— А теперь выкладывай, что там у тебя?
— Это мое личное дело.
— И зовут это личное дело Вика. — Мама смотрела на дисплей телефона, который, как это ни странно, выдержал удар об стену.
— Опять с ума сходишь? — спросил отец.
Родик кивнул. Никогда не забыть ему тот день, когда он решился проводить Вику домой. Набрался смелости, подошел к ней, заговорил, а тут Юрка. Он ударил его на глазах у Вики, но это еще полбеды. Родион помнил, как Вика смеялась над ним…
А дома его тогда хватил приступ бешенства. Он бился в истерике, и родители едва его тогда успокоили. Потом он еще целый месяц ходил к психологу. Потом все это, конечно, забылось. И к Вике он вернулся, как будто ничего и не было… И вдруг выясняется, что эта сучка посмеялась над ним. Вместе с Юркой… И вот как все это забыть?
— Рассказывай! — потребовал отец.
— А что рассказывать? Как эта дрянь издевается надо мной? — снова начал заводиться Родион.
Мама взяла его за руку, призывая к спокойствию.
— Никто не смеет над тобой издеваться, сынок.
— Никто, — кивнул Родион, оцепенело глянув на нее.
— Рассказывай, — настаивал отец.
Родион кивнул. Да, он все расскажет. Может, родители посоветуют ему, как наказать Вику.
* * *
Смена еще не началась, а ковер уже расстелили. И не где-нибудь, а в кабинете директора.
— Давай, Лаверова, рассказывай, как ты клиенту нагрубила. — Стахова смотрела куда-то мимо Вики.
— Кому я нагрубила?
— Вот. — Елена Максимовна провела рукой по журналу, который лежал у нее на столе. — Господин Евстюгин жалуется, что администратор гостиницы нагрубил ему. Из-за каких-то полотенец. Неужели трудно было выдать дополнительный комплект?
— Я никому не грубила. И полотенца выдала.
— Не грубила?
— Сказала только, что постороннюю в номер водить не надо.
— Постороннюю?
Вика могла бы рассказать, чем занимался пьяный Евстюгин с этой посторонней. И почему полотенца так быстро пришли в негодность. Но решила промолчать.
— А как посторонняя оказалась в номере?
— Как-то оказалась.
— И это произошло в твою смену.
— Я же не отвечаю за охрану.
— Не отвечаешь… — кивнула Стахова. — Больше ты, Лаверова, ни за что не отвечаешь. Ты уволена!
— Что?! — оторопела от неожиданности Вика.
— Предлагаю по собственному желанию. Зачем тебе дурная слава? Зачем тебе проблемы по дальнейшему трудоустройству?
— А как же смена?
— Забудь… Ну, чего стоишь? Свободна!
Из кабинета директора Вика вышла, не чувствуя под собой ног. Она так старалась, лезла из кожи вон, и вдруг из-за какой-то мелочи под зад коленом.
— Вика, что случилось? — Мама встревоженно смотрела на нее.
— Не быть мне менеджером… — жалко и беспомощно улыбнулась Вика. — Уволили.
— Да нет! — Мама просто не могла в это поверить.
— Вместе домой пойдем?.. Или я сама? — спросила Вика.
И, не дожидаясь ответа, вышла на улицу. Ей вдруг стало тяжело дышать, нужен был свежий воздух. Мама догнала ее, попросила обождать. Вика кивнула и направилась к летнему кафе через дорогу. При гостинице тоже было кафе, но Вика отказалась от этого варианта. Все уже знают, что ее уволили, будут смотреть с фальшивым сочувствием. И переживать за свою шкуру. Говорят, что лузерство — это заразно. И многие этому верят.
Распогодилось вдруг сегодня, теплый ветер с юга выгнал солнце из-за северных туч. Зато на душе ненастье. И дождь. Из слез.
— Сладенького чего-нибудь? — спросил вдруг из-за спины знакомый голос.
Вика обернулась и увидела Родика. Холеный, лощеный. И успешный до завистливого визга. И совсем не важно, что своими успехами он обязан родителям. Вика и сама бы не отказалась от богатого отца. Сидеть бы дома на всем готовом и ничего не делать. Достала эта беготня за куском насущным. Сколько ни зарабатывай, всегда мало.
— Ты что здесь делаешь?
— Бюро добрых услуг открыл, — усаживаясь в кресло напротив, сказал он. — Езжу по городу, смотрю на людей. Если вдруг вижу проблемы, стараюсь помочь.
— Даже если тебя об этом никто не просит?
— Просит. Кислятина на твоем лице просит. Вот я сладенького и предложил… Случилось что?
— Да так.
— С Юркой поссорилась?
— Да нет, — качнула головой Вика.
Юра сказал, что ей звонил Родик. Сказал и попросил ее отказаться от ресторана, хотя мог бы и не делать этого. Она бы и без того никуда не пошла.
— А мне кажется, что да.
— Когда кажется, знаешь, что нужно делать?
— Да я уже перекрестился. Когда Юрка грянул… Могла бы и сказать, что с ним встречаешься.
— Когда сказать? — не поняла Вика.
— А когда мы с тобой… У тебя дома…
— Не было ничего.
— Не было. Из-за Юрки.
— Из-за тебя… А Юрка потом появился…
Вика в раздумье качнула головой. А ведь все могло сложиться иначе, не раскисни тогда Родик. Она же не шлюха какая-то, чтобы из постели в постель прыгать. После Родика она бы с Юркой не смогла. Даже если бы очень захотела, не смогла бы… А теперь она не может с Родиком. И пусть он проваливает со своим бюро добрых услуг!
— Но ведь появился. И ты знала, что он появится! — с укором выплеснул Родик.
— Не знала. Ты ушел, а он вернулся. Из армии.
— Из армии? При полном параде! Под флагами, с барабанами, да?
— Да нет, в гражданке… Флаги потом были.
— Под барабаны?
— Можешь позвонить мне по телефону, я расскажу. Я уже забыла, в какой руке ты телефон держишь… — съязвила Вика.
— Шлюха! — вскипел Родик.
— Что?! — Она вскочила со своего места и влепила ему пощечину.
Но тот неожиданно ударил в ответ. Вика шарахнулась назад и в замешательстве уставилась на него. Она просто не могла поверить в то, что сейчас произошло. И Родик стоял перед ней бледный как полотно. Он тужился что-то сказать, но спазм, казалось, сжал челюстные мышцы.
— Ах, ты, подонок!
Мама появилась из ниоткуда, но повела себя как надо. И с ходу, наотмашь влепила Родику пощечину. Вика испугалась за маму, бросилась к ней на помощь. Родику ничего не оставалось, как ретироваться.
— Кто это был? — глядя ему вслед, спросила мама. — Родик?
— Он самый.
Вика смотрела, как Родик подходит к своей машине, возле которой стоял плотного телосложения парень с обесцвеченными волосами.
