– Клянусь, как только закончу это дело, сразу приеду посмотреть на малышку, – пообещала Эрика.
– Ты всегда так говоришь! Не затягивай, – устало произнесла Ленка. Послышался плач младенца, и в трубке зазвучали гудки.
Эрика долго сидела на берегу – курила и пила вино, за здоровье сестры и племянницы. Небо темнело, и настроение у Эрики портилось. Она была тетей, и, хоть с сестрой они не были близки, она была счастлива за Ленку. Счастлива и в то же время расстроена, что жизнь развела их в разные стороны.
Лишь холодный ветер и мысль о том, что Кит ждет ее в квартире, заставили Эрику подняться с остывшей земли.
Идя вдоль берега, она смотрела на дома и гостиницы, тянувшиеся до самого конца бульвара, где стоял ее отель. Она поднялась с пляжа по лестнице и остановилась перед домом, где жил Кит. Из озаренных окон верхнего этажа доносились бренчание ситара и запах марихуаны, однако в окнах Кита было темно. Эрика уже хотела постучать в дверь, но вдруг отдернула руку. Кит никогда не выключал свет. Он боялся темноты.
Эрика сошла с дорожки, что вела ко входу, на бетонированное покрытие палисада, где стояли мусорные баки, и приблизилась к эркерному окну. Оно было открыто. Она стала всматриваться в темноту, из которой выплывали запахи сырости и моющих средств.
Эрика приняла решение. Она подтянулась на карнизе и залезла в окно.
Глава 83
Эрика стояла в темной спальне Кита и прислушивалась. Здесь было душно и пыльно. Она пыталась отвлечься от приглушенной музыки, доносившейся из квартиры этажом выше, но все равно не различала шумов за дверью спальни. Крадучись, она двинулась мимо темной громады медицинской кровати Кита и ступила в коридор, куда через стекло входной двери сочился свет. Эрика на цыпочках пошла по коридору, стараясь оставаться в тени. Минуя вторую спальню, в открытую дверь увидела две инвалидные коляски – пустые, застывшие. Две большие инвалидные коляски, неясно вырисовывавшиеся в темноте.
Музыка на мгновение смолкла, и в тишине Эрика напрягла слух. Монотонный немелодичный ритм возобновился. Не теряя бдительности, она прокралась мимо распахнутой настежь двери ванной. С набережной в крошечное окошко над раковиной лился мглистый свет, помогая ее глазам привыкнуть к темноте.
В биение музыки врезались посторонние шумы: сопение и треск. В конце коридора Эрика осторожно приблизилась к двери с непрозрачным рифленым стеклом, вытащила свой мобильный телефон и, включив встроенный в него фонарик, свернула в гостиную.
И едва не вскрикнула. В середине комнаты стояла женщина. Невысокая, с призрачно бледной кожей и неровно подстриженными короткими жесткими черными волосами. Ее черные глаза мгновенно сузились до размера булавочной головки, когда Эрика навела на нее луч фонаря. Рядом с женщиной она увидела обмякшего в кресле Кита с безвольно раскинутыми руками. На голове у него был полиэтиленовый пакет, до того туго натянутый, что толстые линзы его очков буквально вдавились в глазницы.
– Вы кто?
– Меня зовут Симона. – Женщина шмыгнула носом, вытирая выкатившуюся из глаза слезу. – Я не хотела его убивать.
– Боже, – дрожащим голосом выдохнула Эрика. Она отвела луч фонаря от тела Кита и нацелила его прямо в лицо Симоны, пытаясь ослепить ее, чтобы выиграть время. Но Симона оказалась проворнее, и Эрика вдруг оказалась прижатой спиной к стене с приставленным к горлу ножом.
– Давай сюда телефон, – спокойно сказала Симона до странного высоким голосом. Эрика ощущала прикосновение холодного металла, карябавшего кожу на шее. – Ты видела, на что я способна. Я не блефую.
Эрика медленно протянула руку, отдавая телефон. Ей стоило больших усилий, чтобы не закрыть глаза. Симона была мала ростом, но смотрела на нее с леденящей жестокостью. Свободной рукой она быстро выключила фонарь. Эрика услышала, как батарея с глухим стуком упала на пол. В темноте зрачки Симоны расширились, как у наркоманки. Она бросила телефон, Эрика услышала, как аппарат захрустел под ее ногой.
– Зачем ты явилась сюда, Эрика Фостер? Я собиралась сделать это и исчезнуть с лица земли. Больше вы обо мне никогда бы не услышали.
Эрика обвела взглядом комнату.
– Нет, нет, нет, в глаза мне смотри, – потребовала Симона. – Сейчас мы пройдем туда, – добавила она, кивком показывая на обмякшего в кресле неподвижного Кита. Симона чуть ослабила хватку, но нож по-прежнему держала у горла Эрики. Они пошли, вихляя из стороны в стороны, словно исполняли некий причудливый танец. Наконец Эрика поравнялась с инвалидным креслом.
– Так, теперь я отступлю на шаг, но не вздумай выкинуть что-нибудь – порежу. Полосну по глазам и по горлу. Это ясно?
– Да, – выдавила из себя Эрика. Покрываясь испариной, она ощутила смердящий дух, исходивший от Кита – запах пота, к которому примешивалась вонь испражнений. Симона отошла к дверному проему и включила свет. Стало светло как днем. Вернувшись к Эрике, она нацелила острие ножа на Эрику и приказала:
– Снимай пакет с его головы.
– Что?
– Что слышала. Снимай. – Она двинулась на Эрику с ножом, от лезвия которого отражался свет.
– Хорошо, хорошо, – произнесла Эрика, поднимая руки. Медленно она стянула пакет с головы Кита. Шея у него была все еще мокрая от пота, и на мгновение ей подумалось, что он жив. Однако лицо его уже распухло и посинело.
– Живей давай, – сказала Симона. Эрика принялась развязывать шнурок. Распутывая его, она паниковала, потому что узел, казалось, затягивается еще туже. Наконец, ей удалось расслабить его и растянуть шнурок. Голова Кита дернулась вверх, и Эрика стала осторожно снимать с его головы пакет, издавший чмокающий звук. Вместе с пакетом она прихватила и его очки, которые соскользнули вверх с его носа, затем пробороздили его лоб. Голова Кита откинулась на спинку кресла. Симона внезапно подскочила к Эрике, и она отпрянула, отведя в сторону руку с пакетом, который она успела сдернуть с Кита.
– Возьми очки, надень на него, – велела Симона. Эрика повиновалась, бережно надев очки на нос Кита и дужки заправив ему за уши.
– За что вы его убили? – спросила Эрика.
– Он должен был умереть. Он ведь меня вычислил. И вам сообщил.
– Он ничего не сообщал. Я сама вас вычислила.
– Он захотел встретиться. А прежде никогда не настаивал на встрече. Я пыталась его выманить, но он упорно отказывался. Вот я и подумала, что ты, видимо, сообразила, как выйти на меня. Паранойя меня не подвела… А отношения между людьми не должна омрачать паранойя, – закончила она, посмотрев на Кита.
– Он вас любил, – сказала Эрика, переводя взгляд с тела Кита на Симону.
– Ага, это как раз то, что мне нужно, любовь мужчины. – Симона скривила рот в саркастической усмешке.
– Что плохого в том, чтобы быть любимой? – спросила Эрика, судорожно соображая. Она пыталась определить, каков будет следующий шаг убийцы, и до тех пор стремилась ее разговорить.
