– А… обязательно идти? Мы здесь поговорить не можем?
Она морщится.
– Здесь очень людно, тебе не кажется? А мы прямо за углом. – Она скупо улыбается Джейку: – Детектив Лора Уилер, полиция Бэйвью. Хочу одолжить у вас Эдди ненадолго и прояснить кое-что, относящееся к смерти Саймона Келлехера.
– Ради бога, – произносит он, будто это все решает. – Эдс, кинь мне сообщение, когда тебя надо будет подвезти. Мы с Луисом будем где-нибудь в центре. Голодные как волки, и еще нам надо обсудить план атаки на субботнюю игру. Наверное, пойдем в «Гленнз».
Все решено, понимаю я. И иду за Уилер по мощеной дорожке за церковью, выводящей на тротуар, хотя мне совсем не хочется этого делать. Может быть, именно это и имеет в виду Эштон, когда говорит, что я за себя ничего не решаю.
До участка три квартала, и мы молча идем мимо хозяйственного магазина, мимо почты, мимо кондитерской, где маленькая девочка безутешно рыдает из-за того, что ей сбрызнули мороженое шоколадом, а не радугой. Я думаю, не сказать ли детективу, что мать будет волноваться, если я не приеду домой сразу, но не знаю, смогу ли выговорить это без смеха.
Мы минуем металлодетекторы перед участком, и детектив Уилер ведет меня прямо в глубь здания в небольшую комнатку, где слишком жарко. Я никогда не была в участке и думала, что тут будет как-то… не знаю, официальнее, что ли. Комната похожа на кабинет для совещаний в дирекции нашей школы, только освещение похуже. Мигающая флуоресцентная лампа на потолке подчеркивает на лице Уилер каждую морщину и придает ее коже неприятный желтый оттенок.
Интересно, как сейчас выгляжу я.
Она предлагает мне что-нибудь выпить, я отказываюсь, потом она выходит на несколько минут и возвращается с перекинутой через плечо почтовой сумкой и в обществе невысокой темноволосой женщины. Обе садятся за низкий металлический стол напротив меня, Уилер ставит сумку на пол.
– Эдди, это Лорна Шелауб, специалист по контакту с семьями из управления школ Бэйвью. Она здесь присутствует как заинтересованный взрослый с твоей стороны. Наша беседа не является допросом с задержанием. Ты не обязана отвечать на мои вопросы и можешь в любой момент уйти. Тебе это понятно?
На самом деле нет. После слов «заинтересованный взрослый» я уже перестала понимать. Но я отвечаю «конечно», хотя у меня только одна мысль: лучше бы я сразу поехала домой. Или пусть бы Джейк был здесь со мной.
– Вот и хорошо. Надеюсь, у тебя достаточно мужества для разговора со мной. У меня такое чувство, что изо всех ребят, замешанных в этом деле, ты, вероятнее всего, могла быть втянута в него без злого умысла.
– Без чего? – переспрашиваю я.
– Без злого умысла. Я тебе кое-что покажу. – Она лезет в сумку и достает ноутбук.
Мы с мисс Шелауб смотрим, как она открывает его и нажимает на клавиши. Я втягиваю щеки, гадая, не собирается ли она показать мне те посты с «Тамблера». Может быть, полиция считает, что их написал кто-то из нас ради мерзкой шутки? Если бы меня спросили, кто это, – мне, наверное, пришлось бы сказать, что Бронвин. Потому что пост такой, будто написан человеком раз в десять умнее остальных.
Детектив Уилер поворачивает ноутбук ко мне. Я не очень понимаю, на что смотрю, похоже на какой-то блог с логотипом «Про Это» в центре первой страницы. В ответ на мой вопросительный взгляд Уилер поясняет:
– Это панель администратора, с которой Саймон управлял контентом «Про Это». Текст ниже помечен прошлым понедельником, это его последние посты.
Я наклоняюсь и читаю:
Впервые героиней этого приложения становится Б. Р., хорошая девочка, обладательница идеальной академической истории. Хотя «А» по химии она получила не честной усердной работой – разве что так назвать кражу тестов с гугл-диска мистера К. Кто-нибудь, позвоните в Йель…
На другом конце спектра наш самый популярный уголовник Н. М. вернулся к тому, что у него получается лучше всего. Его приходы в школу – приходы у школьников. Но ведь это же нарушение условий испытательного срока, да, Н.?
М. Л. Б. плюс К. К. равно целой куче зелени к июню, правда? Кажется неизбежным, что левша из «Бэйвью» прорвется в главную лигу… хотя разве у них нет жестких правил против допинга? Потому что показатели К. К. слишком резко выросли за сезон отбора.
А. П. и Д. Р. – идеальная пара. Принцесса бала и звездный раннинг-бэк, три года любовного стажа. Если только не считать небольшого интимного зигзага А. с участием Т. Ф. в его пляжном домике. Зигзаг тем более неловкий, что эти парни – друзья. Вдруг они решат поделиться впечатлениями?
У меня перехватывает дыхание. Как? Саймон мертв, он не мог это разместить. Кто-то перехватил это у него? Тот, кто постил на «Тамблере»? Как, почему, когда – не важно. Важно только одно: это есть. Джейк это увидит, если уже не увидел. Все, что я прочла до своих инициалов, все, что меня потрясло, когда я поняла, о ком это, вылетело начисто. Не осталось ничего, кроме моей глупой, ужасной ошибки, выставленной на всеобщее обозрение черными буквами по белому экрану. Джейк узнает. И никогда, никогда меня не простит.
Я чуть не складываюсь пополам, роняя голову на стол, и не могу понять поначалу, что говорит мне детектив Уилер. Потом до меня начинает доходить.
– Понимаю, какое у тебя было ощущение капкана… желание не дать это опубликовать… Если ты нам скажешь, Эдди, что случилось, мы сможем тебе помочь…
И доходит только одно:
– Так это не опубликовано?
– Это было поставлено в очередь в тот день, когда Саймон умер, но возможности запостить у него не было, – спокойно отвечает Уилер.
Спасение! Джейк этого не видел. Никто не видел. Кроме… вот этой полицейской и других полицейских, может быть. То, о чем думаю я и о чем она, – это две разные вещи.
Детектив Уилер наклоняется вперед, растягивая губы в улыбке, но ее взгляд остается напряженным.
– Ты, наверное, узнала инициалы: остальные истории были про Бронвин Рохас, Нейта Маколи и Купера Клея. Вы вчетвером и были с Саймоном, когда он умер.
– Это… это совпадение, – говорю я наконец.
– А как иначе? – соглашается детектив Уилер. – Эдди, ты уже знаешь, как умер Саймон. Мы исследовали класс мистера Эйвери и не установили, каким путем арахис мог попасть в чашку Саймона, кроме одного: кто-то добавил его туда после того, как Саймон налил воды. В помещении были только шестеро, один из них мертв. Ваш учитель вышел достаточно надолго. Остались вы четверо, и у каждого была причина заставить его замолчать. – Она не повышает голоса, но он наполняет мне уши, как жужжание целого улья. – Ты понимаешь, к чему я веду? Это могла осуществить группа людей, но это не значит, что у тебя равная с другими ответственность. Очень большая разница – подать идею или следовать ей.
Я смотрю на мисс Шелауб. Судя по ее виду, она заинтересована, но не так, как мне хотелось бы.
