Они поразмыслили об этом с минуту.
– Ладно. Нужно скорее вызвать сюда криминалистов, – сказала Эрика, берясь за телефон.
* * *
Айзек Стронг и группа экспертов-криминалистов прибыли быстро. Облачившись в синие комбинезоны, они принялись за работу. Через пару часов Эрика и Мосс, тоже в синих комбинезонах, снова поднялись в спальню. Для тех, кто обследовал место преступления, вокруг кровати расставили железные ящики, по которым они должны были ступать, чтобы не затоптать улики.
– Ну что, Айзек? Думаешь, это тот же, кто убил Грегори Манро? Полиэтиленовый пакет, жертва – одинокий мужчина, голый… – начала Эрика.
– Не будем спешить с выводами, – сказал Айзек, глянув на нее и на Мосс с противоположной стороны двуспальной кровати. Один из экспертов, вклинившись между ними, сфотографировал тело. – Смерть наступила менее суток назад. В стиснутых кулаках, в области рта и глаз еще заметны признаки трупного окоченения. Дом фасадом смотрит на восток; эта комната, в частности, весь день находится в тени, поэтому температура обеспечила относительно хрестоматийный процесс разложения. Его возвращение домой вчера поздно вечером зафиксировали фоторепортеры, так что здесь мы руководствуемся скорее здравым смыслом, чем наукой. Полиэтиленовый пакет туго затянут под подбородком… – Айзек показал на шнурок, впившийся в кожу. – Возможно, жертва сопротивлялась; левый глаз сильно подбит, удар нанесен тупым предметом – наверно, рукой или кулаком. На тумбочке порожняя бутылка из-под пива, которую мы возьмем на токсикологическую экспертизу. Опять-таки следы борьбы на кровати и в комнате практически отсутствуют: везде полный порядок. Вероятно, убитый был в беспомощном состоянии… убийца лишил его возможности сопротивляться. Признаков сексуального насилия нет. Остальное, как всегда, после вскрытия.
– Что это на простыне? – спросила Эрика, показывая на сероватый налет на темно-голубой простыне рядом с трупом. Она опустилась на корточки и заглянула под кровать: пара грязных носков и толстый, местами неровный слой пыли.
– Пыль, – сказала она, отвечая на свой вопрос. – Кто-то испачкался в пыли под кроватью и перенес ее на матрас.
– Черт, значит, кто-то прятался под кроватью, – заключила Мосс. Полицейский фотограф, склонившись над трупом, снимал тело жертвы крупным планом. При каждом щелчке его фотокамера испускала яркую вспышку света. Неожиданно у них за спинами тоже сверкнула вспышка. Эрика повернулась и увидела худого мужчину с ярко-синим ирокезом на голове, притаившегося на участке плоской крыши за окном спальни. Он просунул объектив в дыру в стекле и сделал еще два снимка.
– Эй! – крикнула Эрика, стягивая с лица защитную маску. Она подошла к окну, но мужчина, в джинсовых шортах и черной футболке с символикой группы AC/DC, нагнулся и сделал еще пару снимков. Он метнулся к краю плоской крыши и, раздавив ногами осколки стекла, принялся спускаться вниз, цепляясь за пышные кисти глицинии, маскировавшие водосточный желоб.
– Это еще кто такой? – спросила Эрика.
– Похож на папарацци, – предположила Мосс.
Они выглянули из окна. Мужчина уже спустился на газон. Полицейских в саду за домом не было. Эрика посмотрела на Мосс, и они бросились из комнаты.
Глава 31
Эрика с Мосс помчались к лестнице, едва не сбив с ног эксперта, державшего в руках хрупкий поднос, на котором лежали упакованные в прозрачные пакеты предметы, изъятые с места преступления. Бегом они спустились в жилую комнату открытой планировки и подскочили к окну от пола до потолка, выходившему во внутренний двор. Эрика попыталась открыть его. Фотограф с синим ирокезом бежал к забору с правой стороны сада.
