Я все еще по нему страдаю. Но вот по этому не страдаю совсем.
Бронвин
Суббота, 6 октября, 10.30
Ноги летят по знакомой тропинке, колени и локти работают в ритме играющей в ушах музыки. Сердце ускоряется, страхи, целую неделю наполнявшие мозг, уходят, сменившись чисто физическим усилием. Закончив пробежку, я чувствую себя вымотанной, но полной эндорфинов, и в библиотеку за Мейв иду практически радостно. Я делаю это каждое субботнее утро, но сейчас не могу найти ее на обычном месте и вынуждена послать ей сообщение.
Четвертый этаж, отвечает она, и я направляюсь к детской комнате.
Она сидит на детском стульчике у окна и стучит по компьютерной клавиатуре.
– Вспомнила детство? – спрашиваю я, усевшись рядом с ней на пол.
– Нет, – отвечает Мейв, глядя в экран. Она понижает голос почти до шепота: – Я в панели администратора «Про Это».
До меня только через секунду доходит, что она сказала, и мое сердце совершает панический прыжок.
– Мейв, черт побери, что ты делаешь?
– Осматриваюсь. Да не паникуй ты, – добавляет она, косясь на меня. – Я ничего тут не трогаю, но если бы и тронула, никто бы не понял, что это я. Я на общедоступном компьютере.
– По своему читательскому билету! – шиплю я.
В Сеть нельзя войти, не указав номер билета.
– Нет, по его. – Мейв кивает головой в сторону мальчишки, сидящего через два-три стола от нас над стопкой книжек с картинками. Я смотрю на нее недоверчиво, и она пожимает плечами: – Я не брала его карточку. Он оставил ее валяться, и я переписала числа.
Появляется мать мальчика, видит взгляд Мейв и улыбается. Она никогда не догадается, что моя милая скромная сестрица только что похитила идентичность шестилетнего ребенка.
У меня множество вопросов, но вырывается один:
– Зачем?
– Хотела увидеть то, что видела полиция, – говорит Мейв. – Есть ли другие черновики постов – о людях, которые могли желать, чтобы Саймон замолчал.
Я невольно подаюсь вперед.
– Есть?
– Нет, но здесь что-то непонятное. С постом про Купера. Он написан на несколько дней позже остальных, датирован вечером накануне смерти Саймона. Есть более ранний файл с именем Купера, но он зашифрован и не открывается.
– И что?
– Не знаю. Но он отличается от других и потому вызывает интерес. Надо будет принести флешку и скачать.
Я моргаю, уставившись на нее, пытаясь понять, когда она превратилась в хакера-следователя.
– И еще одно. Саймон для этого сайта взял себе логин AnarchiSK. Я его погуглила и нашла на «Форчане» кучу веток, куда он постоянно постил. Не было времени их прочитать, но это надо будет сделать.
– Зачем? – спрашиваю я, а она закидывает рюкзак на плечо и встает.
– Потому что во всем этом есть нечто необычное, – отвечает Мейв деловито и первой идет к двери, а потом спускается по ступенькам. – Тебе не кажется?
– Преуменьшение года, – бурчу я и останавливаюсь на пустой лестнице.
Мейв тоже приходится остановиться, и она смотрит на меня с вопросительным выражением на лице.
– Мейв, а как ты попала в панель администратора? Откуда ты знала, где смотреть?
Уголки ее рта чуть приподнимаются в улыбке.
– Не только ты умеешь считывать конфиденциальную информацию с компьютера, за которым сидел другой.
Я таращусь на нее, открыв рот.
– Так, значит, Саймон постил в «Про Это» из школы? И оставлял комп открытым?
– Нет, конечно. Он был умен и выходил отсюда, из библиотеки. Не знаю, было это единственный раз или же он всегда писал из библиотеки, но как-то месяц назад в уик-энд, когда ты бегала, я видела его здесь. А он меня нет. Я вошла в компьютер после него и взяла адрес из истории в браузере. Сначала я ничего там не делала, – поясняет она, отвечая спокойным взглядом на мое невысказанное недоверие. – Просто запомнила на будущее. А заходить туда стала после того, как ты вернулась из полиции. Не беспокойся, – добавляет она и похлопывает меня по руке, – не из дома. Никто не проследит.
– О’кей, но… почему у тебя появился такой интерес к этому приложению? Еще до смерти Саймона? Что ты вообще собиралась делать?
Мейв задумчиво поджимает губы.
– Я не решила. Думала, не начать ли стирать сразу, как только он запостит, или весь текст перевести на русский. Или просто снести все приложение.
Я переступаю с ноги на ногу и, споткнувшись, хватаюсь за перила.
– Мейв, это из-за того, что было в девятом классе?
– Нет. – Янтарные глаза Мейв становятся колючими. – Бронвин, это ты до сих пор об этом думаешь, а не я. Я же просто хотела, чтобы кончилась его дурацкая власть над всей школой. А вообще… – Она коротко и невесело смеется; звук отдается эхом в лестничном колодце. – Наверное, да. – Она спускается и с силой толкает дверь.
Я молча иду за ней, пытаясь уяснить тот факт, что сестра хранила от меня тайну, подобную той, которую хранила от нее я. И обе тайны связаны с Саймоном.
На улице Мейв улыбается мне, будто этого разговора не было.
– Бэйвью-Эстейтс как раз по дороге домой. Заберем твою запретную технику?
– Можем попробовать. – Я рассказала Мейв про Нейта, который позвонил утром и сказал, что оставит телефон в почтовом ящике дома номер пять по Бэйвью-Эстейтс-роуд. Это участок недостроенных домов, и по выходным там никого нет. – Не знаю, правда, насколько рано Нейт выбирается из дома по субботам.
Не проходит и пятнадцати минут, как мы доходим до Бэйвью-Эстейтс и сворачиваем на улицу, обставленную коробками недостроев. У дома номер пять Мейв берет меня под руку.
– Давай я пойду, – говорит она с заговорщицким видом, театрально оглядываясь, будто в любой момент на нас с воем сирен может налететь полиция Бэйвью. – На всякий случай.
– Действуй, – отвечаю я вполголоса.
Все равно еще рано, наверное. Только одиннадцать. Но Мейв возвращается, с торжествующим видом помахивая небольшим черным предметом, и смеется, когда я выхватываю у нее телефон.
– Так не терпится, зубрила?
Я включаю телефон, в нем всего одно сообщение. Я его открываю – это фотография желтовато-коричневой ящерицы, мирно сидящей на камне в центре большого террариума. «Настоящий ящер», гласит подпись, и я смеюсь.
– Бог ты мой, – комментирует Мейв, заглядывая мне через плечо. – Уже шуточки для двоих. Ты настолько в него втрескалась, да?
Отвечать не обязательно – вопрос риторический.
Купер
Суббота, 6 октября, 21.20
