухачевского и других, не внушают доверия.
Так, Зайончковская — дочь бывшего генерала царской армии, работавшего в 1922–[19]26 гг. преподавателем военной академии. Сам Зайончковский с 1921 г. был агентом ВЧК-ОГПУ. Его дочь Зайончковская, не занимаясь общественно полезным трудом, снискала себе “славу” распространителя разного рода провокационных слухов. Агентом НКВД СССР она была с 1922 по 1937 г., затем некоторое время находилась под следствием по обвинению в шпионаже. После освобождения вплоть до 1954 года продолжала быть агентом органов НКВД. Стараясь обратить на себя внимание сотрудников органов НКВД, Зайончковская длительное время плела свои интриги вокруг имени Тухачевского и других видных военачальников, передавая в НКВД СССР много различных донесений о Тухачевском и других, всячески компрометировала их, что было выгодно карьеристским элементам из НКВД СССР.
Весной 1928 г., например, Зайончковская по заданию органов НКВД установила связь с немецким журналистом Гербингом, проживавшим до 1937 г. в Москве. Гербинг подозревался в связи с германскими разведывательными органами и характеризовался как лицо, враждебно настроенное к Советскому Союзу. Ссылаясь на сообщения Гербинга, Зайончковская поставляла в НКВД различные компрометирующие видных советских военачальников сведения. Она явилась автором измышлений и о существовании в Красной Армии военного заговора.
Германской разведке было известно о связи Зайончковской с органами НКВД. Бежавший в 1927 году за границу Оперпут, раскрывая агентуру, участвовавшую в разработке «Трест», в числе агентов ОГПУ-НКВД назвал и Зайончковскую. Не исключена поэтому и та возможность, что компрометирующие Тухачевского и других советских военачальников сведения передавались в НКВД через Гербинга по заданию германской разведки.
Вот одно из донесений Зайончковской о сведениях, полученных ею в июне 1929 г. от Гербинга:
«В 1929 году германский корреспондент Гербинг говорил нам, что Каменев С.С. и Тухачевский отдельно друг от друга работают в пользу Германии по заданиям германского генштаба. Гербинг говорил, что Каменев работает давно и активно, а Тухачевский очень вяло».
