Этот пример с жабами иллюстрирует три свойства сигналов от потенциальных соперников: (1) их подделка должна быть дорогостоящей; (2) они обычно возникают по причинам, не имеющим никакого отношения к сигналам; (3) если какие-то индивиды используют сигналы, представляющие их в выигрышном свете, другие тоже будут вынуждены сообщить о себе эту информацию, даже если предстают в менее выигрышном свете. Каждый из этих принципов важен для нашей задачи по изучению того, как сигналы о намерениях — т.е. ключи к эмоциональным склонностям — могли возникнуть. Эта задача будет основной для нас в главе VI. А пока что я сформулирую каждый принцип с точки зрения его применения к примеру с жабами, а затем попытаюсь предложить интуитивную интерпретацию того, как он работает, обсудив его применение в других контекстах.
ПРИНЦИП «СЛИШКОМ ДОРОГОСТОЯЩЕЙ ПОДДЕЛКИ»
Чтобы сигналы, передаваемые соперниками друг другу, были достоверными, они должны быть слишком дорогостоящими (или, говоря шире, трудными) для подделки. Если бы мелкая жаба могла необременительно для себя имитировать низкое по тембру кваканье, характерное для крупных жаб, такое кваканье перестало бы быть характеристикой крупных жаб. Но она не может. Крупные жабы имеют естественное преимущество, и один этот факт позволяет тембру кваканья стать надежным сигналом.
Принцип «слишком дорогостоящей подделки», очевидно, применим и к сигналам людей. В романе Элмора Леонарда «Глитц» Винсент Мора использует его, чтобы продемонстрировать сопернику одну из сторон своего характера. Мора — детектив из Майами, чья девушка, Айрис, была убита в Атлантик-Сити. Он собирается подступиться к Рики, подручному мафии, который может что-то знать о ее смерти. Мора понимает, что и сам рискует погибнуть от рук своих боссов, если расскажет что-то об их деятельности постороннему человеку. Поэтому его единственная надежда получить от Рики хоть какую-то информацию — поставить его перед фактом непосредственной угрозы его жизни. (Снова закон соответствия!)
Скрытая трудность в том, что Мора понимает: Рики знает, что постороннему человеку нерационально убивать мафиози. Задача Моры убедить его, что либо он не рационален, либо такой крутой, что угроза мести мафии его не пугает.
«Эльдорадо» Рики припаркован перед баром, пока сам он в баре собирает дань с владельца заведения. Ожидая его, Мора подбирает на мостовой увесистый булыжник и сует себе под плащ. Когда Рики выходит, Мора стоит, прислонившись к «Эльдорадо». Рики с подозрением приближается к нему.
— Убирайся от моей машины.
— Кто-то разбил вам стекло, — сказал Винсент.
— Где? — теперь он торопился.
Винсент кивнул в сторону водительского сидения, и Рики прошел мимо, озабоченно. Винсент шагал за ним, не отступая.
— О чем ты? Стекло цело.
Винсент взглянул на него с любопытством. Вытащил булыжник из-под плаща и в продолжение того же движения ударил по тонированному стеклу, разлетевшемуся вдребезги. Затем повернулся к Рики со словами:
— Разве не видишь, разбито.
Рики вытаращился на него:
— Ты сдурел, что ли? — И переспросил еще более удивленно:
— Совсем сдурел?
Винсенту понравился вопрос и то, что Рики стоит тут теперь в некотором шоке, недоумевая. В его пустых, мертвых глазах впервые сверкнул живой огонек. Что это? На его щербатом лице мелькнула вопросительная гримаса — словно беззащитный бедолага расстроенно пытался понять, что же такое происходит.
Мора сажает Рики за руль «кадиллака» и заставляет его уехать в пустынное место на берегу, где, даже не повышая голоса, без труда узнает у него все, что тот знает об Айрис.
Уловка Моры с булыжником работает, потому что такое может выкинуть не каждый. Большинство незлобивых, спокойных людей просто не могли бы такого сделать. Принцип «дорогостоящей подделки» дает Рики веское основание подозревать, что Мора действительно очень крутой или сумасшедший, или и то и другое. Заметьте — чтобы сигнал сработал, вовсе необязательно, чтобы спокойному, рациональному человеку было невозможно разбить стекло, достаточно, чтобы это было маловероятно.
Примеры из художественной литературы не устанавливают объективных истин о природе человека. Они выполняют роль мысленного эксперимента, полезного для проверки наших догадок о том, как ведут себя люди. Если фрагмент из Леонарда о чем-то нам и говорит, так это потому, что большинство читателей без труда могут представить себя на месте Рики: они бы тоже восприняли иррациональные угрозы Моры всерьез.
Но принцип «слишком затратной подделки» никоим образом не ограничивается вымышленными случаями. Он также работает, например, в «Фатальном видении» Джо Макгинниса. Капитана Джеффри Макдональда, военврача подразделения «зеленых беретов», обвинили в подозрении в убийстве жены и дочерей. Армия предоставила ему адвоката, военного. Между тем мать Макдональда наняла для защиты сына Бернарда Сигала, знаменитого частного адвоката из Филадельфии. Когда Сигал позвонил Макдональду в Форт Брэгг для знакомства, его первый вопрос был о военном адвокате:
— У него ботинки начищены?
— Что?! — Макдональд даже не понял вопроса. Его обвиняют в убийстве собственной жены и дочерей, а адвокат из Филадельфии, якобы нанятый уладить дело, вдруг спрашивает его, блестят ли ботинки защитника.
Сигал повторил вопрос. «И на этот раз, — говорил он позднее, — я почти увидел, как Джефф улыбнулся на том конце провода. Тут я впервые понял, что мой клиент не просто умен, но очень быстро соображает. Он ответил, что нет, ботинки у защитника грязноваты. Я сказал: “Отлично. Можете ему доверять. Сотрудничайте с ним, пока я сам не подъеду”». Идея была в том, что, если военный юрист начищает обувь, он пытается произвести впечатление на систему. А если он пытается в этой ситуации произвести впечатление на систему, которая уже показала заинтересованность в том, чтобы вынести обвинительный приговор его клиенту самим фактом заявления о подозрении, от него Джеффу добра не ждать. Грязные ботинки означали, что, возможно, он больше заботился о своем статусе адвоката.
Очевидно, что состояние обуви адвоката не было идеальным указанием на его приоритеты в жизни. И все же оно давало некоторые основания считать, что он не просто армейский подхалим. Любой адвокат, который носил грязные ботинки, чтобы создать впечатление, что он не думает о продвижении по службе, действительно не продвинулся бы. Поэтому единственные люди, которые могут смело посылать подобный сигнал, — те, кто и в самом деле больше заботится о своем статусе юриста.
В качестве последнего примера «слишком затратной подделки» рассмотрим диплом «с отличием» элитного университета. Работодатели ищут умных людей, готовых много работать. Очевидно, что в мире полно людей с обоими этими качествами, но без престижных дипломов. И тем не менее работодатели относительно смело могут предположить, что человек, у которого он есть, одновременно и умен, и трудолюбив. Потому что не ясно, как кто-то, лишенный сочетания этих качеств, может получить престижный диплом «с отличием».
