Вставая, наконец, чтобы уйти, сержант Будапешт оставляет мне визитку.
– Если еще что-нибудь вспомнишь, Эдди, позвони, – говорит он. – Никогда не знаешь, что может оказаться важным.
– О’кей, – киваю я, суя карточку в задний карман джинсов.
Сержант прощается с мамой и Эштон, я открываю ему дверь. Эштон стоит рядом со мной, прислонившись к дверному косяку, и мы смотрим, как сержант Будапешт садится в свой служебный фургон и выезжает задним ходом.
Я вижу, что Джастин уже приехал: он стоит, пропуская сержанта, чтобы въехать, и это заставляет меня двигаться быстрее. Я не хочу с ним разговаривать, и я еще не накрасилась. Поэтому я бегу наверх, и Эштон тут же следует за мной. Моя комната самая большая в доме после гостиной и раньше принадлежала Эштон – мне она досталась после ее свадьбы. Эштон все еще чувствует себя в ней как дома, будто и не уезжала.
– Про «Тамблер» ты мне не рассказывала, – говорит она, растягиваясь на моем белом покрывале и раскрывая последний номер «Ю-Эс уикли».
Эштон еще светлее, чем я, но волосы у нее коротко пострижены, чего наша мать терпеть не может. А по-моему, симпатично. Если бы Джейку так сильно не нравились мои волосы, я бы тоже задумалась о такой стрижке.
Я сижу перед зеркалом и тоном замазываю прыщ на виске.
– Кто-то сгущает краски, вот и все, – отмахиваюсь я.
– А ты и правда не помнишь, что ходила в медпункт? Или просто отвечать не хотела? – допытывается Эштон.
Я верчу в пальцах крышку от тюбика с тоном, но меня выручает мой телефон, наигрывающий мелодию Рианны. «Единственная» – сигнал о пришедшем сообщении. Эштон берет телефон с ночного столика и докладывает:
– Джейк уже почти здесь.
– Эш, ну боже мой! – Я кидаю на нее сердитый взгляд в зеркало. – Нельзя же хватать чужой телефон! Вдруг это было бы что-нибудь личное?
– Извини, – говорит она тоном, не предполагающим раскаяния. – С Джейком у тебя все в порядке?
Я поворачиваюсь к ней на стуле, нахмурившись.
– А почему должно быть не в порядке?
Эштон выставляет в мою сторону ладонь.
– Просто спросила, Эдди, я ни на что не намекаю. – Она мрачнеет. – Нет причин думать, что у тебя выйдет, как у меня. Мы же с Чарли не были парой еще со школы.
Я удивленно моргаю. Вообще-то я какое-то время подозревала, что у них с Чарли не все гладко: во-первых, она вдруг стала много времени проводить здесь, во-вторых, ее муж месяц назад на свадьбе нашей кузины открыто флиртовал с похожей на шлюху подружкой невесты, – но раньше Эштон не говорила о разладе открыто.
– А что, все так плохо?
Она пожимает плечами, выпускает из рук журнал и трогает свои ногти.
– Сложно. Брак на самом деле куда более трудная вещь, чем кажется. Скажи спасибо, что тебе еще не надо принимать решения, от которых зависит твоя жизнь. – Она поджимает губы. – Только не слушай, что тебе мама зудит. Радуйся своим семнадцати годам.
Не могу. Я слишком боюсь, что все испортится. Что уже испортилось.
Мне очень хочется довериться Эштон – такое было бы облегчение все выложить. Обычно я все рассказываю Джейку, но это я ему рассказать не могу. А кроме него в этом мире нет буквально ни одного человека, кому я верю. Никому из подруг, уж точно не матери, и даже не сестре. Потому что хотя она, наверное, и желает мне добра, но бывает ужасно агрессивна в отношении Джейка.
Раздается звонок в дверь, и Эштон кривит губы в полуулыбке.
– Идеал собственной персоной, – говорит она. Саркастически, как и ожидалось.
Не отвечая, я устремляюсь вниз по лестнице и открываю дверь с широкой улыбкой, которую не могу сдержать при мысли, что сейчас увижу Джейка. Он стоит в дверях в своей футбольной куртке, с растрепанными ветром каштановыми волосами и улыбается мне точно так же, как я ему.
– Хай, детка!
Я уже готова его поцеловать, как вижу другого человека у него за плечом – и замираю на месте.
– Ты не против, если мы подвезем Т. Д.?
У меня к горлу поднимается нервный смех, но я его не выпускаю.
– Нет, конечно. – Я его целую, но счастливый момент испорчен.
Т. Д. кидает на меня быстрый взгляд и тут же опускает глаза.
– Вы меня простите, ребята. У меня машина сломалась, и я хотел дома остаться, но Джейк настоял…
Джейк пожимает плечами:
– Ты же собирался. Нет смысла пропускать вечер из-за машины. – Он переводит глаза с моего лица на мои кроссовки и спрашивает: – Ты в этом поедешь, Эдс?
Это не то чтобы критика, но на мне свитер Эштон, а Джейку не нравится, когда я одета во что-то бесформенное.
– Так ведь там будет холодно, – говорю я осторожно, и он усмехается:
– Я тебя согрею. Надень что-нибудь посимпатичнее, ладно?
Я улыбаюсь несколько напряженно, возвращаюсь в дом и медленно поднимаюсь по лестнице, потому что Эштон наверняка еще не успела уйти из моей комнаты. Конечно же, она сидит на моей кровати, листая журнал, и, когда я лезу в шкаф, сдвигает брови.
– Так быстро вернулась?
Я достаю легинсы и расстегиваю джинсы.
– Переодеваюсь.
Эштон закрывает журнал и молча смотрит на меня, пока я меняю ее бесформенный свитер на обтягивающий.
– Ты в этом замерзнешь, – говорит она. – Сегодня холодно. – Она фыркает, не веря своим глазам, когда я снимаю кроссовки и обуваю босоножки на шпильках. – Ты в этом поедешь на пляж? Джейк предложил тебе переодеться?
Я сую снятую одежду в корзину, не отвечая на ее вопросы.
– Эш, пока!
– Эдди, постой!
Презрительно-ворчливые нотки в ее голосе исчезли, но меня это не интересует: я сбегаю по лестнице и выхожу из дома прежде, чем она успевает что-нибудь сказать. Меня тут же пронизывает ветер, но Джейк одобрительно мне улыбается и во время короткого пути к машине обнимает за плечи.
Вся эта поездка мне неприятна. Противно сидеть и притворяться веселой, когда меня тошнит. Противно слушать, как Джейк с Т. Д. обсуждают завтрашнюю игру. Противно слышать последнюю песню группы «Fall Out Boy» и слова Т. Д.: «Нравится мне эта мелодия», потому что мне она больше нравиться не может. Но больше всего мне противно то, что не прошло и месяца с нашего с Джейком судьбоносного первого раза, как я напилась и переспала с Т. Д. Форрестером.
Когда мы приезжаем к пляжу, Купер и Луис уже разводят костер, а Джейк недовольно хмыкает, ставя машину на паркинг.
– Каждый раз они все делают неправильно, – ворчит он, вылезая из машины и направляясь к ним. – Ребята, слишком близко к воде!
Мы с Т. Д. выбираемся из машины медленнее, не глядя друг на друга. Я сразу мерзну и обхватываю себя руками на ветру.
