– Быстро! Нужна поддержка. Сюда, живо! – крикнула Эрика, глядя в камеру. Эрика, Мосс и Райан оторвали Гэри Уилмслоу от Питерсона и сумели заковать его в наручники. Губа у него была разбита, он харкал на пол. В этот момент в дверях появились трое полицейских в форме.
– Проснулись? В камеру его. Живо, – распорядилась Эрика.
– Всегда к твоим услугам, чумазик. – Гэри нахально улыбнулся Питерсону окровавленным ртом, и его потащили прочь. Питерсон медленно поднялся с грязного пола. Две пуговицы на его рубашке были оторваны, нос кровоточил.
– Что вы тут устроили? – спросила Эрика.
– Босс, он…
– Рот закрыть и привести себя в порядок. Потом поговорим.
Питерсон вытер рот тыльной стороной ладони и покинул кабинет для допросов.
– Босс, мы нашли у него уйму сигарет… – начала Мосс. Эрика жестом велела ей молчать.
– Я знаю, что произошло. А вот чего я не хочу знать, так это почему два моих лучших сотрудника не соблюдают процедуру допроса.
– Я пыталась связаться с его адвокатом.
– Выйдем, – сказала Эрика, заметив, что камеры все еще ведут запись их разговора.
* * *
– Вы же знаете, что у Питерсона зуб на Уилмслоу, – продолжала Эрика, когда они вышли в коридор. – Он – подонок, но к убийству Грегори Манро он не причастен, у него алиби. Ваша задача – расследовать убийство, а не тащить в участок всех подряд, кто вам не понравился.
– Дело не в том, что он нам не нравится…
– Идите домой, Мосс. Я все улажу.
– Но…
– Домой. Сейчас же!
– Слушаюсь, босс. – Вытирая со лба пот, Мосс пошла прочь. Эрика осталась одна в коридоре, под жгуче-ярким светом флуоресцентных ламп.
Часом позже она нашла Питерсона в мужской раздевалке на цокольном этаже отделения. Здесь смешивались запахи напольного воска и людских тел. Питерсон сидел на лавке, прислонившись к шкафчикам. На одной из металлических дверей шкафчиков, что стояли напротив, красовалась вмятина, а рука Питерсона была обмотана окровавленной тряпкой.
– Он специально нарывался, босс, – произнес Питерсон, поднимая глаза на Эрику. – Вломился в дом, сшиб с ног Эстель. Нас послал куда подальше.
– Он, конечно, мразь, Питерсон. Но если бы я арестовывала каждого, кто меня посылает, тюрем бы не хватило.
Окон в раздевалке не было, свет горел только над раковинами, окутывая все помещение сумеречным сиянием. В тонком летнем платье Эрика чувствовала себя почти что обнаженной; серебряные подвески в ушах шлепали по щекам. Она сложила на груди руки.
– За что конкретно вы его арестовали, Питерсон?
– У него были контрабандные сигареты, которые он планировал продать!
– И у вас есть доказательства того, что он планировал их продать?
– Ну как же, босс! Там ведь тысячи сигарет!
– Допустим, он собирался их продать, но какое отношение это имеет к нашему убийству? – спросила Эрика.
– Босс, Уилмслоу находится на пробации, – отвечал Питерсон. – Не просто же так. И мы до сих пор не знаем, причастен ли он к убийству Грегори Манро. Зато теперь у нас есть время, чтобы копнуть поглубже.
– Он не причастен к убийству Грегори Манро! – раздраженно бросила Эрика.
– Мы этого не знаем, босс. Его алиби подтверждают только сестра и мать, которые…
Эрика прошла к раковине, включила холодную воду. Сполоснув лицо, она набрала в ладони воды и напилась. Потом закрыла кран и промокнула рот бумажным полотенцем.
– Питерсон…
– Что?
– Гэри Уилмслоу находится под следствием за изготовление и распространение детской порнопродукции. Потенциально он является ключевым игроком в обширной подпольной сети педофилов. Полиция ведет за ним скрытое наблюдение. Именно поэтому мы точно знаем, что он не убивал Грегори Манро. У него железное алиби.
Питерсон в шоке вытаращился на нее.
– Вы это серьезно?
– Да, серьезно. И я не должна была вам это говорить.
Питерсон грузно наклонился вперед и опустил голову в ладони.
– Нельзя поддаваться на провокации сволочей вроде Уилмслоу. Вы же знаете, что это за типы. Он умеет выводить из себя. С детства научен. Я считала вас более умным человеком. Жажда мщения затмевает разум.
– И когда его арестуют? – сипло выдавил из себя Питерсон, словно борясь со слезами.
– Не знаю. Марш сообщил мне об этом пару дней назад, когда я хотела взяться за Уилмслоу. Эта операция называется «Хемслоу». Полиция считает, что есть фабрика по производству DVD-дисков и отснятый материал… на сотни часов, который загружают в Сеть.
Ее слова повисли в воздухе. Питерсон выпрямился, прижал к глазам ладони.
– Нет, нет, нет, нет… – произнес он. Эрику потрясла его реакция. Он не пытался снять с себя вину или оправдаться. Питерсон отнял руки от лица. – Что же теперь будет?
– Неведение не может служить оправданием, а вы совершили глупость… Но вы не знали об Уилмслоу. Просто выполняли свою работу, хоть и действовали небезупречно. Ваше счастье, что драку в допросной начал Уилмслоу. Я скажу Маршу, что всыпала вам по первое число.
Питерсон смотрел на Эрику, пораженный ее спокойным тоном.
– Я имел в виду, что теперь будет с операцией «Хемслоу»?
– Не знаю.
– Вы не требуете, чтобы я сдал свое удостоверение? – тихо спросил он.
– Нет, Питерсон. Я вижу, что вы и так потрясены.
– Да уж.
– Теперь идите домой. Жду вас здесь завтра с ясной головой. Вам будет объявлено официальное предупреждение. К счастью, оно у вас первое.
Питерсон встал, взял куртку и, больше не сказав ни слова, ушел. Эрика озабоченно смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Еще час она провела в отделении, улаживая инцидент. Гэри Уилмслоу было сделано официальное предостережение за оскорбительные расистские речи в адрес сотрудника полиции.
* * *
Эрика курила на крыльце. Из отделения в сопровождении своего адвоката, холеного мужчины в сером костюме из ткани в тонкую полоску, вышел Гэри. Он задержался на верхней ступеньке и, убедившись, что адвокат отошел довольно далеко и не услышит его, сказал:
– Спасибо, что отпустили. Кстати, раз теперь я на свободе, может, пойдем позажигаем? Видок у тебя аппетитный.
Эрика повернулась, посмотрела на него. Гэри пожирал ее вожделенным взглядом. Она поднялась на верхнюю ступеньку, где он стоял, поравнялась с ним.
– Дальше неудачной попытки изнасилования дело у нас не пойдет. Впрочем, с другими женщинами, я уверена, ты тоже на большее не способен, – ответила она, приблизив свое лицо к его.
