– Конечно, и линию заодно. А ведь я хотел поставить на Джоковича «меньше», Миша ошибся и пробил «больше», я спорить не стал, подумал – судьба.
– Бывает, – улыбнулась Наташа.
У нее тоже случались ошибки при приеме ставок, кто-то из игроков спорил, требуя поменять карточку, кто-то нет.
– «Линии» нет, может, в «лайве» что-то идет? – Николай Иванович повернулся к монитору для игроков, где на черном поле менялись белые цифры коэффициентов. – Наташа, весь выигрыш поставьте на победу «Зенита».
Наташа вбила в электронное окошко сумму, нажала на кнопку «enter», и из принтера выползла двойная карточка, где половинки были идентичны. Поставила посередине штамп конторы, аккуратно разорвала карточку пополам, расписалась на обеих частях. Одну положила справа от монитора, вторую с пришпиленным чеком в пятьсот рублей отдала клиенту. Если ставка выиграет, с этой половинкой он придет за деньгами.
– А включите-ка мне трансляцию волейбола… – и Николай Иванович устроился смотреть матч.
Наташа распечатала результаты предыдущих соревнований и приколола листы на длинный стенд, оставив место для «линии». Потом получила ведомости на выплату. Да, «экспресс» Николая Ивановича прошел, она не зря приняла ставку за выигранные деньги. Всего на выплату пять карточек. Что значит новая контора: не работа, а отдых! На первой точке приходят ведомости на выплату в сто карточек и больше.
Наташа привычно рассортировала карточки: с проигранными ставками, с выигранными и с пока не рассчитанными. Всего двадцать штук. Одной не хватает. Пропала карточка со ставкой в семьдесят пять рублей с коэффициентом «два», выплатить положено сто пятьдесят рублей. Деньги небольшие, если выигравший человек придет, она выплатит, но куда же Миша ее задевал?
Карточки считались финансовым документом, их сортировали, упаковывали в пачки и подписывали на случай проверок. Отдельно хранили те, по которым были сделаны выплаты.
Наташа внимательно оглядела стол – карточки не было. Под принтером, под кассовым аппаратом, за монитором – тоже. Наташа опустилась на колени и заглянула под стол – и там нет. Она вздохнула. Может, Миша ее в корзину засунул? Около корзины валялась мятая бумажка. Девушка развернула ее. VIP-ставка на сумму в семьдесят пять тысяч рублей, коэффициент десять. Ставка была сделана первого мая, именно по этому адресу. Если она сыграла, выигрыш должен был составить семьсот пятьдесят тысяч рублей. Можно комнату купить или хорошую машину. Наташа еще раз оглядела измятый листок. Интересно, в верхнем правом углу след от скобы, значит, был прикреплен чек.
– Наташа, привет! Теперь ты здесь, не в центре? Линия пришла? – К окошечку прижался худощавый Антон, студент университета.
– Антоша, здравствуй! Линия?.. – девушка взглянула на время. – Да, линия должна уже быть…
Файл с новой линией уже лежал в электронной папке на FTP. Наташа торопливо положила странную карточку в боковой кармашек юбки, чтобы позже разобраться, и занялась распечатыванием линии.
– Антон, пожалуйста, прикрепи «линию» на стенд, – и она передала юноше теплые от принтера листы и коробочку с яркими кнопками.
– А вчерашние листы выбросить?
– Нет, передай их мне, пригодятся…
Звонко простучали каблуки, и Наташа отвела глаза от Антона.
– Добрый день, Ольга Николаевна! – почти одновременно с мужчинами поприветствовала она свою начальницу.
– Добрый! – кивнула Ольга.
Наташа вскочила с кресла, щелкнула замком и отворила перед ней дверь.
– Ну, Наташа, как вам здесь нравится? – спросила Ольга.
«А вчера в это время было пусто, – подумала тем временем она. – Хорошее место я выбрала для конторы, чтобы его раскрутить, много времени не понадобится».
– Классно, – искренне отозвалась Наташа. – Просторно.
– Сколько сегодня на выплату?
– Немного, – девушка протянула ведомость.
Она хотела рассказать о запропастившейся карточке в семьдесят пять рублей и о ставке в семьдесят пять тысяч, но решила сначала позвонить Мише. Нельзя подставлять друг друга, и она, Наташа, порой ошибается. К начальнику обращаться можно лишь в крайнем случае. И то пусть свой промах объясняет виноватый.
– Наташа, поставь тотал «меньше», – вмешался в разговор игрок.
– Наталья, принимайте, – приказала Ольга Николаевна, взяла протокол работы кассира и удивилась: Миша работал до часу ночи. Значит, клиенты были. Но после одиннадцати часов было только две ставки по двести рублей. Все равно Миша был прав, продолжая работать: клиенты должны знать, что контора открыта до последнего посетителя.
Отложив в сторону бумаги, Ольга Николаевна сказала Наташе:
– Ладно, я пойду. Я тут с собакой подружилась. Чудная такая, черная. Бомжем зовут… Видела?
Наташа помотала головой.
– Вот и я не видела. А я кусок курицы из дома захватила специально для пса.
* * *
Ольга Николаевна вышла из конторы и огляделась. На солнце грелось три собаки, но Бомжа среди них не было. Женщина пошла было к псам, но те вскочили и затрусили на звук поезда. Где же искать Бомжа? Навряд ли он убежал через шумный проспект. И Ольга Николаевна отправилась вдоль торгового комплекса, высматривая полюбившегося ей ласкового пса.
Перпендикулярно «Локомотиву» цепью шли одноэтажные дома с крепкими металлическими дверями и облупившейся кое-где штукатуркой. Дома были связаны между собой арками с решетчатыми воротами. Между двумя ближайшими к «Локомотиву» домами створки ворот были погнуты, Ольга Николаевна легко прошла через образовавшийся проем и оказалась на перроне. Она бросила взгляд на фасады домов. На всех были одинаково узкие и высокие окна со строгими наличниками, которые, казалось, поднимались из земли. Навскидку зданиям было не менее ста лет. Пыль времен потихоньку погребала их под собой. Дома скучно смотрели на людскую суету.
Ольга Николаевна окинула взглядом перрон. Собаки нигде не было видно. Ольга посмотрела вдаль. Словно гигантский музыкальный инструмент лежал перед ее глазами. Струнами тянулись строгие рельсы. Она попыталась посчитать, сколько железнодорожных путей проходит через железнодорожную станцию, но подошедший на первый путь поезд заслонил обзор.
– Вот здесь его и переехало, – услышала Ольга Николаевна женский голос и вздрогнула.
Полная, с крашенными перекисью волосами и одутловатым лицом женщина показывала пальцем под стоящий вагон. У ее собеседницы ярким облаком стояли рыжие кудри, а глаза насмешливо щурились. Обе женщины были одеты в форму железнодорожниц.
– Собака погибла? – бесцеремонно вмешалась в разговор Ольга.
– Да если б собака, не жалко было б, – выразительно махнула рукой крашеная блондинка, а рыжая собеседница предупреждающе толкнула ее в бок, но толстухе не терпелось поделиться необычной новостью, и она, отмахнувшись, принялась объяснять Ольге: – Молодой парень погиб. Бомж. Ему голову отрезало вот здесь, на этом самом месте, – она вновь ткнула пальцем под стоящий вагон. – Может, еще кровь видна… Вот поезд отойдет, посмотрите. Но крови мало было… Свинью режешь – вон ее сколько! А здесь немного. Или между шпалами ушла?
