Я выпрямляюсь на сиденье, чувствуя, как по спине бегут мурашки.
– Кто это мы?
– Мы с моим приятелем. Эту аварию мы подстроили. Один парень заплатил нам по тысяче баксов каждому, сказал, что это розыгрыш. Ну, любой бы согласился, разве нет? Радиатор обошелся меньше пяти сотен, а остальное – чистая прибыль.
– Один парень… – В машине стало жарко, и мои руки на руле скользят от пота. Надо бы включить кондиционер, но я не могу шевельнуться. – Кто это был? Ты знаешь его имя?
– Тогда не знал, но…
– У него русые волосы и синие глаза? – перебиваю я.
– Ага.
Джейк. Значит, все-таки в какой-то момент он избавился от Луиса.
– Он был… погоди, у меня фотография есть, – говорю я, нащупывая в рюкзаке телефон. Наверняка фотографировала королевский двор на балу в сентябре.
– Не надо, – качает головой Сэм. – Я знаю, кто он.
– Правда? В смысле, знаешь его имя? – Сердце у меня так бьется, что я вижу, как вздымаются ребра. – Ты уверен, что он назвался тебе настоящим именем?
– Он никак не назвался. Я потом понял, когда новости смотрел.
Я помню те первые передачи и фотографию Эдди вместе с Джейком. Многие тогда считали, что его показывать нечестно, но сейчас я рада, что показали.
Отыскав фотографию бала, я показываю ее Сэму.
– Вот этот? Джейк Риордан?
Он моргает, качает головой и возвращает мне телефон.
– Нет, это не он. Это был другой… гораздо теснее связанный с этим делом.
Сердце у меня готово взорваться. Помимо Джейка в этой истории есть только один человек с темными волосами и синими глазами. Тесно связанный, как минимум. И это Нейт. Нет. Нет! Господи, не надо!
– Кто? – Это даже не шепот.
Сэм вздыхает, откидывается на подголовник и молчит несколько самых длинных в моей жизни секунд.
– Саймон Келлехер, – отвечает он наконец.
Глава 28. Купер
Среда, 7 ноября, 19.40
Собрания клуба убийц становятся регулярными. Но нам нужно новое название.
На этот раз мы собираемся в кофейне в центре Сан-Диего и теснимся за столом в глубине зала, поскольку наша численность все время растет. Со мной приехал Крис, а с Эдди – Эштон. Бронвин положила все записи в конверты, в том числе новую: Саймон заплатил двоим парням за организацию автоаварии. Она говорит, что Сэм Бэррон обещал позвонить Эли и рассказать ему. Чем это поможет Нейту, я понятия не имею.
– Почему ты выбрала это место, Бронвин? – спрашивает Эдди. – Вроде не по пути.
Бронвин кашляет и энергично перекладывает свои заметки.
– Без всякой причины. Ну ладно. – Она обводит взглядом стол. – Спасибо, что приехали. Мы с Мейв перебираем все это и не можем найти смысла. Решили, что может помочь мозговой штурм.
Мейв и Эштон возвращаются от стойки с нашими заказами на двух подносах. Они раздают чашки, и я вижу, что Крис один за другим открывает пять пакетиков сахара и высыпает их в свой латте.
– Что такое? – спрашивает он, перехватывая мой взгляд.
На нем зеленая рубашка поло, подчеркивающая цвет его глаз, и выглядит он отлично, просто отлично. Но мне все еще кажется, что я не должен обращать внимание на такие вещи.
– Любишь сахар? – Дурацкий вопрос. Я имел в виду: «Я понятия не имею, какой кофе ты любишь, потому что мы с тобой впервые вместе на людях».
Крис поджимает губы, что не должно казаться привлекательным, но все же привлекательно. Мне становится неловко, и я неуклюже задеваю под столом его колено.
– В этом нет ничего плохого, – говорит Эдди, ставя свою чашку рядом с чашкой Криса.
В ней столько молока, что бледная жидкость мало напоминает кофе.
Мы с Крисом сейчас проводим вместе больше времени, но это еще не кажется естественным. Может быть, я привык это скрывать или еще не свыкся с тем, что встречаюсь с мужчиной. Когда мы шли от моей машины к кофейне, я поймал себя на том, что держу дистанцию с Крисом, потому что не хочу, чтобы окружающие догадались, кто мы друг другу. Я ненавижу это в себе. Но это во мне есть.
Бронвин взяла себе какой-то чай, на вид слишком горячий, чтобы его пить. Она отодвигает чашку и прислоняет к стене один из конвертов.
– Вот все, что мы знаем о Саймоне: он собирался запостить сплетни о нас. Он заплатил двоим парням за организацию аварии на стоянке. Он был подавлен. В Сети он был жутким кровожадным персонажем. Они с Дженой вроде бы поссорились. Он клеился к Кили. Он когда-то был другом Джейка. Я ничего не пропустила?
– Он удалил запись обо мне с «Про Это», – говорю я.
– Не обязательно он, – поправляет Бронвин. – Запись была удалена, а кем – мы не знаем.
Что ж, это верно.
– И вот что мы знаем о Джейке, – продолжает Бронвин. – Он написал как минимум один из постов на «Тамблере» или помог кому-то его написать. Его не было в здании школы, когда умер Саймон, – так утверждает Луис. Он…
– …маньяк, которому надо все контролировать, – перебивает Эштон.
Эдди открывает рот, чтобы возразить, но Эштон не дает себя перебить:
– Да, Эдди. Он три года регламентировал всю твою жизнь до мелочей. И как только ты сделала то, что ему не понравилось, он психанул.
Бронвин, бросив извиняющийся взгляд на Эдди, пишет: Джейк – мания контроля.
– Это элемент данных, – заверяет она. – Теперь, что если…
Хлопает входная дверь, и она густо краснеет.
– Какое совпадение!
Проследив за ее взглядом, я вижу молодого парня с непослушными волосами и клочковатой бородой, только что вошедшего в кофейню. Вид у него знакомый, но кто это, я понять не могу. Он смотрит на Бронвин, и на его лице выражается преувеличенное возмущение, которое сменяется тревогой, когда он замечает меня и Эдди. Он закрывает лицо рукой.
– Я вас не вижу. Никого из вас. – Тут в поле его зрения попадает Эштон, и он задерживает на ней долгий взгляд, едва не споткнувшись о собственные ноги.
– О, привет. Вы, наверное, сестра Эдди.
Эштон недоуменно переводит взгляд с него на Бронвин и обратно.
– Мы с вами знакомы?
– Это Эли Кляйнфельтер, – объясняет Бронвин. – Из «Пока Не Будет Доказано». У них тут наверху офис. Он… он адвокат Нейта.
– Который не имеет права с тобой разговаривать! – произносит Эли, словно только что вспомнив. Еще раз задержав взгляд на Эштон, он отворачивается и идет к стойке. Эштон пожимает плечами и дует на кофе. Наверняка она привыкла к тому, как ее внешность воздействует на мужчин.
Эдди удивленно смотрит ему вслед.