– Откройте, быстро! – заорала Эрика. Криминалисты в синих комбинезонах обратили на нее взгляды, но их лиц под масками она не различала – видела только блеск любопытных глаз.
– Босс, сюда! – крикнула Мосс, появляясь из двери, что находилась рядом с холодильником металлического цвета. Эрика кинулась за ней. Дверь вела в хозяйственное помещение, где стояли большая стиральная машина и сушка. Узкое вытянутое вверх окно выходило в ухоженный благоустроенный сад, но фотографа нигде не было. Мосс подергала ручку крепкой деревянной двери. – Заперто! И ключа нет, черт возьми! – в досаде воскликнула она.
Они глянули из окна в сад и увидели, что фотограф уже перелезает через забор. Над стиральной машиной и сушкой висели полки с упаковками бытовой химии. На нижней Эрика заметила тяжелый железный ключ. Она взяла его, вставила в замочную скважину. Дверь открылась, и они выскочили в сад. Эрика рванула вправо, ухватилась за верх деревянного забора, подтянулась, перелезла в соседний сад. Мосс не отставала. Эрика приземлилась на выжженную траву, на бегу вытащила рацию.
– Он выскочит на Данэм-роуд, – крикнула сзади Мосс.
– Преследуем подозреваемого. Он бежит через сад, который граничит с Данэм-роуд в Далидже. Нужно его перехватить. Пришлите подкрепление. – Эрика достигла забора на противоположной стороне сада, снова подтянулась, перемахнула через стену, легко приземлившись в соседнем дворе. Впереди она увидела фотографа, его синий ирокез исчезал за следующим забором. Нельзя, чтобы он ушел со снимками места преступления. Их в считаные минуты загрузят в Интернет, думала Эрика.
Она бросилась через следующий сад, по пути обогнув пластмассовые качели, и, перепрыгнув через забор, бултыхнулась в пруд, где больно приземлилась на колени.
– Эй, вы нарушили границы частных владений! Там же карпы мои! – крикнула молодая женщина в коротком летнем платье и солнцезащитных очках, появившись на террасе.
– Полиция! – крикнула в ответ Эрика. Мокрая, она с хлюпаньем выбралась из пруда и помчалась к очередному забору, видя, что нагоняет фотографа. Тот уже добежал до края следующего сада и закидывал на стену ногу.
– Держи его! – крикнула Эрика. Этот вполне уместный возглас прозвучал нелепо. Она обернулась и увидела, что у нее за спиной Мосс, перевалившись через забор, ничком упала в пруд, подняв сноп брызг. Женщина на террасе закричала еще громче.
Зной стоял невыносимый. Эрика выбилась из сил и изнывала от жары во всей своей одежде, поверх которой на ней еще был надет синий комбинезон. Мосс выбралась из воды с водорослями в волосах.
– Я цела, босс. ЗА НИМ! – крикнула она. Эрика продолжила погоню. Перелезла через очередной забор, чувствуя, как ноги карябают щепки, проткнувшие комбинезон и одежду. Она увидела, что фотограф уже подбежал к краю последнего двора, огороженного высокой стеной из светлого кирпича.
– Стоять! – заорала она.
Фотограф обернулся. Он раскраснелся, синий ирокез торчал на его голове как плавник. Он поправил фотокамеру на плече, показал неприличный жест, подпрыгнул, хватаясь за верхушку стены, и подтянулся.
Эрика побежала через последний – голый и пыльный – двор, где стояли только растрескавшиеся, покрытые лишайником купалки для птиц. Мужчина, пытаясь взобраться на стену, чуть сполз вниз, и Эрике удалось схватить его за ногу. Он отбрыкнулся, задев ее по лицу, и, хотя на нем были всего лишь кроссовки, ее щеку пронзила боль. Она снова поймала его за ногу и сумела стащить с нее кроссовок, но он вырвался и перевалился через волнистый верх стены. Эрика услышала глухой стук и вскрик.
