— Неправильно.
— Вот видишь, я умею признавать свои ошибки… А твоего дружка сюда привезли, он здесь должен свою ошибку признать, так я понимаю?
— Юра не ошибся. Он правильно все сделал… Один козел меня ударил, а он его избил.
— Ударил? — В его голосе прозвучало возмущение.
И взгляд потемнел, как будто его задело за живое.
— Кто такой?
— Я все сказала. Зачем тебе подробности?
— А Юра, значит, за тебя спросил?
— Значит.
— Это хорошо. Это очень хорошо… Пацан он мощный… Чем-то занимался?
— В армии служил… Ну, не совсем в армии…
— Не совсем в армии или не совсем служил? — усмехнулся Валера.
— Войска МВД — это не совсем армия.
— Фью!.. Попал твой Юра! — скорее обрадовался, чем огорчился Валера.
— Куда попал, там и служил.
— Да нет, я не о том… Если он в МВД служил, значит, мент. А с ментами в зоне знаешь что бывает?
— Что?
— Ну, начинают с минимума, а кончают максимумом, — Валера провел пальцем по горлу. — А для кого-то минимум хуже максимума.
— Я тебя не понимаю.
— Не вернется твой Юра. Теперь понимаешь?
— И что же делать?
— Что делать?.. Есть у меня один знакомый. Если он скажет «нет», Юрку твоего даже пальцем не тронут.
— А он скажет?
— Ну, если я очень хорошо его попрошу.
— Но ты же не станешь просить… — Вика глянула на усатого. Уж не о нем ли речь.
— Это жестокий мир, детка, — скривил губы Валера. — Если ты хочешь, чтобы я для тебя что-то сделал, сделай что-то для меня.
— Что?
— Ты знаешь что. — Он провел взглядом, как будто крючком.
Как будто срывал с нее одежду.
— Ты с ума сошел.
— Нет. Не сошел. И в тебя не влюблен… Просто я тебя хочу. И как только я получу свое, ты меня больше никогда не увидишь.
— Не получишь ты ничего.
— Один раз, и никаких больше проблем.
— Нет.
— Один раз.
— Иди ты знаешь куда!
И Вика провела по нему взглядом — слева направо, как будто пощечину ему отпустила. Повернулась к нему спиной и рванула к остановке.
— Ты подумай, — донеслось вслед. — Еще не поздно сказать «да».
Вика подняла правую руку, но указательный палец вверх выставить не решилась. Она уже понимала, с кем имеет дело. Валера попал за решетку не случайно. Уголовный мир — это его среда обитания. И шутить с ним очень опасно…
А проблему с Юрой она решит. И для этого ей вовсе не нужно будет ложиться в постель с Валерой… Но что, если Родик предложит ей то же самое?
Глава 6
Всю ночь Юру продержали в «обезьяннике», и весь следующий день он промаялся там. А к обеду, после очередного допроса, его направили в изолятор временного содержания.
Это была сама настоящая тюрьма — длинное приземистое здание с решетками на окнах, за кирпичным забором, обнесенным колючей проволокой. И приняли его по всей форме — обыскали, сфотографировали, сняли отпечатки пальцев, забрали ремень, сдернули с кроссовок шнурки.
А потом была камера — довольно-таки просторная, и не с деревянными, а с железными койками армейского образца. Шесть шконок, рукомойник, параша. И четыре мутных типа за столом.
Один из них, щуплый, сидел с голым торсом, выставляя напоказ лагерные татуировки. Второй, более крупный и внушительный, был в растянутой майке-алкоголичке, и у него на руках какие-то наколки. Грубая, ущербная внешность, неряшливость, давно не мытые волосы. Третий выглядел куда лучше. Стрижка короткая, похоже, только что из парикмахерской. Волосы чистые. И щеки выбриты идеально. Свежая футболка, фирменные треники. И четвертый тип ему под стать, хоть в пару их ставь. Все бы ничего, но эти двое располагали более чем внушительной внешностью. Огромные, накачанные, кулаки что гири.
Все четверо играли в карты. А колода новенькая, возможно, ее только-только распечатали. Да и самих качков, похоже, завезли в камеру только что. Не похожи они были на людей, которые провели ночь за решеткой.
— Кто такой? — едва глянув на Юру, спросил щуплый.
— Человек, — буркнул он.
Не нравилась ему эта ситуация. Все такое здесь фальшивое, наигранное. Ощущение полного цугцванга. Что бы он сейчас ни сказал, все будет использовано против него. Может, и не нужно ничего объяснять?
— А почему ментом пахнет? — спросил уголовник в майке-алкоголичке.
Чтобы не засмеяться, Юра приложил к губам кулак. Его ждали, о нем знают. Вне всякого, ситуация эта подстроена.
Родик в больнице, утрата трудоспособности ему не грозит. К тому же Вика дала показания против Родика. А сам он свою вину не отрицал, при задержании не сопротивлялся. И еще у него заслуги перед Отечеством, орден. Вряд ли суд оставит его под стражей. И реальный срок для такой ситуации — это слишком. Наверняка наказание будет условным… Видимо, Водников это понимал. Поэтому и устроил этот спектакль. Юре сейчас переломают все кости, а может быть, и убьют. В любом случае Родик будет отомщен.
— Ты че, наседка? — поднимаясь из-за стола, спросил качок с искривленным носом.
— Наседка сидит, а этот будет лежать, — сказал второй громила.
События развивались стремительно, времени на раздумья оставалось все меньше.
А ребята явно торопились. Видно, им вовсе не хотелось засиживаться за решеткой. Их тянуло домой, к теплым женщинам и холодному пиву. Для этого нужно всего ничего — расправиться с приговоренным.
Юра схватился за душку койки, потянул ее на себя. Тут же взялся за другую шконку и также перегородил путь качкам.
— Ну ты и клоун! — засмеялся кривоносый.
Он переступил через шконку, но при этом на какой-то миг потерял устойчивость. Более того, открылся для удара. И Юра этим воспользовался. Он ударил противника ногой в пах. Ударил со всей силы и со знанием дела.
Кривоносый оказался крепким орешком. Удар он выдержать не смог, но скорчился от боли без единого звука. А Юра сместился в сторону и встал так, чтобы между ним и вторым качком оказался первый. Более того, толкнул кривоносого на него. А когда открылся момент, успешно провел удар в горло.
Он мог бы переключиться с одного качка на другого, добить кривоносого, а затем втоптать в землю его дружка. Но на него набросились уголовники. Пока он возился с ними, в игру вернулись громилы. И весь квартет разом набросился на жертву.
Какое-то время Юра отбивался, но вот его сбили с ног, а сильный удар в голову выключил сознание.
