– Здрассте, – невнятно сказал он. – Пока клиентов нет, решил порядок навести. Сгреб в коробку строительный мусор. Спрятал. В помещении должно быть цивильно. Правильно? Пять сек…
Выйдя из-под притолоки, он уперся в коробку ногой, и та тяжело проехала по плиточному полу в сторону, освобождая путь. Наклонившись, Миша аккуратно придвинул коробку к стене. Когда он провел тыльной стороной ладони по лбу, его рука чуть дрожала, а на большом пальце звякало кольцо с ключами. Перехватив взгляд директора, Миша уставился на связку ключей, словно не зная, куда их деть. А Ольга переключила внимание на коробку.
– Сейчас остальное вынесу, – пробормотал Миша.
– Вы вдвоем бы все сделали, – посоветовал вошедший следом за директором Степаныч. – Вдвоем легче.
Ольга Николаевна, не поняв охранника, удивленно покосилась на него, но, вежливо продолжив прерванный разговор, сделала жест в сторону коробки:
– Вот думаю, здесь, в закутке, поставить кадку с пальмой. Стекло кругом – солнца много. Миша, а ты правильно решил, – обратилась она к кассиру, – лучше, если мусор будет спрятан в коробку, чем станет мозолить глаза клиентам, да еще в игровом зале.
Степаныч, кивнув вслед ушедшему в зал Мише, удивленно качнул головой:
– Ну и здоров! Хорош! А второй как?
– А второй у нас девушка по имени Наталья, – улыбнулась Ольга Николаевна. – Ее смена завтра.
Рация на поясе Степаныча ожила:
– Степаныч, тут непорядок…
– Я пошел, – проговорил Степаныч, беря в руки рацию. – Удачи! Может, зайду. Вы до какого времени работаете?
– До последнего клиента, – улыбнулась Ольга.
– Ясненько, – Степаныч многозначительно поджал губы. – А весь комплекс до девяти. С девяти мы закрываемся внутри. Нужна вам живая охрана! Работаете с одиннадцати?
– С часу. Кассиры приходят в двенадцать, но для клиентов контора открывается в час.
– Ясненько. Ну, счастливенько! – И Степаныч степенно вышел.
Ольга произнесла уже ему в спину:
– Наилучшего!
Она подошла к коробке и, отогнув верхнюю картонку, заметила запылившуюся кроссовку.
– Там дохлая крыса, – сказал Миша, и Ольга испуганно отдернула руку и попятилась назад, едва не упав.
Миша аккуратно поставил на первую коробку другую, без брезгливости объясняя:
– Крыса в мусорной куче валялась вместе с грязной одеждой строителей. Представляете, если бы клиенты заметили? – и он распахнул перед Ольгой металлическую дверь.
– Ужас, – пробормотала Ольга, ее рот дернулся от возникшей в воображении картины.
И она вошла в зал, не обратив внимания на непривычную галантность кассира. Чистые и теплые, как нежный бархат, стены радовали глаз. Директор подумала, что надо распахнуть двери, чтобы скорее выветрился запах краски. У дальней стены был включен один из четырех телевизоров, на экране шла реклама спортивных товаров.
Миша, легко подхватывая в углу очередную коробку, насмешливо произнес:
– Интересный мужик Степаныч. Он что, предлагал вам мусор таскать?
Четыре шага – и вот кассир уже за дверью. После следующей ходки он шустро замел в совок остатки сора и ссыпал все в последнюю упаковку. Ольга одобрительно наблюдала, как быстро и ловко Миша наводит порядок. В захламленном прежде углу виднелись лишь серые полоски пыли, оставшиеся от работы веником.
Вернувшись в зал, кассир расслабленно опустился на стул, который под ним показался детским стульчиком, и вытянул ноги, почти дотянувшись ими до работающего телевизора. Откинул назад волосы и, достав из кармана резинку, собрал их в хвост. Покатый лоб кассира влажно блестел, щеки раскраснелись.
– Миша, ты здоров? – спросила Ольга.
Она вспомнила его поздний звонок: Миша просил разрешения поменяться сменой с Наташей.
Юноша перевел на нее темный взгляд и недоуменно пожал плечами:
– Как бык. А почему вы спросили?
– Глаза у тебя воспаленные. И ты попросил поменять смены, не объяснив причины. Позвонил поздно.
– Извините, – лицо у Миши стало чуть-чуть расстроенным. – В ГАИ надо. Машину покупаю у соседа. В рассрочку. Можно сказать, в кредит.
– Да? – удивилась Ольга. – Так это здорово! Хорошая?
– Отличная! На ходу.
– Но завтра воскресенье. Разве ГАИ работает?
– Машину надо проверить перед постановкой на учет. Ребята подъедут, посмотрят, не нужен ли какой ремонт. Если нужен, день уйдет.
Ольга мысленно обругала себя за свой вопрос, еще не хватало вникать в проблемы сотрудников. И вообще, это бестактно – лезть в личную жизнь постороннего человека.
И она виновато объяснила:
– Я подумала, вдруг что-то серьезное. Со здоровьем, например.
– Нет, – качнул головой Миша, – хотя к стоматологу надо, – и неожиданно рассмеялся, показав крепкие зубы: – Мне скоро понадобится неделя выходных – надо будет диплом защищать.
– Без вопросов, – сказала Ольга.
– Тема моего диплома – спортивное воспитание в Древней Греции.
– Афины, Спарта, Олимпийские игры – богатая тема, – Ольга с интересом посмотрела на кассира.
– Да, все из древности. Лучшее воспитание – спартанское, жесткое, без сю-сю. Слабых детей выбрасывали в пропасть. Естественный отбор.
Ольга Николаевна, скользнув взглядом по вытянувшемуся на стуле Мише, качнула головой:
– Вас бы не выбросили. Но естественный отбор бывает лишь в дикой природе, у животных.
– У людей тоже, – усмехнулся Миша. – Вся наша жизнь – естественный отбор. Можете называть его противоестественным – итог не меняется.
У Ольги Николаевны чуть дернулся угол рта. Еще не хватало разводить дебаты со своим подчиненным! И она перевела разговор на служебную тему:
– Клиенты не торопятся. Как там Зураб? – вспомнилось ей новое лицо.
– Поставил сто рублей на экспресс с коэффициентом триста, – Миша насмешливо прищурился. – Рассказывал, что познакомился с каким-то мужчиной на площади Федерации, и тот пригласил его в гости. Сказал, что кавказцев у него еще не было.
– Голубой, что ли? – спросила Ольга Николаевна и осеклась, смутившись.
– Ну да, – смешливо кивнул Миша.
«Вот оно, поколение сексуальной революции. Им ничего не стыдно. Любые темы готовы обсуждать всем миром», – подумала Ольга Николаевна, но зависти к такой раскрепощенности не почувствовала. Может, и хорошо, что у нее нет детей.
– Больше никто не заходил?
– Придут часам к четырем, как обычно. Был один. У него девушка рядом живет.
Сидящий на стуле Миша посмотрел на Ольгу снизу вверх, охватив глазами всю ее фигуру. Ольга Николаевна хотела расспросить об этом клиенте, но под странным взглядом молодого человека смешалась. Восставая против возникшего чувства неловкости, она решила, что лучше перегнуть палку, и колюче спросила:
