– Тебе помочь, дорогой? – спрашивает меня ближайшая из них.
Вот так всю жизнь. Люди меня видят – и тут же думают обо мне самое лучшее. А когда узнают меня ближе, я нравлюсь им еще больше. Если бы выяснилось, что я на самом деле убил Саймона, многие возненавидели бы меня. Но были бы и такие, кто нашел бы мне оправдание и сказал бы, что в моей истории есть кое-что посерьезнее, чем обвинение в употреблении стероидов. И они были бы правы.
Нейт
Пятница, 5 октября, 23.30
Когда в пятницу я возвращаюсь с вечеринки в доме Эмбер, отец для разнообразия не спит. Вечеринка была еще в разгаре, но с меня хватило. Я ставлю лапшу на плиту, кидаю в террариум Стэна горсть овощей. Он, как обычно, таращится на них с мордой неблагодарной скотины.
– Ты сегодня рано, – говорит отец.
Выглядит он как обычно – жуть. Опухший и помятый, с желтоватой кожей. Рука, держащая стакан, трясется. Пару месяцев назад я как-то пришел домой, и он еле дышал, так что я вызвал «Скорую». Несколько дней он провел в больнице, где доктора ему объясняли, что печень у него совершенно убита и он в любой момент может дать дуба. Он кивал, делая вид, будто слушает, а потом пришел домой и открыл еще бутылку «Сиграмс».
Счет от «Скорой» я все это время игнорировал. Почти тысяча из-за нашей дерьмовой страховки, а сейчас, когда доход у меня нулевой, шансов заплатить нет.
– Дела есть. – Я вываливаю лапшу в тарелку и несу к себе в комнату.
– Телефон мой не видел? – спрашивает отец мне вслед. – Звонил сегодня и звонил, а я его найти не мог.
– Это потому, что он не на кровати, – бурчу я и закрываю за собой дверь.
Глюки у него, наверное. Телефон у него уже полгода не звонит.
Я проглатываю лапшу за пять минут, потом откидываюсь на подушки и надеваю наушники, чтобы позвонить Бронвин.
Сегодня, слава богу, моя очередь выбирать кино, но мы всего полчаса смотрим «Звонок», когда Бронвин решает, что с нее хватит.
– Не могу смотреть одна, – говорит она. – Слишком страшно.
– Ты не одна, мы смотрим вместе.
– Нет, не вместе. Для такого мне нужно, чтобы в комнате кто-то был. Давай что-нибудь другое посмотрим, моя очередь выбирать.
– Ну уж нет, очередной «Дивергент» смотреть не будем, Бронвин. – Через долю секунды я добавляю: – Приезжай, будем смотреть «Звонок» вместе.
Это сказано в шутку, да, в общем, шутка и есть. Если только она не согласится.
Бронвин замолкает, и я понимаю, что она задумалась об этом всерьез.
– У меня окно в пятнадцати футах над землей, – сообщает она.
Шутка.
– Выходи тогда через дверь. В вашем доме их штук десять.
Шутка.
– Родители меня убьют, если узнают.
Не шутка. Это значит, она думает всерьез.
Я представляю, как она сидит рядом со мной в своих шортиках, в которых была, когда я приезжал к ней домой, как прижимается ногой к моей ноге, – и начинаю дышать чаще.
– С чего бы им узнать? – спрашиваю я. – Ты говорила, что их из пушки не разбудишь. – Давай, всего-то на час, пока кино досмотрим. А я тебя со своим ящером познакомлю. – Несколько секунд молчания, и до меня доходит, как это можно было понять. – Это не то, что ты подумала! У меня на самом деле ящерица живет, бородатый дракон по имени Стэн.
Бронвин смеется так, что едва не кашляет.
– Боже мой! Совершенно не в твоем духе, и все-таки… я на секунду подумала, что ты имеешь в виду совсем другое.
Я тоже не могу удержаться от смеха.
– Ну, девушка, ты почти поддалась на уговоры, признайся.
– Хотя бы не анаконда, – выдавливает она сквозь смех, и меня тоже разбирает смех, но при этом я еще заведен. Странная комбинация.
– Приезжай, – повторяю я.
Не шутка.
Я слышу ее дыхание, потом она говорит:
– Не могу.
– О’кей. – Я не разочарован: на самом деле ни секунды не сомневался, что она не приедет. – Тогда выбери другое кино.
Мы соглашаемся на последний фильм про Борна, и я смотрю с полузакрытыми глазами, прислушиваясь к все более частому писку сообщений от Эмбер. Как бы она не подумала, что между нами что-то есть. Я тянусь к телефону, чтобы его выключить, и тут Бронвин замечает:
– Нейт, у тебя телефон.
– Что телефон?
– Кто-то тебе пишет.
– И что?
– Но ведь поздно?
– И? – спрашиваю я с досадой.
Не думал, что Бронвин ревнива. К тому же все наше общение – это телефонные разговоры и только что отвергнутое шуточно-не-шуточное приглашение.
– Это не… не клиенты?
Я выдыхаю и отключаю телефон.
– Нет. Я тебе говорил, что больше этим не занимаюсь. Не дурак.
– Ну и хорошо. – Я слышу в ее голосе облегчение, но и усталость. – Наверное, пойду спать.
– О’кей. Вешаем трубки?
– Нет. – Она низко и сонно смеется. – Но у меня минуты кончаются. Пришло предупреждение, что осталось полчаса.
Эти телефоны с предоплатой заряжены сотнями минут, а у нее телефон меньше недели. Я не сообразил, что мы так много говорим.
– Я тебе завтра другой дам, – говорю я, но потом вспоминаю, что завтра суббота и занятий нет. – Бронвин, подожди! Повесь трубку!
Я уже думаю, что она заснула, но она сонно спрашивает:
– Что?
– Нажми отбой, ладно? Чтобы минуты не кончились и я бы тебе завтра мог позвонить насчет нового телефона.
– А, да. О’кей. Спокойной ночи, Нейт!
– Спокойной ночи! – Я вешаю трубку, кладу два телефона рядом, беру пульт и выключаю телевизор. Могу и я поспать.
Глава 14. Эдди
Суббота, 6 октября, 9.30
Я дома, со мной Эштон, и мы пытаемся придумать мне занятие. Но каждый раз останавливаемся на том, что меня ничего не интересует.
– Эдди, ну брось! – Я лежу поперек кресла, а Эштон с дивана подталкивает меня ногой. – Ну что ты обычно делаешь по выходным? И не говори, что тусуешься с Джейком! – быстро добавляет она.
– Это я и делаю!
Это не слова, а хныканье, жалкое и противное, но я ничего не могу с собой поделать. У меня всю неделю под ложечкой сосущая тошнота, будто я шла по устойчивому мосту, и вдруг он исчез у меня из-под ног.
– Неужели ты не можешь придумать хоть что-нибудь, не связанное с Джейком, что нравилось бы тебе?
Я задумалась. Что я делала до Джейка? Мне было четырнадцать, когда мы начали встречаться, – еще наполовину ребенок. Моей лучшей подругой тогда была Роуэн Флаэрти – мы с ней вместе выросли, она в этом году переехала в Техас. В девятом классе наши пути разошлись, потому что у нее был нулевой интерес к мальчикам, но летом перед школой мы еще гоняли по городу на велосипедах.
