– Я поведу, – вызывается Мейв. – А ты спрячешься на заднем сиденье или как-нибудь еще.
– А можем сидеть тут, пока они не уедут, – предлагает подруга. – Просто переждем.
– Противно это все, – морщится Бронвин.
Может быть, время для таких наблюдений неподходящее, но мне нравится, как ее лицо заливается краской от сильных чувств. Она становится вдвое живее обычного человека и еще сильнее привлекает к себя внимание, хотя и без того в коротком платье и сапожках.
– Поехали со мной, – предлагаю я. – Выведу байк на Боден-стрит, отвезу тебя к моллу, а Мейв тебя там подберет.
Мейв кивает:
– Это пойдет. Я приеду за тобой через полчаса в фудкорт.
Лицо у Бронвин светлеет.
– Ты уверен, что хорошо придумал? – спрашивает подруга, подозрительно глядя на меня. – Если вас поймают вместе, будет в десять раз хуже.
– Нас не поймают, – коротко отвечаю я.
Я еще не уверен, что Бронвин согласна, но она кивает и говорит Мейв, что они скоро увидятся, а раздосадованный взгляд подруги встречает спокойной улыбкой. Я ощущаю глупый прилив торжества: она выбрала меня, хотя на самом деле она выбрала не светиться в пятичасовых новостях. Однако Бронвин идет рядом со мной к задней двери на парковку и вроде бы не замечает пристальных взглядов. К ним-то мы уже постепенно привыкаем, зато тут ни камер, ни микрофонов.
Я даю ей шлем и жду, пока она садится на мой байк и обхватывает меня руками. Снова слишком крепко, но я не против. Ее мертвая хватка и вид ее ног в этом платье – собственно, ради этого в первую очередь я и предложил план бегства.
Мы едем через лес, потом узкая тропа расширяется и переходит в грунтовую дорогу, идущую мимо домов за школой. По этому проселку я еду пару миль, подъезжаю к моллу и паркую байк как можно дальше от входа. Бронвин снимает шлем и стискивает мне руку, потом переносит ногу через седло на асфальт. Щеки у нее горят, волосы растрепались.
– Спасибо, Нейт. Это было очень любезно с твоей стороны.
Не из любезности я это сделал.
Я обнимаю ее за талию и привлекаю к себе. Но останавливаюсь, не очень понимая, что дальше, как неумелый новичок в этой игре. Десять минут назад я бы сказал, что вообще ни в какую игру не играю, но теперь до меня доходит, что на самом деле играю, и называется эта игра – делать вид, что тебе все пофиг.
Когда я сижу, а она стоит, мы почти одного роста. Она так близко, что я чувствую, как от ее волос пахнет зелеными яблоками. И не могу оторвать глаз от ее губ, ожидая, что она сейчас отодвинется. А она не отодвигается, и когда я поднимаю взгляд к ее глазам, у меня ощущение, что из легких выкачали воздух.
В голове бегут наперегонки две мысли. Первая – я хочу поцеловать ее сильнее, чем хочу воздуха. И вторая – если я это сделаю, то наверняка все испорчу, и она больше не будет на меня так смотреть.
Рядом с нами визжит тормозами фургон, и мы оба дергаемся, ожидая увидеть операторов Седьмого канала. Но нет – это обычный фургон футбольной мамаши, набитый визжащими детишками. Когда они вываливаются из машины, Бронвин моргает и отодвигается в сторону.
– Что теперь? – спрашивает Бронвин.
Теперь подождем, пока они скроются, и вернемся к нашему занятию.
Но она уже идет к двери магазина.
– С тебя большой брецель за спасение твоей задницы, – говорю я вместо тех слов.
Она смеется, а я думаю, не обрадовалась ли она помехе.
Мы идем мимо кадок с пальмами у входа, я придерживаю дверь для измученного вида мамочки с двойной коляской, в которой вопят двое годовалых близнецов. Бронвин сочувственно ей улыбается, но как только мы оказываемся внутри, улыбаться перестает и опускает голову.
– Все на меня таращатся. Тебе хватило ума не фотографироваться с классом. Твое фото в «Бэйвью блейд» на тебя даже не похоже.
– Да никто не смотрит, – говорю я, но это не так. Девушка, складывающая свитера в «Аберкромби и Фитч», выкатывает глаза и достает телефон, когда мы проходим мимо. – А даже если бы и так, тебе достаточно снять очки. Мгновенное изменение внешности.
Я шучу, но она тут же снимает очки, достает из сумки ярко-синий футляр и убирает их.
– Хорошая мысль, но только без них я почти слепая.
Я видел Бронвин без очков только один раз, когда в пятом классе на волейболе их с нее сбили. Тогда я и заметил впервые, что глаза у нее не синие, как я думал, а прозрачные, светло-серые.
– Я тебя поведу. Тут фонтан, в него идти не надо.
Бронвин направляется в магазин «Эппл» и щурится там на айпод «нано» для сестры.
– Мейв тоже начинает бегать, одалживает мой айпод, а потом забывает зарядить.
– Знаешь, эти проблемы богатых девушек никому не интересны.
Она усмехается, не обижаясь.
– Мне надо будет составить плей-лист, чтобы она не потеряла интерес. Рекомендации будут?
– Вряд ли мы любим одну и ту же музыку.
– У нас с Мейв разные музыкальные вкусы, ты не поверишь. Дай-ка посмотреть твою библиотеку.
Я пожимаю плечами и разблокирую телефон. Она пролистывает «Айтюнс», все сильнее хмурясь.
– Что это вообще? Почему я ничего не знаю? – И тут она смотрит на меня: – У тебя есть «Вариации на тему канона»?
Я забираю у нее телефон и сую его в карман. Забыл, что скачал это.
– Мне в твоем исполнении больше нравится, – признаюсь я, и она изгибает губы в улыбке.
Мы идем к фудкорту, болтая по дороге о всяких глупостях, как пара обыкновенных ребят. Бронвин настаивает и действительно покупает мне брецель, хотя мне приходится ей помочь, поскольку она дальше двух футов перед собой ничего не видит.
Мы садимся у фонтана ждать Мейв, и Бронвин наклоняется ко мне через стол, чтобы видеть мои глаза.
– Есть одна вещь, о которой я хочу с тобой поговорить.
Я заинтересованно поднимаю брови, но она продолжает:
– Меня беспокоит тот факт, что у тебя нет адвоката.
Я проглатываю приличный кусок брецеля и отвожу взгляд.
– А что такое?
– То, что вся эта история готова взорваться. Мой адвокат считает, что сообщения появятся в новостях. Она заставила меня перевести все мои аккаунты в соцсетях в приватный режим. Кстати, тебе тоже надо это сделать, если они у тебя есть. Я тебя нигде не нашла. Ты не думай, это не сталкинг
[4] – чистое любопытство. – Она слегка передергивает плечами, будто хочет вернуть мысль в прежнее русло. – В общем, давление растет, а ты и так на испытательном сроке, так что… в общем, надо, чтобы в твоем углу был хороший секундант.
